Мяч круглый. Испанский дебют

Ничего у обструкционистов не получилось — «Шахтёр» в футбол играть не захотел. Всю первую половину встречи они толпились в штрафной и как черти рубились за мяч, не щадя ни своих ни чужих ног. Абгольц даже прихрамывая в раздевалку притащился — знатно перепало по голени. Валерий Лобановский дал команду чуть отойти и попинать друг другу, выманивая соперника на центр, но те не повелись. Сделали расчёт на контратаки — но организовали всего две, да и то слабенькие. Легко Лисицын прервал их маленькие мечты.

Второй тайм «Шахтёр» всё же начал с атаки. При счёте 0:2 продолжать сидеть дома — ни к чему хорошему не приведёт. Бросаться вперёд? Так против «Кайрата», нацеленного на победу, тоже не помогло — почти сразу мяч отобрали. Квочкин, получив его метрах в тридцати от ворот, пять преодолел беспрепятственно, затем легко уложил защитника на траву и пробил уже где-то с семнадцати. Дегтерёв отбил, защитник вынес в аут, но алма-атинцы ввели его почти молниеносно — горняки вернуться толком не успели. Получил опять Горбыль и, пройдя метров пять в своей манере, с низко опущенной головой, выстрелил под очень острым углом. Сложнейший удар получился как надо — 3:0.

Последний гол в этом избиении детей оформил в ворота «Шахтёра» Степанов, разрядив свою бомбарду хорошо так из-за штрафной. 4:0 — и никакой интриги, словно горняки и ехали крупно проигрывать. Больно легко всё получилось.

Глава 16

Событие двадцать седьмое

Стук в ворота рая. Открывает апостол Пётр.

— Ты кто? — спрашивает Пётр.

— Я — русский футболист! — гордо.

— Ну, ни фига себе! А как ты в ворота попал?

Китайцы, ни дна им, ни покрышки, послали ракету наказать зарвавшихся монголов — хотели жахнуть по дивизии, что захватила Баян — Обо. Промахнулись и взорвали атомную бомбу на территории Монголии. Весь мир лихорадит — кто затаился, кто оружием бряцает. Петра Тишкова срочно вызвали в Москву и отправили на Тайвань. Слетал туда с родственниками Ленина практически зря. Ну, экономический-то блок вопросов более-менее удалось порешать — Тайвань будет поставлять в СССР опий, и его производство в Киргизии можно будет прекратить. И завод по переработке в Казахстане — тоже прикрыть к чертям. С политикой — хуже, но Тайвань в ООН покричит и мир призовёт. Ещё из плюсов вояжа можно назвать привезённых специалистов. Двоих. Один — иглоукалыватель, второй — лейтенант, который будет учить корейцев, присланных дорогим товарищем Кимом, смене караула, замечательному действу, что русской делегации показали в Тайбэе.

Пока Пётр катался на Дальний Восток, дела, начатые в Европе с его подачи, практически не двигались. Не до них — все «воюют». Стратеги… Ну, вот какое дело УЕФА до того, что китайцы сбросили бомбу на Монголию? В Швейцарии из ста опрошенных десяток, а то и меньше, до этого события вообще знали хоть что-то о существовании этой Монголии. Теперь же только об этом и разговоров. Вернулся Пётр с острова Тайвань, который Чан Кайши гордо именует Китайской Республикой, позвонил Густаву Видеркеру — президенту УЕФА и вопросил:

— Густав, что с Суперкубком?

— Так все ждут ядерную войну между Россией и Китаем! Кому сейчас нужны турниры по футболу?!

— Стоять! Бояться! Вы там бросьте ерундой заниматься. Чего вам Пьер Кубертен сказал?

— Я не видел Кубертена. Тогда молодым был… о, Петер, я был ведь на похоронах мадам Кубертен. Мари умерла лет шесть назад. Представляешь, ей был 101 год.

— Ого. Эх, прожить бы столько, посмотреть, чего с миром станет через 60 лет.

— Бедная женщина… у неё никого не осталось из родных. И сын, и дочь родились умственно отсталыми и с другими отклонениями, и умерли, не оставив потомства.

— Бывает. Водки нужно меньше пить. Слушай, не сбивай меня с мысли! Он, Кубертен, сказал, что спорт вне политики. Уже ведь известны обладатели кубков этого года? — вернул к футболу Пётр расчувствовавшегося коврового магната.

Там, в королевстве гномов, ещё похлюпали носом, пошмыгали им же, сопереживая горю 101-летней старушки, которой некому было подать стакан воды, а потом уже спокойным голосом высокопоставленного чиновника сообщили:

— В Кубке обладателей кубков УЕФА братиславский «Слован» из Чехословакии со счётом 3:2 победил команду «Барселона» из Испании.

— Точно! Гранаткин ведь говорил — братушки победили. А Кубок Чемпионов УЕФА?

— В финале Кубка европейских чемпионов 1969 года итальянский «Милан» разгромил со счётом 4:1 «Аякс» из Нидерландов. Я ведь из-за тебя не попал на эту замечательную игру… В твоём лесном санатории сидел, пыткам подвергался. Меня там морили голодом и клизмы ставили, а ещё поили очень горькими отварами.

— Было дело. Ну и как сердечко? Травы, что тебе волхв Доброслав выдал, пьёшь?

— Да! Передай ему мою благодарность, стало лучше. Уже даже могу быстро ходить. И я его прощаю за те издевательства, — попыхтели на том конце провода. — Почти прощаю.

— Передам. Густав, вы там бросайте в войнушку играть. Без вас есть, кому. Пускай американцы с китайцами грызутся, а мы уж с вами в стороне постоим. Ты давай, договаривайся на матч между этими командами в Алма-Ате. Перелёт обеих, да и пару бортов с болельщиками — организую, ну и, если есть желающие, то пусть сами добираются тоже. Самолёты никто не отменял. Мазохисты могут и на поезде прокатиться… подумаешь — две-три пересадки и неделя в пути. Сегодня же дам команду изготовить большой красивый кубок. Медали начеканим. Подарки обеим командам приготовим. Договаривались же.

— Так война… Атомная бомбардировка!

— Не будет никакой войны. А если даже где-то там, далеко, и будет — Европу-то точно не затронет. Всё, действуй. Завтра жду звонка.

— Попробую. Чехи вас не любят…

— Мы их тоже. Ты, блин, начальник, или нет? Скажи, что отлучишь от кубков, если будут рыпаться — ну и я Шелепину звякну. Да даже не Шелепину, а Гречко. Он их мигом научит Родину любить.

— Хорошо… Тогда так и договоримся: я позвоню сегодня в Милан, переговорю с главным тренером «россонери» Джузеппе Виани и президентом клуба Франко Карраро. Он человек молодой, амбициозный — думаю, больших проблем не будет. Ну а вы уж надавите на чехов, если они упрутся — хотя особых причин отказаться от такой встречи я и с их стороны не вижу. Всё, завтра звякну.

Звякнул.

— Они согласны на 10–15 июля. А что с чехами?

Пётр тоже звякнул Гречко. Тот звякнул дальше, там поперезвякивались. Хорошо, когда твой перезвякивальщик — тоталитарное государство. «Слован» из Братиславы приедет в Алма-Ату, тогда, когда прикажут — тем более что они даже и не чехи, а словаки. Эти не любят русских значительно меньше. Да почти любят. Братушки. Тот неудобный факт, что у них там в своё время образовался вполне добровольный и весьма фашистский строй с добрым батюшкой Йозефом Тисо у руля, никто уж и не припоминает. Неловко уж братушкам-то пенять на такие мелочи, ну ей-богу же.