Мясо снегиря (гептамерон)

А потом я подписывал врачам свои старые книги…

А потом она переключилась на моего наследника. Мыла его, кормила прекрасной грудью, совершенством которой я наслаждался совсем недавно, целовала красными губами его толстые щеки, а он, маленький наглец, воспринимал все как должное, глядел на меня туповатыми глазенками и не признавал моего отцовства.

«Хорошо же устроилась эта парочка! — мучился я, обделенный вниманием. — Я свой талант на алтарь семьи, а здесь в ближайшее время даже легкого перепихона не предвидится!»

Я обозлился и заперся на чердаке.

Включил компьютер и написал заглавие: «Кулинарная книга».

В первой главе я описал, как прекрасны женские ушки в сливочном соусе, с каперсами и пармезаном…

Потом речь зашла о наследнике, из которого прекрасный шашлычок получится… А потом я вспомнил свою первую любовь, чудной красоты девочку, для которой в голодные годы замачивал в уксусе старую мороженную до каменного состояния баранину, потом жарил для ее удовольствия шашлык, а она плевалась угольками от той баранины и рассказывала, хохоча, о своей любви не ко мне, а к совершенно другому пацану, и я тоже хохотал… А потом я написал, как мне тогда было мучительно больно…

Где-то там, внизу, орал мой наследник, а я ничего не слышал и не разумел. Мои пальцы щелкали по клавиатуре, и подушечки их были горячи, как никогда…

КРИЗИС кончился.

Секс

Секс?.. Ну а что… Все достаточно просто…

Она лежит на животе, руки вдоль туловища, носиком уперлась в персидскую подушку. Дышит уголками рта.

Она обнажена… Чего там, просто — голая! Безо всяких там, бюстгальтеров, не дай Бог, всякие там чулочки на пояске, прикрепленном к тонкой талии, полупрозрачные трусики… Все секс-шоп напоминает… Кому это нужно!

Она обнажена…

Тонюсенькая цепочка на шее…

Ты видишь, там на коже, где цепочка, крошечные, бесцветные волоски, словно пух. Ты рядом на огромной кровати, стоишь на коленях, смотришь на все это Твое. Склоняешься и вдыхаешь глубоко, до легочных корешков ее запах, там, где цепочка, там, где почти невидимые волоски… Ты представляешь, как пахнет ее кожа?.. Слезы невинные и сладкие текут… Что там?.. Чуть клубничной воды смешано с ее собственным запахом… Что сказать, дышать не передышать! Здесь самое главное — не сорваться и не превратиться в банального кобеля! Поэтому ты неслышно приближаешь свой рот к ее уху и как будто пар из него выпускаешь, согревая обнаженное ушко с дырочкой. Потом еще и еще выдох… Смотришь… Она дышит уголками рта, сглатывает слюнку. Ты тоже сглатываешь, но не слышно! Не слышно!.. Ты помнишь ее руки вдоль тела… Утыкаешься взглядом в плечи. Она немножко занимается спортом, а потому плечи сухие, со всякими впадинами и впадинками… Твои глаза пытаются пересчитать позвонки ее тонкой шеи, но ты сейчас считать не можешь, опять неслышно сглатываешь…

Твое первое прикосновение чуть выше лопаток. Кончиком языка, словно пытаешься проткнуть кожу. Укол… Теперь смотришь, как лопатки, словно сонные рыбки плотвички, начинают двигаться восьмеркой… Твой рот наполняется слюной, и ты уже почти не можешь сглатывать бесшумно, но и она дышит неровно… Твои крепкие губы сейчас расслаблены, ты их открываешь и влажным языком ведешь вдоль позвоночника, почти до самых ягодиц… Ты же видишь, какие у нее прекрасные ягодицы, с ямочками, как в учебнике «Обнаженная натура» для художников. Кожа ягодиц фантастическая! Ни одной неровности, потому что она по полчаса ежедневно трет ее в душе жесткой щеткой!.. Так вот, до самых ягодиц, до их соединения. Главное, чтобы слюны на языке хватило… Так делаешь три раза… Повторяю, только до места их соединения. Ну на полсантиметра можешь проехать вглубь!.. Хотя остановиться нелегко, температура твоего тела увеличивается, кровь ускоряется, как гоночная машина после прогревочного круга. Но и она, ты слышишь, громко сглатывает свою слюну. Ты знаешь, какова она на вкус, просто описать не можешь! Ты безумно хочешь, чтобы ее слюна была в твоем рту всю бесконечность времен!.. Так…

Теперь ты уже горишь, словно выдернутый из печи кусок металла. Твои руки сильны, ты два часа ежедневно занимаешься любительским спортом, вены на предплечьях, на внешней стороне кисти руки. Пальцы длинные, каменные…

Ты захватываешь правой рукой ее шею, некоторое время давишь на позвонки подушечками пальцев, залезая ими в уголок ее рта, хочешь в левый, хочешь в правый… Ее слюна, язык, зубы… Ты ждешь, пока она укусит за палец… Обязательно ждешь!..

Она кусает, и все твое тело в мгновение покрывается мурашками. Вот так бывает, горишь, и одновременно мурашки!

Она кусает, и ты, не вытаскивая изо рта пальцев, наклоняешься над ней, осторожно выворачиваешь шею, это надо делать очень осторожно! Слюна стекает по твоей руке, ты резко наклоняешься к ее лицу и целуешь в рот. Это жесткий поцелуй настрадавшегося от воздержания мужика. Вытаскиваешь пальцы и всасываешь ее рот в свой. Тут у тебя выносит мозги и начинается смешение двух ртов, красные губы сталкиваются с твоими сильными, зубы о зубы, чуть вкуса крови, языки, словно коловороты, неба, десна… Лишь бы не треснула эмаль ее зубов, тщательно оберегаемых иностранным дантистом…

Второй рукой ты мощно переворачиваешь ее с живота на спину, отрываешься ото рта и целуешь в глаза, стараясь выпить их небесную синеву, черные дыры ее зрачков…

Опять рот, уже почти сухой, но жадный, как у младенца…Теперь она пытается перевернуть тебя на спину, желая бросится к животу, но ты удерживаешь женское тело силой и слышишь ее первый стон. В нем недовольство жадной страсти. Тебе еще нужен ее рот, чтобы допить из него последнюю слюнку!

У нее грудь, которую даже не стоит пытаться описывать. Божественная, форма совершенная, соски сейчас наливаются коричневым цветом, хотя в спокойном состоянии они розовые, почти бледные… Как один цвет превращается в другой?..

Сейчас ты птица, жадно склевывающая волшебные ягоды, которые, сколько ни склевывай, всегда остаются на месте!

Ягоды сначала мягкие и теплые, как летом, но ты же клюешь неистово, и они становятся жесткими, будто прихваченные морозом.

Она обязательно подарит тебе здесь два великолепных стона. Слушай их, эти звуки куда как лучше, чем те, что поет струна скрипки Гварнери, это выше и круче, чем стон саксофона, сама природа поет!

Здесь ее руки обретают жизнь, и она сжимает пальцами твои плечи, достаточно сильно, чтобы было больно… Ногти почти разрывают кожу…

И тут ты должен нестись что есть мочи вниз по ее животу, и так как язык твой уже сух, используй нос, пока не достигнешь того места, которое своим запахом кружит головы всем кобелям, во все времена. Там ты очень осторожен, от твоей правильности действия зависит, обретешь ли ты новую влагу в свой рот или ошибся, поспешив. Так и останешься пересохшим колодцем…

Она вскрикнула, когда ты нашел ее драгоценный камешек, вдруг подтянула ноги, почти намертво зажав твою голову. Но ты терпи, терпи… Твой язык сам знает, как делать, чтобы ее рот кричал неприлично! Но ты забудь, в таких делах нет неприличного!.. Так вот, она кричит, и ее обязательно слышат соседи, хотя у вас отдельный дом…

— Я люблю тебя! — кричит. — Боже, как я люблю тебя!!!

Ты не отвлекаешься, твой язык уже не разбирает диспозиций, работает по площадям, пальцы ищут отверстия и находят их…

Какая же она сильная! Ей все же удается оторвать тебя от своего живота и почти швырнуть на спину.

— Я люблю тебя! — скороговоркой произносит она, обливает твое лицо синевой глаз своих и ловит своим ртом то самое, о котором всегда вспоминаешь по пять раз на дню…

В этот момент ты немножко успокаиваешься — на один градус остываешь, сначала тихо стонешь, а потом становишься созерцателем. В эти секунды женщина потрясающа! Она ни о чем не помнит, ее голова пуста, так как в ней любовь, она то и дело пытается заткнуть за ухо прядь пепельных волос, которые все равно не будут ее слушаться, падают и падают на обнаженное плечо!.. Хочешь улыбаться — улыбайся!