Мятеж Рогоносцев

— Кому именно вы хотите, чтобы я передал Жанну?

— Моему брату Жаку, он приезжал сюда зимой, вы его, наверное, видели.

— Можете не волноваться, я выполню вашу просьбу.

— Без уловок? — я позволила себе хамство, потому что это было слишком важно для меня.

— Без уловок, — подтвердил дон Алонсо.

Я поблагодарила его, ободренная тем, что он согласился, вот так, сразу.

— И еще… я хотела…

— Зная вас, можно было догадаться, что одной просьбой дело не ограничится, — насмешливо заметил дон Алонсо.

— Прошу вас, дайте мне договорить. Не думайте, что мне легко сказать то, что я собираюсь.

В ответ он промолчал, показывая, что готов меня выслушать.

— Мне кажется всем уже довольно скандалов. И вам, и мне. Вы можете запереть меня в монастырь, уличив в супружеской неверности. Можете обвинить в суде. Но что-то мне подсказывает, вы предпочли бы обойтись без очередного ярмарочного представления. Поэтому я решила рискнуть и поговорить с вами: я могу принять постриг сама, по собственному желанию, и тогда скандала не будет. Но, вы правы, если думаете, что я поставлю свое условие.

— Какое же?

— Жанна останется вашей дочерью. Не перебивайте, дайте мне договорить, — добавила я, хотя он не успел ничего сказать. — Вы прекрасно знаете, какая судьба ждет незаконнорожденного ребенка. Тем более девочку. Она чудесный ребенок, и ни в чем не виновата. Виновата я. Видит бог, я хотела иметь детей в браке, но Господь послал мне свой дар, когда посчитал нужным. Король действительно ее отец. Я надеялась, я все делала, что бы он полюбил ее. Вы же сами видите, как она тянется к вам, к любому мужчине, готовому взять ее на руки… — я задохнулась от слез, и, отвернувшись, пыталась успокоиться. Мне нелегко было вслух сказать то, что я боялась признать даже наедине с собой.

Солнце уже клонилось к закату. Постепенно я успокаивалась, предоставив ветру осушать мои слезы. Дон Алонсо, молча, стоял за моей спиной. Наконец, я повернулась к нему и спросила, понимая, что продолжать говорить я не могу:

— Что вы хотели мне сказать?

Он окинул внимательным неспешным взглядом ломаную линию горизонта и так же неспешно произнес:

— Я хотел бы быть уверен, что во время моего отсутствия никто не заболеет, не заснет странным сном и не сбежит из замка, — он перевел взгляд на меня и продолжил: — Вы можете дать мне такую гарантию, мадам, или мне придется запереть вас на время отъезда?

Я склонила голову, признавая поражение.

— У меня нет выбора, и вы это знаете. Вам нечего опасаться, даю слово.

— Без уловок? — совершенно серьезно спросил он.

— Без уловок, — улыбнулась я сквозь слезы.

С первой проклюнувшейся зеленью, дон Алонсо поехал осматривать свои владения.

Из немногих растений, которые скудно зазеленели на склонах, почти все были мне не знакомы. Я с любопытством наблюдала за Хосефой, чистившей коренья на кухне и кидавшей их в бурлящий котел. Признаться, вкус у похлебки получился не самый приятный, но я заставила детей вычистить миски до донышка. Больше мне понравился салат из побегов молодого кустарника, их нарезали и ели сырыми.

Начался сезон гроз. С уходом большей части мужчин, ворота замка наглухо заперли, и проходящие караваны можно было только разглядывать с крепостной стены, когда они шли по дороге или когда останавливались в специально построенном помещении под стенами замка, которое к весне успели подготовить и починить.

Днем было уже тепло, и я достала наши с Жанной домашние летние платья. Приятно было почувствовать себя нарядными, я распустила Жанне волосы, и Фернандо сказал, что мы обе очень красивые.

Мужчины вернулись в конце июня, загорелые и обветренные. К тому же дон Алонсо сбрил бороду, так, что издалека я его даже не узнала. Они привезли запасы провизии, холсты, Фернандо получил обещанный меч и маленького пони, а Жанне достались золотые браслеты. Теперь в замке постоянно толклись посторонние, и донья Хуана целыми днями пребывала в тревоге, как бы чего не пропало, и ежевечерне призывала всех проявлять бдительность.

Дон Алонсо молчал. По возвращении он ни словом не обмолвился о нашем последнем разговоре. Что до меня, то мне и вовсе не хотелось торопить события и переезжать в монастырь. Конечно, это не столь далеко от Эль Горра, и пейзаж, скорее всего, будет уже привычным, но там не будет моей дочери, а я навсегда потеряю свободу и погружусь в молитвы. Видит бог, я никогда не чувствовала себя предназначенной для монастырской жизни, и уж тем более, готовой к ней. При мысли о предстоящем, мне становилось страшно. Поэтому, видя, что дон Алонсо избегает меня, я тоже не стремилась попадаться ему на глаза.

Фернандо так увлекся своим мечом и пони, что Жанна надулась и, присоединившись ко мне, деловито сновала по кухне и погребам, укладывая провизию. Впрочем, через несколько дней, Фернандо надоело быть одиноким рыцарем, и он появился на кухне, сначала молча, наблюдая за нами, а потом попросив: «Тетя Лиса, налейте мне меда». Через пару минут они с Жанной, перепачканные до ушей медом, помчались играть во дворе.

Вечером, выглянув во двор на звуки свирели, я увидела несколько танцующих пар. Старик, игравший какой-то горский танец, сидел на камне у террасы, а рядом с ним пританцовывали Жанна с Фернандо. Мелодия была немного печальная, но ритмичная, и Жанна уже уверенно двигалась, теребя за руку неуклюже топтавшегося кавалера. Те, кто не танцевал, усевшись вдоль стен, смотрели и слушали. Двор постепенно заполнялся людьми. Посредине зажгли костер. В летних сумерках он весело потрескивал, и далеко разносившаяся мелодия звучала как-то по-особенному. Заметив меня, Жанна помахала мне рукой, и, подтащив ко мне Фернандо, сказала: «Мам, ну хоть ты научи его танцевать, я уже устала». Фернандо от усердия высунул язык, у него уже начинало получаться, когда он на мгновение замер, увидев, что Жанна, не теряя времени даром, нашла себе другого кавалера в лице Додо. «Давай, Фернандо, вот так, а теперь в другую сторону, вот, у тебя уже получается» — подбодрила его я. От обиды он пыхтел и все время норовил повернуться в ту сторону, где кружилось Жаннино платьице. А моя красавица дочь, оставив Додо, решила опробовать свои чары на более взрослых кавалерах и вела в круг танцующих дона Алонсо. Фернандо еще несколько мгновений наблюдал за ней, топчась на месте, потом вырвал из моей ладони свою, подбежал к Жанне, схватил за руку и повернул ее к себе. Жанна, опустив глазки, кротко как овечка, принялась танцевать, больше не пытаясь подыскивать других кавалеров. Мне неудобно было стоять одной среди танцующих, я посмотрела на дона Алонсо и, к моему удивлению, он протянул мне руку: «Прошу вас, мадам».

Этим вечером я перетанцевала много разных танцев, знакомых и незнакомых. Люди веселились, празднуя окончание зимы, победу над болезнью и просто хороший летний вечер.

Когда Жанну и Фернандо сморил сон, дон Алонсо помог мне отнести их в постель. Уложив спящего Фернандо, я забрала у него Жанну и спросила:

— Что у вас опять с рукой?

— Ничего особенного.

— Ничего особенного произошло во время столкновения на границе вашего графства? — я укрыла детей одеялом.

— В последнее время Хорхе стал не в меру болтлив.

— Я не слепая, и даже если бы Хорхе не сказал мне о столкновении с беглыми каторжниками, я бы не знала причины, но не следствия.

— Вы наблюдательны.

— Можно я посмотрю?

— Это просто рубец, и он уже зажил.

— И все же.

Дон Алонсо развязал шнуровку на рукаве колета и закатал рукав рубашки. Рубленую рану прижигали, чтобы избежать заражения. Все было сделано грубо, просто, надежно, как это принято у воинов. Выше, на предплечье виднелся почти затянувшийся след его ссоры с доном Диего. На всякий случай я лишь промыла рану и наложила повязку, пропитанную успокаивающим настоем.

— Дон Алонсо, вы могли выбирать между эль Горра и Альтамира, почему вы выбрали эль Горра? — спросила я, накладывая повязку.

— Потому что это мой дом. И дом моих предков.

— Но ведь Альтамира тоже дом ваших предков. И, сказать по правде, не в пример более роскошный.

— Эль Горра мне дороже. Это единственное место, где я хочу жить.

— Да, я понимаю, я чувствую то же по отношению к АльмЭлис. Для меня он почти часть меня самой. То есть, я не имела в виду, что поэтому… просто я хотела сказать, что он дорог мне так же как вам эль Горра… Я просто это сказала, без всякого умысла, — закончила я, запутавшись в объяснениях.