Мятеж

— Негатив, сорр, штатского персонала на борту нет совсем.

— А это кто?

Саккады зрачков явно выдавали в капитане попытки считать сидящих перед ним. Бесполезно.

— Гости станции, внешние советники.

— Наблюдатели? Мозголомы? Ревизионная комиссия?

— Негатив, сорр, ничего из перечисленного.

— Вернуть, хм, гостей, в личные каюты, здесь отныне будет размещаться оперативный штаб, выполнять, о выполнении доложить.

И замер в ожидании.

— Капитан Дайс, разрешите обратиться.

— Апро, астрогатор.

— Эффектор Превиос поинтересовалась, знаете ли вы, что мы ищем?

— Разумеется, ищем фокус.

Ковальский с интересом следил за переглядками всех участников мизансцены, но пока так и не понял, что это всё значит. Заветное слово «эффектор» на капитана если и произвело впечатление, то никаких выводов из него всё равно не последовало.

— Поясняю.

Ну-ка, ну-ка, бравый дайвер кое-что всё-таки соизволил пояснить.

— У меня прямой приказ от пятизвёздного контр-адмирала Молла Финнеана, который не может быть оспорен эффектором, не имеющим формальных на то полномочий со стороны Конклава. Насколько я понимаю, таких полномочий у эффектора Превиос нет.

Пауза. Капитан ждал, не последует ли какая-нибудь реплика от квола, но тот как воды в рот набрал.

— Так я и думал. Выполнять приказ о релокации штатских.

Ковальский повернулся к гостям и сделал неуверенный жест руками.

— Советник, эффектор, прошу вас добровольно проследовать в свои каюты и находиться там до иных распоряжений текущего командира станции.

Превиос и ирн остались сидеть, выражения их лиц были такими же бесстрастными, но Ковальский их уже успел достаточно изучить, именно такое выражение соответствовало максимальной сосредоточенности.

Ситуация была патовой, не силой же их отсюда выволакивать, к тому же, Ковальский догадывался, насколько это был бесперспективный план.

— Слышь, служивый, ты уверен, что реально готов мериться со мной погонами?

У Ковальского остро засосало под ложечкой. Игры кончились совсем, на таком грубом «палубном» диалекте галакса Превиос не разговаривала на его памяти никогда.

— Без бэ, эффектор, твой Воин далеко, и не тебе создавать помехи флоту в выполнении поставленной задачи и нарушать регламент службы войск. И свою задачу я выполню, что бы ты там себе ни думала.

Он правда в это верил. Жалко, что реальность его словам несколько противоречила. Не будут же они сейчас сходиться в рукопашной, в самом деле. Да и то сказать, эти трое даже в лучшей своей форме не справились бы с одной советницей-ирном, что уж говорить о Превиос.

Долбаный свет, что он несёт такое… они же не дикари тут, выяснять, кто кому морду набьёт! Да и эти… орлы, они же едва на ногах стоят!

Невидимая струна конфликта между тем натянулась до предела и буквально ощутимо начала звенеть в сухом застывшем воздухе.

Ну, же, прекратите сходить с ума, разойдитесь по углам и начните договариваться. У вас просто нет другого выхода, пока мы заперты вместе не этой астростанции!

Превиос только начала двигаться, а уже разом выпала из поля зрения Ковальского.

Самым краем боковой сетчатки он успел заметить распластанное в воздухе пятно, бросившееся на троицу дайверов.

Последнее, что Ковальский запомнил, это была яркая вспышка, сопровождаемая ударом по барабанным перепонкам. На какое-то мгновение Ковальский почувствовал себя лопнувшим воздушным шариком, после чего благополучно канул в черноту спасительного забвения.

Артмана звали Цзинь Цзиюнь, и для Илиа Фейи звучало это имя на слух тем самым «птичьим щебетанием», которое артманы так любили ввернуть, когда хотели намеренно задеть летящего. В действительности шелест летящих распространялся за пределы стандартного акустического диапазона артманов в обе стороны, так что с тем же успехом диалог двух представителей его вида мог казаться этим невеждам как зловещим рыком, так и скворчащим звуком ультразвукового ножа. А вот имя незваного гостя звучало на слух летящего именно что птичьим щебетом. Забавно будет, если артман всё-таки умрёт — его не станет, а имя его Илиа Фейи теперь уже, наверное, не забудет никогда. Первое самоназвание рядового ничем не выдающегося артмана, которое он узнал.

Имена собственные шпиона из другой галактики вообще не интересовали, он пользовался ими, только чтобы удобнее было различать особо важных артманов из числа командования флота или администрации крупных миров. Илиа Фейи помнил все имена артманских Избранных, даже тех, кого ни разу не видели с самого Века Вне, знал бы и большинство высокопоставленных ирнов, но те предпочитали скрывать, как их звали, так что прозвища им Илиа Фейи давал сам, находя в этом своеобразное искусство.

Непосредственно имя «пленного человека», как до этого в шутку называл про себя артмана Илиа Фейи, он узнал чисто случайно.

«Лебедь» колыхался на волнах топологии, оказавшись в тупике. Соваться в самую мясорубку штурмующего субсвет артманского флота ему не следовало, выходить в физику в другой точке — тем более представлялось бессмысленным. Так что пока сквозь кромку файервола была видна лишь яростная канонада, шпиону ничего не оставалось, как отложить свои дальнейшие изыскания. И тут поневоле вспомнился артман, запертый всё там же, в тамбуре.

Держать его вторые сутки кряду в тесном отсеке без малейшего следа хотя бы санитарных удобств, не говоря уже обо всём необходимом, было негуманно, да и не рассчитывал летящий, втаскивая беднягу на борт, что их совместное пребывание настолько затянется. Надо было его всё-таки сразу сбросить на «Тсурифу-6», но теперь уж что вспоминать.

Илиа Фейи в этот раз не стал сам ходить к своему невольному попутчику, посмотрел через внутреннюю трансляцию, подивился загаженному отсеку и отправил туда сразу трёх макроуборщиков. Сам артман выглядел паршиво — лицо совсем осунулось, ноги не держат. Видимо, предложенный ему питательный бульон не совсем подошёл. Увы, раздатчик не содержал инструкций для синтеза артманских белков, пришлось давать смесь из обычных солей и полисахаридов с ароматизаторами. Но, видимо, это тоже не сильно помогало.

Нужно было доставать его из тамбура и отправлять в медлаб, благо он содержал исчерпывающие данные о расах Пероснежия и должен был справиться. Илиа Фейи побулькал себе недовольно под рострум, но всё-таки поднялся с одра и отправился к перегородке шлюза.

Жалкое зрелище.

Артман, безвольно опустив голову, что-то неразборчиво мычал.

То ли рацион вышел совсем неподходящим, то ли в тамбуре атмосфера оказалась всё-таки не настолько стерильной, тяжело понять, но артмана явно надо было спасать.