Мятеж

Ковальский скрипнул зубами.

— Это… может быть правдой?

— Не более чем что-либо иное из сотен приходивших когда-либо и кому-либо в голову вариантов, мы же сказали — этого не знает никто, ни Вечные, ни Хранители, ни Воины, ни люди, ни ирны, ни летящие, о последних тяжело рассуждать, но и даже они бы не стали бы утаивать такое.

Ирн и астрогатор фыркнули одновременно.

— Эта подлая раса способна быть подлой даже в мелочах, что ей мешает скрыть столь важную информацию?

Эффектор вздохнула.

— Не будем так говорить за глаза, тем более что это в действительности может оказаться и крайне неважная информация.

Но Ковальского было уже не остановить.

— Раскрыть причину возникновения угрозы? Ха! А как же весь этот бедлам с глубинными бомбами?

Два недоумённых взгляда.

— Вы же не предполагаете, что все эти жёлтые, красные и какие там ещё карлики хором жахнули по чисто внутренним естественным причинам?

— Ну, астрогатор, не мне вам рассказывать, что причины были как раз вполне естественными, другое дело, что тот, кто обеспечил возникновение этих самых естественных условий, был хорошо знаком с физикой метастабильных возбуждённых суперсимметричных состояний, впрочем, это невесть какая тайна, каждая раса, способная к погружению в дип, так или иначе владеет этими сведениями, а следовательно, хотя бы в теории способна на такое.

— Дюжинами взрывать звёзды и потрошить их в дип? Ради чего?

— Мы этого не знаем, как не знаем и того, что или кто стало причиной этого, как вы сказали, «бедлама», активные ли поиски разведсабов «Махавира» и «Джайн Ава», наше ли пребывание в непосредственной близости, в конце концов, может, это была вообще автоматическая реакция некой изощрённой системы обороны на подступах к секретам, которые нам попросту не положено знать, не слишком разумной и дико неэффективной, если подумать, мы же в итоге всё равно благополучно оказались здесь.

Ковальский пытался вспомнить, опять всё увелось от основной темы, что же он, что же он такое хотел сказать…

— В конце концов, все эти, как вы выразились, «глубинные бомбы» могли быть лишь такой чрезвычайно мощной системой обнаружения, ведь в тот момент, когда всё рвануло, были разом засвечены все окрестности местного скопления на глубину в сотню мегапарсек, подумайте, об этом, кто-то или что-то только что узнало, что мы сунулись к фокусу, и сделали это намеренно.

— Вот!

Ковальский аж вскочил со своего кресла.

— Что «вот», душечка?

Советника вдруг отчаянно захотелось придушить. Если бы это было так просто.

— Вот что я имел в виду, когда говорил, что Воины тормозят человечество! Да дай вам волю, мы бы даже случайно обнаружив этот самый фокус, по вашему приказу вынуждены были держаться от него подальше! И воевать-воевать-воевать, до бесконечности!

— А с чего вы взяли, что там, в фокусе, война прекратится?

— Но если есть шанс!..

— А вы уверены, что нам с нашей войной так уж нужна новая сила, которая решит тоже в ней принять участие, сила, способная, не моргнув глазом, взрывать целые звёздные скопления?

Ковальский упрямо покачал головой.

— Но мы всё равно уже здесь! И по вашему же приказу! Так какого драного дипа мы сидим и чего-то ждём? Или вы в который раз и сами не знаете? Я же заметил, что мы так спешили-спешили, что стоило «Эпиметею» свалиться на головы бедолагам-дайверам, как вся спешка куда-то растворилась.

И тут в кают-кампании раздался дружный заливистый смех. Причём Превиос заливалась ничуть не слабее ирна. А Ковальский опять почувствовал себя глупо.

— Бедный, он так и не понял!

— Не понял чего?

Отсмеявшись, гости снова примерили знакомые маски — наивного любопытства и холодной самоуглублённости.

— Простите нас, астрогатор, нечасто услышишь что-либо действительно смешное, грех не воспользоваться, ведь смех помогает размыкать кольцевые сигналы префронтальной коры, вы знали?

— И всё равно я не понимаю, что в моих словах такого смешного.

Превиос молитвенно сложила ладони.

— Вот смотрите, этот квадрант субсвета занимает приблизительно полтора кубопарсека, какова, по-вашему, вероятность, что мы свалимся дайверам с «Джайн Авы» буквально на голову?

Ковальский попытался прикинуть, и получилась какая-то безумно ничтожная цифра.

— И что это значит?

— А значит это, что, видимо, и они, и мы стремились попасть в одну и ту же точку. И нам на самом деле никто не мешал это сделать.

— Вероятно, так и было, хотя судя по состоянию остатков их саба, этим троим под конец было не до выбора точки проецирования.

— То есть вы понимаете, что выбрасывались они вслепую.

— Да, понимаю, я не идиот.

— Ну так сделайте ещё одно логическое усилие и проведите анализ до конца.

Ковальский задумался. Два крафта несутся по дипу, судорожно унося ноги от ярости глубиннико…

— Получается, что мы оказались в одной точке неслучайно, по сути, у нас не было другого выбора.

Превиос для верности пару раз показушно хлопнула в ладоши.

— Именно.

— То есть вы предполагаете, что мы тут как в ловушке?

— Это мы ещё посмотрим, но анализ топологии дипа в последние мгновения перед обратным проецированием явно указывал на локальную седловину, что, вообще говоря, пока не имеет точных объяснений, исключительно теории разной степени правдоподобия, причём все эти теории бессмысленны без предположения о существовании физических объектов негативной массы покоя, что до сих пор не наблюдалось.

— И о чём это говорит?

— Что пресловутый «фокус» всё-таки может оказаться банальным — или не банальным — феноменом топологического пространства, к артефактам субсвета отношения вообще не имеющим.

Ковальский начал понемногу догонять.

— То есть мы искали всё это время обычную яму, и теперь, по очереди, два крафта благополучно в неё угодили, так?

— Мы этого не знаем.

— И сможем ли мы, например, отсюда выбраться, мы тоже не знаем?

Снова пожатие плеч.

— Можно прямо сейчас попробовать дать команду кволу на прожиг в сторону «Тсурифы-6», энергии в накопителях у нас на шесть таких прыжков, только это вы меня только что обвиняли в том, что я — тормоз прогресса.

Ковальский устало потёр лицо. Этот разговор явно начинал ходить по кругу.

— Я и не предлагаю прямо сейчас сворачивать операцию, но мы сюда вроде как зачем-то прибыли? Это исследовательская миссия?

— Да.

— Так почему астрогатор должен вытаскивать эту невероятную тайну из вас двоих клещами?