Мятежный князь. Том 7

Борьба за трон. Этим всё сказано. Поколениями ветви Романовых боролись за власть. Павел V, нынешний Император Всероссийский, также боролся со своими кровными родственниками за то, чтобы уместить свой зад на позолоченном троне.

Поэтому манёвр бы второго принца привлёк к нему внимания, вызвал волну бы пересудов, но не более того. А так, сместив свою цель с младшего брата, на хоть и очень богатых, но простолюдинов, Константин развязал руки Имперской Канцелярии и «ВЭБу». Ведь теперь последние-то, почуяв аромат крови, от своего не отстанут.

Каждый знает, что крупный бизнес — это империя внутрь Империи, построенная на костях и слепленная из грязи. Стоит потянуть за одну ниточку и всё грязное бельё явится на свет общественности. Вот только без особой на то причины, трогать эти гнилостные кучи лучше не стоит. Их хозяева умеют отбиваться. И отбиваться очень больно.

А тут оп! Такой удобный повод приструнить, если не обезглавить корпоратов! Не просто щелкуть по носус, а нанести тем удар, от которого они ещё долго не смогут оправиться. За один шаг Константин поставил своего младшего брата на грань поражения.

И вот тут выходит крайне занимательная картина — а точно ли корпораты организовали это самое покушение?

Неужели они могли пойти на столь большой риск? Да, успех покушения мог обеспечить третьему принцу быструю и лёгкую победу. Но, а если всё бы провалилось?

Неужто корпораты, акулы бизнеса, в подчинении которых наличествовавали сотни аналитиков, вот так просто взяли и пошли на столь рискованный шаг? Крайне сомнительно. Крупный капитал не склонен к риску. Ему необходима гарантия.

Если бы они и решились на столь крайние меры, как прямое устранение второго принца, то они бы взялись за дело со всей серьёзностью. Был бы заготовлен запасной план для самого невероятного сценария. И восстановление Константина от ран должно обязательно быть в этом списке.

Вот и выходит, что… а не хитрый ли всё это манёвр второго принца? А что, ведь всё выходит ему на пользу!

Он получает доступ к административноиу ресурсу Империи. Получает в руки молот, которым он и ударил по корпоратам. Дмитрий тут же лишится серьёзной поддержки. Его позиции вновь ослабнут, а одни лишь гильдии героев не в состоянии бодаться с высшей аристократией и её гвардией.

Константин одним ходом ставит крест на своём противнике. Создаёт себе соответствующую репутацию, подготавливает общественное к становлению себя в качестве национального героя, так ещё и зарвавшимся акулам бизнеса наносит серьёзный удар!

Всё продумано! Всё просчитано! Прямо-таки в духе Константина Романова. Расчёт себя оправдал, как и два года назад, когда меня обвинили в отравлении первой принцессы.

— И мы ничего не будем делать? — выслушав мои мысли, спросила Ксюша. Мы стояли в сторонке от основных действующих лиц и не отсвечивали. Сегодня, как никак, именно два брата являются главными звёздами.

— А нужно ли нам вообще вмешиваться? — улыбаюсь я, — Если ты не забыла, Дмитрий такой же наш враг, как и Константин.

— Я понимаю, но… разве таким образом мы не отдаём второму принцу победу без боя? — пожевала нижнюю губу Райзе.

— А ты думаешь корпораты вот так просто стерпят то, что «ВЭБ» полезет в их внутреннюю кухню и начнёт рыться в архивах? — усмехнулся я.

— Это вряд ли, — поняла ход моих мыслей Ксюша. И, как и я, расплылась в улыбке, полной предвкушения.

— Вот и я про что, — притянул я девушку к себе, — Все гадали когда же вспыхнет порох. Но никто так и не заметил огромной мины, заложенной под ногами!

Два главных хищника Империи уже столкнулись. И своры, преданнл идущие за ними следом, бездействовать тауже не будут. А потому в ближайшее время уже пойдёт веселье!

— Марк Ливен? — неожиданно окликают меня.

Я повернул голову к источнику голоса и удивлённо покосился на подошедшего мужчину. Такого гостя я определено не ожидал. Не после всего, что между нами было.

— Денис Воронцов, — произнёс я, — Чем обязан?

— Поговорить, — хмуро ответил мужчина, — Наедине.

Я встретился взглядом с Ксюшой. Она явно не желала отпускать меня на разговор с человеком, который пытался меня убить.

Но я лишь ободряюще ей подмигнул. Раз сегодня у нас встреча выпускников из Куба, то почему бы и не поговорить?

— Веди, — кивнул я. И Воронцов указал следовать за ним.

И всё же сколь полон день сегодняшний сюрпризами!

Глава 14

Пока зал наполнялся возгласами людей и пересудаси, Воронцов отвёл меня в отдельную комнату. Ею оказался небольшой кабинет.

Достаточно уютный должен отметить. Вдоль правой и левой стен стояли массивные книжные шкафы, заполненные художественной литературой. Пробежавшись взглядом по книжным обложкам, я выцепил несколько книг бессмертных классиков.

«Война и мир», «Ревизор», «Горе от ума», «Отцы и дети». Меняются миры, но классики остаются всё теми же. Интересно, кто из известных мне личностей в этом мире так и не появился, а кто занял их место?

Нужно будет обязательно пробежаться по списку и удовлетворить собственное любопытство как только появится свободное время. А оно появится только когда вся эта котовасия с борьбой за престол подойдёт к закономерному концу.

— Ты хотел поговорить, — произнёс я, рухнув в одно из кожаных кресел в центре кабинета. Хотя какой уж это кабинет — скорее читальный зал для богачей.

— Всё так, — ответил Воронцов, так и оставшись стоять у дверей.

— Ну, я тебя слушаю, — приглашающе взмахнул я ладонью, предлагая сесть напротив.

Денис на негнущихся ногах прошёл к обозначенному месту и сел на край кресла. Словно бы он находился на допросе перед начальством. Забавное сравнение.

— Прежде всего я… хотел бы извиниться, — даже со своего места я слышу, как хрустят сжатые кулаки Воронцова. Или же это скрежет зубной эмали? В любом случае понятно, что слова давались мужчине совсем непросто.

— С самой нашей первой встречи я вел себя неподобающим образом, — признал Воронцов, пока мои брови взлетали всё выше и выше, — Как самый настоящий дебил.

Чтобы такой гордец, как Денис и извинился? Тем более что передо мной? Потомком рода Ливен?!

Солнце точно завтра не взойдёт с запада?

— Однако, за последние два года не прошло ни дня, чтобы я не сожалел о своих проступках, — заявил Воронцов, глядя мне в глаза. В его взгляде читалась решимость.

— К чему ты это ведешь? — спросил я.