Мятные пряники

— Ты же говорил, что покинул своё подпространство специально.

— Да, — подтвердил Ивар, ничуть не смутившись такой нестыковке. — Я до этого кидался во все прорехи, которые только мне попадались, но ни одна не позволяла попасть в другое измерение.

Я уставилась на него удивлённо и сочувственно, словно видела перед собой очень симпатичного, но, увы, умалишенного юношу.

— И с какого примерно раза получилось? — осторожно поинтересовалась я.

Ивар что-то припомнил, и назвал точную цифру:

— С двести пятнадцатого.

— С какого? — опешила я, не поверив своим ушам. — Да сколько ж у вас там прорех?

— Не очень много, уж поверь. Я просто пытаюсь ими воспользоваться с самого детства, — признался он. — Мне много лет… Сколько — не скажу, не хочу шокировать…

Но его возраст не интересовал меня. По крайней мере, не так, как интересовало другое:

— С самого детства пытаешься попасть туда, где все боятся оказаться? — уточнение мне требовалось.

— Ну да. Долгая история — поймёшь при случае, — он замялся и решил переменить тему: — Давай-ка, пока эти двое не вернулись, съездим в город и прибарахлимся?

Что-то многовато всего я должна буду понять про этого типа при случаи. Надеюсь, все его недомолвки разъяснятся при одном случае, и мне не придётся на каждый его секрет ждать новый случай?

— Съезди-съезди… — отозвалась я. — Может, по дороге в памяти что-нибудь полезное всплывёт.

Ивар оглядел собеседницу и, слегка смущённо улыбнувшись, что было ему крайне несвойственно, заметил:

— Вообще-то я планировал для тебя прибарахлиться. Знаешь, в этом измерении ценится сила и красота. С первым ты сразу мимо, а со вторым надо чуток доработать…

Я склонила голову, едва не касаясь подбородком груди, и посмотрела на свою простую и удобную одежду: тёмно-синие походные штаны, сидящие, в общем-то, по фигуре, оранжевая футболка, которая была по сути чем-то средним между футболкой и рубашкой с коротким рукавом и вышитыми на боку кленовыми листьями, и пришла к выводу, что вполне красива и в таком наряде, а если кто так не считает, так пусть и не глядит. Всегда придерживалась такой политики.

Я недобро глянула на мило улыбающегося Ивара и ответила:

— Знаешь, у нас говорят, что если видишь девушку в джинсах, кроссовках, с улыбкой на лице и не накрашенную — знай, она счастлива! Так что посмотри на мою улыбающуюся физиономию и пойми, что мы никуда не поедем! — я неестественно широко улыбнулась, как бы в доказательство того, что абсолютно довольна собой.

— А я слышал другое, — парировал вампир, не впечатлившись моими словами. — Будто чтобы быть красивой женщине достаточно иметь чёрную юбку, черный свитер и идти под руку с любимым мужчиной. С любимым мужчиной — понимаешь, в чём фишка? Тут ты снова мимо, — в ответ я наградила его уничтожающим взглядом, и он миролюбиво предложил: — Ладно, пойдём хоть перекусим где-нибудь, город посмотришь?

Рассудив, что этот субъект всё равно не отстанет, я решила, что проще прогуляться с ним до города и действительно где-нибудь перекусить, раз уж вампир предложил такое времяпрепровождение.

* * *

Ивара было сложно узнать: он налепил себе почти чёрные усы, коротенькую странного фасона бороду и даже неприятную на вид бородавку на нос, оделся с несвойственной ему небрежностью и спрятал волосы под аккуратную терракотовую шляпу с неширокими полями. Оглядев новый образ вампира, я была вынуждена признать, что, хоть он и преобразился и не походил на себя, обаяние осталось при нём, да к тому же теперь добавилась к его образу некоторая таинственность, а небрежность только прибавляла ему шарма. Вот как он умудряется быть таким? Признаться, его привлекательностью я была недовольна и немного завидовала этой редкой способности в любой ситуации приковывать к себе заинтересованные взоры представителей противоположного пола. Мне это было не дано.

До города пришлось добираться странным способом. Ивар отправил с Нертосью письмо кучеру. Раз десять наверно. Он принялся отправлять их, как только мы договорились прогуляться. Первое отправил сразу, потом несколько, пока преображал своё лицо, затем ещё несколько за время выбора подходящей одежды. Я не спрашивала, но он пояснил, что Нертось бывает очень вреден, и потому доносит далеко не первое посланное письмо. Он сказал, что это нам ещё повезло, что эта птица возвращалась каждый раз, а не отправилась в вольную прогулку, выбросив первое письмо, как лишний балласт.

Когда прибыл кучер, мне пришлось отвлекать его, прося помощи в запирании двери, пока Ивар забирался и притаивался в телеге. Но я особенно не нервничала: вампир был ловок и я не сомневалась в нём нисколько.

Кучер оказался болтлив и по-прежнему создавал впечатление глупого добряка. Но было очень радостно, когда наша поездка завершилась, и я расплатилась с этим человеком странными треугольными деньгами, что дал мне вампир.

Спустя пару минут Ивар бодро шёл со мной под руку и показывал неинтересный мне город. В городе этом, как выяснилось, не было ровным счётом никаких достопримечательностей, как и во всём нулевом подпространстве. Причиной тому было то, что здесь не было ни лидеров, ни национальных героев, ни тех, кто бы мог создать что-то прекрасное за свой счёт просто ради идеи красоты. Времяисчисление нулевого подпространства было иным, нежели в других измерениях и насчитывало лишь триста два года со времени попадания сюда первых жителей из подпространства, которое впоследствии было логично названо первым, оно же до появления второго считалось единственным, из которого можно было угодить в этот мир.

Хитрый Ивар вёл меня вдоль прилавков, надеясь, что я всё же на что-нибудь польщусь и сменю свою будничную одежду на что-то более радующее его глаз, поскольку рядом с собой он привык видеть девушек красивых и нарядных, даже если это были просто его спутницы, с которыми он даже не планировал проводить ночь.

Я брела, скользя взглядом по вещам, выставленным на показ, и утопала в своих мыслях, которые к одежде не имели ни малейшего отношения.

— Слушай… — начала я, остановившись напротив одного платья и задумчиво изучая его, вглядываясь в какую-то бумажку, прицепленную к нему.

Ивар критически оглядел длинное изделие из пошло-розовой струящейся ткани, расшитой блёстками, с глубоким декольте и неровным подолом. Закончив рассматривать этот вульгарный наряд, он цокнул языком.

— Не ожидал, — признался вампир. — Странный выбор, но если тебе нравится…

— Да нет же, — поморщилась от подобных подозрений я и указала на номер изделия или ценник: мне было неважно, что именно это было и что значило, но меня привлекла цифра и мысли унесли куда-то далеко. — Двести пятнадцать… — это был номер попытки Ивара попасть в иное измерение. — Я тут подумала, что если в мире есть время…ну момент времени “тау”, в который сбываются мечты? Ну, в смысле, время это, оно наступает с некоторой периодичностью, при котором мысли становятся реальностью… Что, если такие моменты времени или оно само по себе — это некая квинтэссенция, тот самый пятый элемент, эфир, который вечно ищут алхимики? Ты вот постоянно думал о том, чтобы попасть в другое измерение, но у тебя это не получалось, а однажды получилось, потому что этот момент времени наступил как раз тогда, когда ты предпринял двести пятнадцатую попытку, и твои мысли, и как следствие, желание, сбылось и стало реальностью? — я сделала паузу и грустно продолжила: — Что если мы с Тимофеем попали сюда потому, что я хотела увидеть эльфов?

Он слушал, пристально вглядываясь в мои глаза своими чернющими и внимательно слушая. Мне даже показалось, что он понял меня. Действительно понял, о чём я говорю и сейчас поможет мне развить мои мысли. Но он моих надежд не оправдал.

— А зачем ты хотела их увидеть? — полюбопытствовал вампир, и я тяжело вздохнула, посмотрев на него укоризненным взглядом — он совершенно не собирался обдумывать мои теорию.

Я не снизошла до ответа.

Ивар пожал плечами, сделав вид, что не понял, отчего девушка на него обиделась, и повёл меня дальше, к небольшому трактиру, в котором намеревался отобедать.