Мыс Доброй Надежды

— Я с тобой,— вызвался Уваров.

— Умник,— поднял голову Вася.— А дрова я буду таскать?

— А кто — я?

— Конечно.

— Это почему еще?

— Потому что я мегазвезда, а ты всего лишь супер.

— Да, Никита, вождь и без тебя справится,— поддержал коллегу Плахов.— Ты возьми топорик и поищи здесь что-нибудь посуше...

— Я ж для подстраховки.— Уваров снял карабин с плеча.— Для психологической поддержки, так сказать...

— Петя и без тебя справится,— заверил Плахов.

Никита покорно взял топор и, бросив ружье на землю, пошел «по дрова».

Рогов выложил в центре кострища невысокую пирамидку из сухих веток и запалил огонь.

— Никита, давай быстрее,— поторопил Уварова Игорь, и до оперов донесся бодрый стук топора.

«В лесу раздавался топор дровосека. А что, у..» — Вспомнить стишок Васе помешал дикий вопль Петра Первого. Плахов сориентировался быстрее: схватил ружье, передернул затвор и, вытянув шею, увидел вождя, который, размахивая руками, что-то эмоционально объяснял Уварову.

Вася на всякий случай вооружился толстой веткой, валявшейся возле костра.

— Что там, Игорек?

— А ты что, не слышишь?..

— ...Нельзя его рубить, Никита Андреич! — орал Нгубиев.— Они нас за это реально порвать могут!

Глубокие свежие засечки на стволе пограничного дерева красноречиво иллюстрировали его слова.

— Да ладно, Петя, не переживай,— махнул рукой Уваров.— Ничего страшного — подумаешь, рубанул разок... Стоит-то крепко.

Для убедительности Уваров оперся о сухое дерево рукой. Оно звонко треснуло, переломилось и упало на землю.

— О, е... Это ж священное дерево бегемотов!..— схватился за голову вождь баквена.

Уваров почесал затылок и озадаченно посмотрел на результат своих трудов:

— Ничего, тут их много... Не обеднеют.

— Короче, руби его до конца —до самого корня,— велел Петруха.— Чтоб следа не осталось. Может, не заметят...

В голосе вождя не было уверенности.

— Что же ты, Никита, творишь? — пожурил товарища Плахов.— У тебя хоть что-нибудь святое за душой есть?

— Конечно,— серьезно ответил Уваров.— Родина.

— Вот видишь,— улыбнулся Игорь,— Родина... У тебя — родина, а у них, у бегемотов,— дерево. Думать надо.

Уваров проводил Плахова долгим взглядом, поплевал на ладони и продолжил начатое. Вскоре священное дерево бакубонгов таяло в огне, превращаясь в угли, без которых, как известно, шашлыка не зажаришь...

Звонок с лоджа «Читва-Читва» застал Дашу за приготовлением обеда. Накануне она проводила домой группу россиян, которые приезжали в Кейптаун на деловую встречу, и теперь наслаждалась заслуженным выходным, посвятив себя домашним хлопотам.

Выходной был и у Володи, маячившего на кухне и в который раз пытавшегося убедить жену вернуться в Россию. Даша почти всегда соглашалась со всеми его доводами, но умудрялась настоять на своем, твердо усвоив мамин урок: мужчина — голова, а женщина — шея...

На экране мобильного телефона высветился знакомый номер телефона лоджа «Читва-Читва».

Даша удивилась — никаких мероприятий в парке Крюгера у нее в ближайшее время не намечалось.

— Миссис Воронова? — Даша узнала голос мисс Робинсон.

— Да, слушаю вас, Эллис.

— Ваши русские туристы, господа Рогов и Плахов, с которыми вы приезжали в последний раз,— где они сейчас, знаете?

— Я проводила их домой, в Россию,— забеспокоилась Даша.— А что случилось?

— Передаю телефон нашему рейнджеру Мартину— В трубке послышался резкий щелчок.

— Миссис Воронова? — послышался густой бас рейнджера.— Я видел ваших парней сегодня утром. Они приезжали на лодж с вождем баквена Питером Нгуби и еще одним белым.

— Вы не ошиблись? — не могла поверить Даша.

— Точно, миссис Воронова. Они собрались ехать в Зимбабве, в племя бакубонгов. Это очень опасно, бакубонги не любят чужаков, и я решил позвонить вам. Там ведь недалеко погиб Патрик и пропал тот русский...

— Да, я знаю, Мартин. Спасибо.— Даша отключила телефон и тяжело опустилась на стул.

— Ты чего, Даш? — Володя заметил, как побледнела жена.

— Не улетели... Сбежали...— растерянно сказала супруга.— Как же так?

— Кто сбежал?

— Игорь с Васей.

— Это менты, что ли?

— Да. Два часа назад они были на «Читва-Читва», спрашивали дорогу в Зимбабве. Это оттуда звонили,— взволнованно произнесла Даша. Что же делать?

— Тебе-то чего нервничать? — Володя не разделял тревоги жены.

— А если их арестуют? Или убьют? — Даша, спохватившись, постучала по деревянному подоконнику.

— Не переживай,— бодро ответил муж.— Хороший мент — мертвый мент...

— Володя, как ты можешь?

— Даша, они же взрослые люди... Раз поехали, значит, так надо.

— Ты представляешь, что будет? — В голосе жены послышались истерические нотки.— Я ведь их в самолет не посадила, а должна была до самого трапа довести и ручкой помахать!

— Конечно. И в ватерклозет их не сводила, — раздраженно заметил Володя.

— Но это ж моя группа, как ты не понимаешь? — захныкала Даша.— Я за них отвечаю...

— Достали твои туристы,— резко отрубил вертолетчик и, помолчав, добавил: — Все, хватит! Пора в Омск. В баню...

Петруха осторожно ступал по узенькой тропинке, раздвигая посохом преграждавшие путь заросли. Вокруг стояла подозрительная тишина, если не считать верещавшую в глубине леса птицу. Преломляясь в листве, солнечные блики прыгали по дорожке, делая ее похожей на шкуру леопарда. Пару раз тропинку перебежали несколько юрких грызунов, которые, смерив пришельца любопытными глазками-бусинками, быстро убирались прочь.

Петруха ловко обошел несколько хитрых ловушек, расставленных бакубонгами, и мысленно похвалил себя за находчивость. Все-таки не зря в нем текла кровь охотника.

Тропинка постепенно поднималась вверх, и вскоре перед взглядом вождя открылась равнина, в центре которой возвышался большой каменистый холм с плоской вершиной. Петруха разглядел жидкие дымки, поднимающиеся из очагов хижин бакубонгов.

Тропинка расширялась, плавно переходя в узкую дорогу, посыпанную желтым песком. По ее краям на одинаковом расстоянии были воткнуты в землю деревянные столбики с черепами. Что особо радовало — человеческими...