Мышь, которая зарычала. Антология

— Господин президент, — сказал министр обороны, — не забывайте о коммунистах. Они колебаться не будут — не задумываясь, вторгнутся в Великий Фенвик и, если захватят бомбу, то нам придется идти на любые их условия. Они могут потребовать, чтобы мы вообще ушли из Европы или отдали им контроль над Западной Германией. — Министр остановился, чтобы перевести дух, и продолжал: — Фактически они будут диктовать свои условия всему миру. Мне кажется, сейчас главное не захватить бомбу, а опередить Москву. Иначе может начаться война.

— Эти русские — неплохие вояки, — сказал армейский генерал. — К тому же, у них слишком много танков и пушек. Я считаю, Конгресс не должен уменьшать расходы на вооружение.

— Тяжелые бомбардировщики поважнее, чем танки, — заметил генерал военно-воздушных сил.

— Если иметь сильный флот на Балтике и в Средиземном море, — вступил адмирал, — то не будет особой необходимости в увеличении другого вооружения.

— Джентльмены, — успокаивающе сказал президент, — мы пока не собираемся начинать войну. Объявление войны все еще остается прерогативой Конгресса.

Госсекретарь распрямил ноги. В дипломатических кругах знали — после этого он должен что-то произнести.

— Как раз перед нашим совещанием я получил расшифрованное послание от нашего агента в Москве. — Он раскрыл папку, вынул оттуда лист тонкой голубой бумаги и подозрительно огляделся вокруг. — Вот это сообщение. Разумеется, все абсолютно конфиденциально. — При этих словах госсекретарь взглянул на сенатора Гриффина. — «Сегодня утром Президиум проголосовал за вторжение десяти дивизий Советской Армии в Великий Фенвик для защиты герцогства от нападения Соединенных Штатов. Министерство иностранных дел пытается заполучить бомбу в Москву. Детали следуют с почтой. Хэнкок».

— Как это с почтой? — изумился армейский генерал.

— С дипломатической почтой, разумеется, — с легкой ухмылкой ответил госсекретарь.

— Господин президент, — возбужденно заговорил сенатор Гриффин, — мы должны предпринять контрмеры.

На их десять дивизий мы ответим двадцатью нашими. Не сомневаюсь, что Конгресс поддержит это предложение.

— Джентльмены, — сказал президент, — вы забыли, что мы находимся в состоянии войны с Великим Фенвиком, к тому же нас победили. Мы не можем защищать герцогство до тех пор, пока не подпишем с ними мирного соглашения.

— Вы хотите сказать, что Соединенные Штаты со ста шестьюдесятью миллионами человек, со своими несметными богатствами должны просить о заключении мира страну, все население которой не заполнит хороший стадион? — взвился сенатор Гриффин.

— Как это ни абсурдно, но так оно и есть, — грустно ответил президент.

В конце концов было решено, что госсекретарь, наделенный неограниченными полномочиями, летит на президентском самолете в Великий Фенвик, чтобы заключить мир и предложить пятнадцать дивизий американской армии для защиты герцогства от любой агрессии.

— Пообещайте им, что «Пино» из Сан-Рафаэля будет немедленно удалено с рынка. Кроме того, мы гарантируем режим наибольшего благоприятствования для ввоза в США их вина в неограниченном количестве. Также скажите, — продолжал инструктировать госсекретаря президент, — что мы дадим им машины, деньги, окажем любую техническую помощь — все, что угодно. Взамен вы попросите заключить секретный договор о возвращении нам квадиум-бомбы. Но если они на это не согласятся, то вы должны заручиться их обещанием, что бомба не попадет в руки русских. Не забудьте, вы должны привезти домой генерала Сниппетта и четырех полисменов. — Президент внимательно посмотрел на госсекретаря. — Не хотелось бы вмешиваться в ваши личные дела, но, насколько я знаю, правительница герцогства — привлекательная молодая женщина. Вы не должны об этом забывать и… Постарайтесь выглядеть немного более э-э-э… франтоватым, что ли. Хорошо было бы также привезти ей какие-нибудь подарки. Как вам кажется, что именно?

Госсекретарь подумал было о полудюжине американского шампанского, но спохватился и сказал:

— Может быть, норковое манто?

— Нет, там же не бывает сильных морозов.

В конце концов остановились на бриллиантовом колье.

В Лондоне в палате общин достопочтенный Байрон Партридж задал вопрос министру иностранных дел:

— Осведомлено ли правительство ее величества о том, что герцогство Великий Фенвик объявило войну Соединенным Штатам Америки, что экспедиционные силы герцогства вторглись в Нью-Йорк и захватили бомбу, называемую «квадиум-бомба», которая в состоянии уничтожить огромную площадь?

Министр иностранных дел медленно поднялся, чуть поклонился и ответил:

— Правительство ее величества полностью ознакомлено со всеми обстоятельствами этого дела.

— А обдумало ли правительство ее величества какие-нибудь меры, которые, возможно, придется предпринять в связи с обострением данной ситуации? — настаивал достопочтенный Байрон Партридж.

Министр иностранных дел наклонился к уху премьер-министра, сидевшего рядом, и что-то прошептал. Казалось, премьер спит. Глаза его были закрыты, и от него исходили некие звуки, которые вполне можно было принять за легкий храп. Когда министр иностранных дел кончил шептать, премьер фыркнул, как бульдог, и резко произнес:

— Тони, вы — простофиля!

Министр иностранных дел снова поднялся и оглядел палату общин, начиная с нижних рядов и кончая галереей для иностранцев, где, по его сведениям, находился советский посол, пришедший послушать дебаты.

Министр засунул руки в карманы брюк и, слегка покачиваясь из стороны в сторону, сказал:

— Я хотел бы привлечь внимание уважаемых депутатов из Северного Уэстемпшира к соглашению, заключенному между герцогством Великий Фенвик и королевством Англия в 1402 году. Согласно этому соглашению, правительство королевства Англия обязуется послать полноценную и достаточную помощь — я употребляю точное выражение — герцогству Великий Фенвик, если ему будет угрожать какая бы то ни было иностранная сила, когда бы это ни произошло. Уверен, палата не предполагает, что мы должны совершать подобные действия именно сейчас. Но при необходимости Великобритания могла бы выдвинуть восемь дивизий, из них четыре — авиационные. Я сам собираюсь отбыть в герцогство Великий Фенвик, чтобы лично заверить герцогиню Глориану XII в нашем намерении исполнить условия этого древнего и почетного договора во всех его деталях.

И министр снова опустился в кресло.

Раздались аплодисменты, к которым присоединились и члены ее величества лояльной оппозиции.

Советский посол сверху вниз глядел на министра иностранных дел, который простодушно улыбался ему в ответ.

В Париже палата депутатов приняла резолюцию о необходимости послать помощь, чтобы защитить герцогство Великий Фенвик. Но правительство рухнуло из-за повышения налогов на водителей такси и не смогло проголосовать за эту резолюцию.

16

Самым необычным из всех заседаний, проводившихся в мире по поводу квадиум-бомбы, был Тайный совет в герцогстве Великий Фенвик, поскольку человеком, от которого зависело решение Тайного совета, был военнопленный доктор Кокнитц. Он оказался в странном положении: пленника призвали на помощь его же тюремщики. Он должен был дать им совет, как обеспечить безопасность и воспользоваться плодами победы.

Взволнованный доктор Кокнитц сидел у стены главного зала Фенвикского замка. Невдалеке за столом расположились члены Тайного совета: герцогиня Глориана, князь Маунтджой, мистер Бентер, главнокомандующий войсками герцогства Талли Баскомб и его отец, Пирс Баскомб, получивший специальное приглашение как самый мудрый и самый образованный человек Великого Фенвика.