Мысли, афоризмы, цитаты. Политика, журналистика, правосудие
Шрифт:
Иные так расхваливают свою страну, словно мечтают ее продать.
Если кто-либо ораторствует о своей любви к родине, значит, он ожидает, что ему за это заплатят.
Только два сорта и есть, податься некуда: либо патриот своего отечества, либо мерзавец своей жизни.
Патриотом в ЮАР называют белого человека, который не
Патриотизм – последнее прибежище негодяя.
Сэмюэл Джонсон назвал патриотизм последним прибежищем негодяя. Это правда, но это еще не вся правда. На самом деле патриотизм – огромный питомник негодяев.
Патриотизм – последнее прибежище скульптора.
Не может быть ни патриотического искусства, ни патриотической науки.
Национальной науки нет, как нет национальной таблицы умножения; что же национально, то уже не наука.
Мы должны обеими ногами твердо стоять на родной почве, но глазами обозревать весь мир.
Дубина: «А если бы вы знали, какие у меня корни!»
Патриоты всегда говорят о готовности умереть за отечество, и никогда – о готовности убивать за отечество.
Я бы мог умереть за свою страну, но я никогда не послал бы свою страну умирать за меня.
Парламенты обычно более националистичны и воинственны, чем правительства, а народы – более, чем парламенты, потому что хуже осознают возможные опасности.
НАЦИОНАЛИСТ: Черт с ним, с народом! Нам важен только его престиж.
У нас плохие люди, зато какой хороший народ!
Из ненависти к националистам я почти готов полюбить коммунистов.
Самая дешевая гордость – это гордость национальная.
Убогий человечек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватается за единственно возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит.
В национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа.
Славянофилы поклонялись русскому народу не потому, чтоб он действительно был воплощением христианского идеала, а напротив, они
старались представить его себе и другим в таком идеальном свете потому, что уже поклонялись ему, каков бы он ни оказался: он был для них не по хорошему мил, а по милу хорош.Здоровая нация не ощущает своей национальности, как здоровый человек не ощущает, что у него есть кости.
Новейший зоологический патриотизм.
Россия для русских.
Россия – все, остальное – ничто.
Что же, и я Россию люблю. Она занимает шестую часть моей души.
[В очень больших государствах] народ в меньшей мере может испытывать привязанность к отечеству, которое в его глазах столь же необъятно, как весь мир, и к согражданам своим, большинство из которых для него чужие люди.
Почитание своего общества есть рефлекс самопочитания.
Нам был предписан патриотизм, и мы стали патриотами, ибо мы делаем все, что нам приказывают наши государи.
Для меня один человек – что целый народ, а народ – что один человек.
Нельзя доподлинно утверждать, что немецкий народ изобрел порох. Немецкий народ состоит из тридцати миллионов человек. Только один из них изобрел порох. Остальные 29 999 999 немцев пороха не изобрели.
Всякого националиста преследует мысль, что прошлое можно – и должно – изменить.
Степень цивилизованности нации определяется ее способностью смеяться над собой.
На вопрос, откуда он, Диоген [из Синопы] сказал: «Я – гражданин мира».
В конце концов, отказавшись от всего, Анаксагор занялся умозрением природы, не тревожась ни о каких делах государственных. Его спросили: «И тебе нет дела до отечества?» Он ответил: «Отнюдь нет; мне очень даже есть дело до отечества!» – и указал на небо.
Человек обозрит небо, землю, моря и всю природу, воспримет, можно сказать, существование самого божества, правящего и царящего над всем этим, а себя самого признает не жителем какого-то ограниченного места, окруженного городскими стенами, а гражданином всего мира, как бы единого града.