Мысли о главном. О жизни и смерти
Шрифт:
Почти дословно об этом же свидетельствуют Макарий Великий (Египетский), св. Игнатий Брянчанинов, К. Икскуль…
Так, Макарий Египетский на вопрос ««Имеет ли душа образ или вид?» отвечает: «Имеет вид и образ, уподобляющийся ангелу, как и ангелы имеют вид и образ. И как внешний человек имеет вид, так и внутренний имеет вид, подобный ангелу, а не внешнему человеку» [7] .
7
Преподобный Макарий Египетский. Духовные слова и послания. М., 2002. С. 468.
Упомянув Макария Египетского, св. Игнатий Брянчанинов по-своему излагает эту тему души: «Грубое человеческое тело служит одеждой для тонкого тела – души. На глаза, уши, ноги, принадлежащие душе, надеты подобные члены тела. Когда душа разлучается с телом посредством смерти, она совлекается его, как бы одежды» [8] .
8
Св. Игнатий Брянчанинов. Слово о человеке (Слово о смерти). СПб., 2011. С. 378.
9
Там же. С. 378.
К. Икскуль, оказавшись в состоянии временной смерти, видел свою душу совершенно, так сказать, «осязательно». И свидетельствует, что она вполне дееспособна, т. е. передвигается, помнит себя, мыслит, переживает, но, будучи вне тела, не может воздействовать на материальные тела, так как «соткана» из другой совершенно материи. И меж двумя этими материями существует как бы некая прослойка, некий непроницаемый «экран», душа как бы экранирована им.
В то же время движимая любовью, она способна соединяться, даже сливаться с душой любимого человека. Перед любовью не выдерживают никакие препоны и разделяющие «экраны». Поистине, любовь всесильна! Только надо понимать, что любовь эта не самоуслаждающаяся, не эгоистическая любовь к другому такому же неповторимому существу, как и ты сам, а жертвенный выход из тебя самого ради другого человека. И любовь эта тоже неповторима! Её и любовью как-то не хочется называть, ибо это какое-то чудесное, особенное со-существование с другой душой, вхождение в неё, слияние с нею. Это что-то, что трудно объяснить, да и необъяснимо, ибо тайна! Это то, что исходит из самых глубин души, из её духовного, божественного начала.
Как свидетельствует Н.А. Мотовилов, душа имеет память, разум и волю [10] ; она «есть центр или средоточие человека» [11] . И ещё, по его свидетельству: «Душа есть посредняя (посредник – автор) между духом и плотию и есть, собственно, то, что называется “внутренний человек” или “я самостное человека”…» [12] .
И вот ещё ценное замечание того же вестника о воле человеческой души; о том, что она не так уж и пагубна, как принято считать, «однако же и спасения нам никакого, ни временного, ни вечного не приносит, если не покорится совершенно единой, всеблагой и единой всеспасительной вечной Божьей воле – всеблагодатной, приносящей нам всё доброе, временное и вечное» [13] . Чтобы спасти душу свою, человек должен «погубить самобытную и самостную волю или третью силу души своей, чтобы спасти две остальные части её – разум и память, или, что гораздо точнее, спасти всю её и с третьею её силою, или силою воли, Христа ради и Евангелия… покоряемой под всеспасительную, всесовершенную и всеблагую волю Божию…» [14] .
10
Мотовилов Н.А. Записки Николая Александровича Мотовилова. М., 2005. С.91.
11
Там же. С.95.
12
Там же. С.94.
13
Там же. С.95.
14
Мотовилов Н.А. Записки Николая Александровича Мотовилова. С.95.
Есть существа, живущие, в зависимости от стадии развития, то в одной среде, то в другой, – жильцы двух стихий. К таковым относятся, например, амфибии, ряд насекомых (стрекозы, ручейники и т. д.). Греческий философ Плотин метко назвал душу амфибией: идея разных сред значима и для души. Душа, исторгнутая из тела, подобна рыбе, изъятой из воды, из своей, так сказать, первичной среды. В первый момент выхода она очень беспомощна. Изъятая из среды близких, родных людей, которых она любила, с которыми дружила, с которыми срослась и творила новую среду ещё там, на земле. Душе, как, впрочем, и всякому живому, нужна своя среда, иначе ей гибель. Выйдя из тела, она с необходимостью должна войти в какую-то другую среду, в коей могла бы поддерживать свою жизнь и существовать. Этой другой «средой» для неё является духовная среда Царствия Божия. (Ад – антисреда, как отравленная вода
для рыбы.) Да, там (в Царствии Небесном) другая, особая материальность, пространственность и время другие, но там она обретает «среду» новую, живительную.О духе человека
Дух человеческий не менее таинствен (а может быть, и более), чем душа. О взаимосвязи души и духа многие писали. Предпочитаю придерживаться сказанного Н.А. Мотовиловым. И не только потому, что это было возвещено ему небесным вестником, но ещё и потому, что оно отвечает моей глубокой интуиции, а ещё и потому, что оно необычно-порадоксально.
Итак, Мотовилов сказал, что душа является посредником между телом и духом, что дух не напрямую связан с телом, а через душу. В посмертии душа отделяется от тела, дух же и в посмертии не отделяется от души – они вместе исходят из тела. Ибо дух – основа души и её жизнедеятельности.
И вот что небесный собеседник сообщил о духе человека Мотовилову: «Дух человеческий живёт в мозгах и чистых соках человека, называемых умными (умственными – автор) соками, и в них его по преимуществу всегдашнее пребывание, хотя, как ты видел теперь, внутрь себя (внутри себя – автор), может занимать и всю внутренность человека. Душа же человеческая живёт в крови человеческой, равно как и душа животных живёт в их животной крови, – почему чрез Моисея Бог и запретил есть кровь животных» [15] .
15
Мотовилов Н.А. Записки Николая Александровича Мотовилова. С. 94.
И вот что чрезвычайно важно: дух не является какой-то застывшей субстанцией, раз и навсегда данной в неизменном виде. Он мало того, что динамичен, он способен расти и развиваться, видоизменяясь на протяжении жизни. Не зря же святой Серафим Саровский учил как главной цели жизни стяжанию духа святого, накоплению его на протяжении жизни. «Ну вот, далее смотри же, – повествует невидимый небесный собеседник, – ты видел дух человеческий неразвитым, теперь гляди на него, как он бывает в развитом состоянии… И при этих словах огонь духа человеческого – или огневидное существо духа – одною струёю побежал по мозгу станового хребта и, вошед в темя, облил огнём своим, тихо-мирным-сладко-успокоительным, весь головной мозг мой, потом другая струя огненная, но росоносно-дышащая, пошла в правую руку и вышла в пальцы мои, и третья струя в левую руку и т. д. Во все члены мои и, распространившись во все стороны, заняла всю внутренность мою, и помянутая выше сладость, из сердца истекавшая, облекла его светлым одеянием» [16] . И добавил: «Одеянием нетления». И ещё сказал, что дух, зародившись в виде «огненного языка», развивается через силу веры, через её возрастание [17] . Всего же дух имеет «три силы: веру, надежду и любовь» [18] .
16
Мотовилов Н.А. Записки Николая Александровича Мотовилова. С. 92.
17
Там же. С. 93.
18
Там же. С. 92.
Вот она какова, «физиология» духа, если созерцать её в живом человеке духовными очами.
Дух человеческий – это «внутренний дом» в человеке, «где назначил Себе быть жилищу Сам Всетворец Бог наш. Ибо в человеке, как на разумном престоле, Он на духе человеческом, вот на этом самом, обитать изволит. В этом-то духе человеческом и есть то сердце человеческое (духовное – автор), про которое святой пророк Давид говорит: «Готово сердце моё, Боже, готово сердце моё»…» [19] .
19
Там же. С. 91.
В каждом человеке есть самосознание. Это не сознание того, какой я есть в этой жизни или что такое мой индивидум. Нет, это совсем другое: особенное и таинственное сознание твоего бытийствования, т. е. того, что ты – есть, что ты вообще имеешь участь быть. Это то глубинное Я, о котором задумывались Кант и Лермонтов, Достоевский и Толстой. О, это «предмет», совсем неудобный для рассуждений. Когда я погружаюсь в него – я ощущаю глубочайшую тайну своего Я и Бога и благоговею. И когда чувствуешь её, то только и можешь сказать, что она есть, что она глубока и неприступна и что всё твоё существо зиждется на ней независимо от того, сознаёшь ты её или нет.
К чему я здесь пишу об этом? Пишу к тому, что моя интуиция подсказывает, что самосознание, это глубинное Я человека, и есть дух человеческий, о котором повествует Мотовилов. Во всяком случае, они если не одно и то же, то очень близки и теснейшим образом связаны. И как же иначе, если самосознание – высшее и самое очевидное свидетельство твоего существования, высшее проявление целостности личности. «В сознании своего Я есть нечто основное, без чего ничего существовать не может» [20] , – записал 24 мая 1905 года в своём дневнике Л.Н. Толстой.
20
Толстой Л.Н. Философский дневник (1901–1910). М., 2003. С. 190.