Мытарство. Живая голограмма
Шрифт:
11. Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него.»
Пусть Катос обратится к Богу, чтобы Тот образумил его неразумную дочь! Все дела! Или это так не работает?
– Ты меня позвал не для того, чтобы говорить о Валенсии.
– Ты прав, Иммануил. Я хочу поговорить о голограмме.
Опять он обзывается? Самому было бы приятно, если бы к нему прилепили подобное оскорбление, например, «старый холодец» или «отцветший ландыш»? Сомневаюсь. Так, мне нужно успокоиться: вдох, выдох, вдох выдох…
–
И что бы ты сделал? Вот что? Отказался бы от отпуска?
– Мы теперь проводим проверку всех пропусков. Бракованных очень много. Группа создателей, ответственных за эту партию, уже получила наказание.
Наказание?
– Наказание? – словно моё эхо повторяет Иммануил.
– Да, бессрочное заключение в Темнице Сожалений.
– Сговор целой группы? Все оказались предателями?
– Не утверждаю. Вероятно, не все. Но цена слишком высока. В таких ситуациях рисковать нельзя.
Что? А как же справедливость! Алё, что вы творите?! Так ведь нельзя!
– Но…, – начинает Иммануил, однако в последний момент передумывает и замолкает.
Он что, с ними заодно? Нет, не разочаровывай меня!
– Ситуация сложная. Созданные существа проникают во все уровни многомерной Вселенной.
Ого! Я тоже так хочу!
– Как они это делают? Почему ангелы на это не способны?
– У ангелов есть правила, различные уровни доступности к информации. Соблюдение законов обеспечивает порядок и гармонию.
Вот ведь втуляет! Несёт несуразную чушь. Я-то знаю, что законы бывают разными, и многие из них содержат в себе корыстную цель самих авторов этих законов. Нельзя слепо следовать правилам! Мозг тоже иногда надо включать!
– Да, согласен, – поддакивает Иммануил. – Несоблюдение правил несёт неразбериху и хаос.
Какой же ты всё-таки наивный! Эх, так хочется коснуться тебя, обнять и всё разъяснить как маленькому ребёнку! Знаю, что ты хороший, добрый и справедливый. Тебя тут просто дурят. Вот если бы ты попал в потайную комнату и впитал хотя бы столько же знаний, сколько успела я, то в твоём сознании случился бы настоящий переворот…
– Ответь мне, Иммануил: голограмма хотя бы намекнула, какую цель она и ей подобные преследуют?
– Не знаю. Мне показалось, что Лена просто хочет жить. Не уверен, что у неё есть какая-то конкретная цель.
Он назвал меня Леной. Как приятно! Цель у меня есть: хочу изменить этот несправедливый мир!
– У тебя есть хоть какие-то догадки, где она сейчас может находиться? Сущность что-то говорила? Куда-то собиралась?
Интересно, что он ответит.
– Не знаю. Думаю, что она просто исчезла… навсегда, что её время вышло.
Он думает, что я умерла? Серьёзно? Нет уж! Я собираюсь жить вечно!
– Об этих таинственных сущностях у нас ещё крайне мало информации. Нам бы поймать хотя бы одну из них! Проникнуть в её сознание, понять, как обезвредить.
Ха-ха-ха! Забавно!
– Если она снова явится, под любым предлогом веди её к нам!
Хм, что значит «под любым предлогом»? Он агитирует Иммануила вводить меня в заблуждение, то
есть, лгать? Ангелы ещё называются!– После тщательного изучения, вы уничтожите её?
– Конечно, – Катос отвечает без колебаний.
Убийца! Я ничего плохого тебе не сделала!
– Обещай, что приведёшь её сюда!
– Не знаю.
– Пообещай!
Вот ведь прицепился как банный лист! Пообещай, пообещай! Разве не видит, что Иммануил не желает мне смерти.
– Ты же понимаешь, что это не Лена? – Катос продолжает настаивать. – Эта сущность представляет серьёзную опасность. Из-за неё могут пострадать ангелы и люди.
Эй, не надо гнать! Я желаю людям счастья, а не смерти! Да и ангелам не собираюсь вредить… если они сами не начнут ко мне приставать. Во мне очень высоко развит инстинкт самосохранения.
– Обещай, что сделаешь то, о чём прошу!
Заладил словно попугай. Пора уже сменить пластинку.
– Обещаю, – выкидывает Иммануил таким тоном, словно от него только что оторвали кусок плоти.
Ну вот! Он так быстро сдался.
– Теперь иди и будь всё время на чеку!
Мой ангел встаёт, безмолвно поворачивается и выходит из кабинета.
– Всё в порядке? – интересуется секретарша.
Иммануил не реагирует, смотрит под ноги и будто силой тащит себя к выходу, став подобием избитой собаки. Наверное, переживает за меня. Хочу обнять его, но проклятый инстинкт самосохранения тормозит этот порыв.
– Привет, Иммануил! – здоровается молодая особа.
Чувствую, как моё сердце сжимается. Проклятая ревность!
– Привет, – отвечает ангел без всякого энтузиазма.
– Отец у себя?
Ага, это дочь Катоса. Как её там? Валенсия!
– У себя.
– Подожди! Куда ты так спешишь?
Спешит? Да по сравнению с ним улитка просто Шумахер.
– Ты чего-то хотела? – Иммануил изо всех сил старается показаться заинтересованным, но это ему слабо удаётся.
– Я понимаю, что у тебя дел много, но найди минутку для меня!
Так, отсчёт начинается: 60, 59…
– Я слушаю.
– Отец говорил что-то обо мне?
Можно расслабиться. Её больше волнует Катос, чем Иммануил. Но мой отсчёт продолжается: 51, 52…
– Ничего такого. Хочет, чтобы ты стала… мудрее, что ли.
Ха-ха-ха! 46, 47…
– Ты думаешь, он считает меня глупой?
– Я совсем не это хотел сказать, – напрягся Иммануил.
– А что тогда?
– Катос выразил надежду, что мы станем ближе, чтобы я оказал влияние на тебя, но мы всего лишь друзья.
– Ну да, друзья…
Стоп! Неужели я слышу разочарование в её голосе? Она… нет, не может быть! 24, 23…
– Порой ты бываешь неразумной. Так говорит Катос. Правда не знаю, в чём это проявляется. Я ведь за тобой не слежу!
Хорошая новость: он за ней не следит. 13, 12…
– Ты вообще мало мной интересуешься, – выдаёт Валенсия, не скрывая обиды.
Нет сомнений: она влюблена в него. 7, 6…
– Прости! Дела. Ты ведь знаешь, сколько у нас работы…
2, 1… Всё! Время вышло. Можно расходиться.