МЖ. Роман-жизнь от первого лица

– Спасибо за информацию, я намеренно не спрашиваю вас, как зовут этого большого финансиста. Все равно на имена, тем более на латиноамериканские, у меня память плохая. Итак, я внимательно вас слушаю.

Струков кивнул и начал говорить мне о том, о чем обычно говорят подобного рода люди, желающие заполучить к себе ваши денежки. Я слушал вполуха и изредка рассеянно кивал. Я думал о Клаудии, которая была где-то рядом и в этот момент тоже, наверное, ожидала близкой развязки.

Тем временем мой подопечный разошелся в своем красноречии не на шутку. Он размахивал руками, обещая мне золотые горы, баснословные проценты и нереальную эффективность. Я решил, что пора заканчивать эту комедию, тем паче что оттягивать ее финал мне было уже невыносимо, как было невыносимо смотреть на раскрасневшуюся морду этого жуликоватого фашистского прихвостня, которого про себя я окрестил почему-то «петлюровцем». Какая разница, что Петлюра – этот сын украиньскаго народа из Первой мировой тире Гражданской? И он, и Степан Бандера, и предатель Власов – одно Иудино семя. Палачи собственного народа на службе у антихриста. И вот сейчас, передо мной, под портретом второго по значимости ублюдка тысячелетнего рейха, Мартина Бормана, сидела эта тварь и плела паутину циничной лжи. Нет, пора заканчивать:

– Александр Васильевич, чем больше я слушаю вас, оцениваю обстановку этого дома, тем больше я прихожу к выводу, что не может быть все так абсолютно хорошо. Вы ничего не говорите о рисках, так, как будто бы их и вовсе не существует, а ведь они есть. Вы знаете, когда в мой банк приходит серьезный клиент, я прежде всего показываю ему наши активы, состояние электронных счетов, для того чтобы, увидев реальные семи– и восьмизначные цифры, человек понял, что он пришел в серьезное место. У нас не такая роскошная обстановка, но мои методы обработки клиента и склонение его к подписанию контракта кажутся мне более действенными, чем ваше рисование графиков и диаграмм роста прибылей.

– Господи, Роман! Да о чем вы говорите! Сию секунду я в режиме он-лайн выведу для вас информацию о состоянии счетов нашей компании – это пустяки! И, уверяю вас, вы останетесь довольны.

Пока Струков щелкал по клавиатуре, я незаметно столкнул со стола авторучку и полез за ней под стол. Целью моего маневра было желание проверить, нет ли под столешницей на месте, где сидит Струков, кнопки тревожного вызова. Кнопки не оказалось. Я поднял ручку и сел обратно в кресло. Бросив взгляд на горе-финансиста, я поразился перемене, произошедшей с его лицом: оно исказилось, правая сторона дергалась, сведенная нервным тиком, подбородок дрожал. Он перевел взгляд с монитора на меня и еле слышным голосом прохрипел:

– Кто-то украл мои деньги…

– Что?! Что с вами? Как это «украл»? Кто «украл»? Что вообще происходит?

– Мои счета, моей компании и мои личные, на них ничего нет! Понимаете, ничего! Ни цента. Не понимаю, что могло произойти!

– Успокойтесь. Такого не может быть. Кто еще знает пароль доступа к вашим счетам?

– Да… Я об этом как-то не подумал… Видимо, эта девка, аудитор, это она… Роман, позвольте я выйду, мне надо поговорить кое с кем.

– Александр Васильевич, я ваш коллега и потенциальный клиент. Мне, с чисто профессиональной точки зрения, интересно будет взглянуть на то, как вы будете распекать нерадивого сотрудника. Я даже готов буду помочь вам в этом. Сделайте милость, пригласите эту, как вы только что выразились, «девку» прямо сюда, и пусть она объяснит двум маститым финансистам, куда она дела деньги. Я также прошу вас об этом, так как сомневаюсь уже в том, что я сделал верный шаг и поехал к вам домой так скоропалительно заключать сделку.

– Как вы могли подумать? Я не ломаю перед вами комедию! Извольте!

Струков схватил трубку телефона, набрал двухзначный номер и совершенно спокойным голосом попросил Клаудию зайти в офис, а я незаметно расстегнул молнию на рюкзаке, который перед этим положил на соседнее кресло. Прошло несколько секунд, и вошла Клаудия, одетая в спортивные брюки, кроссовки и с сумкой через плечо, в общем, полностью готовая к тому, чтобы энергично покинуть этот гостеприимный дом после того, как все закончится.

– Клаудия, познакомьтесь, это Роман, банкир из Москвы, и у нас с коллегой к вам вопрос, знаете о чем?

– Нет, сеньор Струков, даже не могу предположить. Очевидно, что-то связанное с моей профессиональной деятельностью?

Струков начал говорить, постепенно наращивая тональность так, что к концу фразы он буквально визжал, как приговоренный к ножу скотобойщика боров:

– Да, именно! Именно связанное с вашей профессиональной деятельностью! Мне вообще кажется, что вы профессионал в совершенно другой области. В области аферизма! Где мои деньги? Как произошло, что после вашего так называемого аудита мои счета оказались пусты?! Отвечай немедленно, или я от слов перейду к делу.

Клаудия метнула на меня недоумевающий взгляд, я слегка подмигнул ей, и она, ободренная этим, сказала великолепную фразу:

– Вы знаете, сеньор Струков, я посчитала, что вам одному такое количество чужих денег ни к чему, поэтому я перевела их туда, откуда вы их украли.

– Что! Что ты сказала, сука?! Я тебя удавлю! Ты, мразь, я, я…

Он осекся на полуслове, потому что увидел наставленное на себя черное дуло «Browning» и мою фирменную ухмылочку. Его рот непроизвольно открылся, из уголка поползла тонкая слюна, а на штанах, в районе члена, стало расползаться темное пятно.

– Смотри, милая, наш воришка обмочился. Интересно, а когда ты пиздил чужие деньги, то не ссался в штаны, красавчег? Не предполагал, что за такие бабки, которые ты скрысятничал в Москве, сам знаешь у кого, тебя достанут из-под земли, а? Что молчишь, сука? Дар речи потерял? Или думал, тебя твои фашисты защитят? Хорошо ты здесь устроился, козел. Портретик Бормана на стенку повесил, небось еще по дому, если посмотреть, что-нибудь подобное висит, а? Ну, там, голая Ева Браун, которую трахает кобель немецкой овчарки? Или Гиммлер с членом Гитлера во рту? Или групповуха трупов в Дахау?

Струков рухнул в кресло, я мгновенно перемахнул к нему через весь стол и рукояткой пистолета ударил в лицо.

– Мой дед под Кенигом погиб, а ты, сука, тут портретики развесил? Гнида, тварюга паскудная! Тебе, жульман, от Андрюши из Москвы привет большой! А его денежки мы вот с этой вот девушкой назад вернули, хозяину. Так что если умеешь, то помолись кому-нибудь. Попроси, чтобы сатана принял к себе твою вонючую подлую душу, и это еще вопрос, польстится ли он на нее.

Клаудия подала голос:

– Марк, прошу тебя, заканчивай, меня сейчас стошнит, или я упаду в обморок. Для меня все это слишком…

– Кинь мне рюкзак. Вот так.

Я достал из рюкзака первую бутылку из-под Coca-Cola и насадил ее на ствол пистолета.

Струков мычал, его губы и нос были разбиты, все лицо залито кровью. Он чуть слышно проговорил:

– Не убивай меня, оставь мне жизнь. Я работаю на очень больших людей. Они будут тебя искать и достанут везде и девку твою тоже убьют. Я тебе денег дам, много, очень много. Не убивай…

– Песенка есть такая блатная, товарищ Струков. Я хоть и блатную эстраду не очень-то жалую, а слова эти тут как раз кстати:

«Кого купил ты, сука,Ты знаешь ли о том:Жиганская душа не продается.Нам, если будет нужно,Мы все и так возьмем,У нас экспроприацией зовется».

Чао. Передай там, в аду, главным упырям от меня пламенный привет. Верю, что тебе там униформу выдадут и произведут в штандартенфюреры СС. Занавес, маэстро!