Н-10

— Щас будет, командир!

— И давай уже твою историю. Только без лишних деталей. Самое главное. Заинтересуй меня.

— Как? Как заинтересовать?

— К чему ты там стремился все эти годы, псина? — глянул я на льющего кипяток в кружку зверолюда — Что там за этой чертовой границей?

— Башня! Вот куда я хотел попасть… К Башне!

— Ну вот и заинтересовал — признался я, устраиваясь поудобней — Давай, пес Стив… рассказывай…

Выдержав паузу в несколько минут — за это время сделав всем кофе и навалил себя огромную миску с кашей — зверолюд поудобней уселся, поправил край одеяла у Рокса и наконец заговорил:

— Я сурвер. Обманутый гребаной системой сурвер. А может меня поимели Высшие. Или все вместе. Но кто-то намутил дерьма! Кто-то виновен! И этот кто-то — точно не я!

— Откуда такая уверенность? — спросил я, отставляя опустевшую миску и берясь за кофе — Ты должен был слышать ту веселую байку про сурверов.

— Байка про то, что сурверы при сотворении этого искусственного мира как-то жестоко обманули систему, за что и были наказаны тем, что их территория оказалась в обнесенной стенами лечебнице Тихие Буки, она же Зомбилэнд? Так сурверы обманщики оказались вечными жителями мясорубки, что перемалывает претов, героев и зомбаков?

— Ага. Та самая байка.

— И за это их на поверхности держат на привязи как цепных псов — добавил Рокс — Без обид, Стив.

— Обид дохера! Но не на вас — на систему! — зло оскалился зверолюд — С какого сука перепугу такое наказание для всех сурверов поголовно?!

— Ну а как ты хотел? — дернул плечом механик, едва не выронив винтовочный патрон — Дружно обманули — дружно сели на вечную привязь.

— То есть — под одну гребенку всех сурверов?

— Ну вроде как так и случилось.

— В точку! Так и случилось — всем сурверам одна и та же судьба!

— Несправедливо?

— Охренеть как несправедливо! Командир! Вы все здесь собравшиеся — уже ведь немало воспоминаний из своей прошлой жизни собрали? Благодаря наркоте.

— Кое-что — ответил я.

Рокс молча кивнул.

— Вот! — поднял палец Стив — И я немало! И понял, насколько сильно меня поимели, причем ни за что! Да я сурвером жил. Долго жил. Вот только попал я туда считай пацаном — лет семнадцать-восемнадцать было. Ну может двадцать, хотя сомневаюсь. И не надо мне сейчас рассказывать про то, как вы в свои четырнадцать уже матерыми убийцами и любовниками были!

— Ты был когда-то молод. И что с того?

— А то, что я тогда еще, уже выдавая сквадам задания на доставку и прочие мелкие поручения, завязывая с ними деловые отношения, выстраивая взаимовыгодную цепочку и присматриваясь к соседям-сурверам, узнал про связанные с сурверами слухи, сплетни, злые байки и прочее дерьмо. И какое-то время прямо винил себя! Ну как же — мы виноваты перед системой! Мы когда-то подвели ее и за это заслужили вечное наказание! Ага… а потом я задумался вдруг — стоп, ребята! Кого это я подвел? Когда? У меня толком еще шерсть подмышками и на яйцах не растет! Я бреюсь раз в месяц! Я зеленый юнец получивший за какой-то мифический проступок вечное мать его наказание! Понимаете?! Когда бы я успел напортачить так сильно? Тем более по своим тогдашним повадкам я был кем угодно, но только не обманщиком, не убийцей и не насильником! Я щедро платил — и мне было стыдно порой торговаться, покупая что-то у командиров сквадов! Да я от стыда сука чуть не помер, когда первый раз робко покупал, женскую любовь!

— С поясом смертника над стручком и голой жопой на крыше бункера? — осведомился Рокс.

— Ну да… и что?!

— Ну… у всех разные ролевые игры, мохнатый. Что тут такого?

— Да не об этом речь! Суть в том, что не похож я был на матерого преступника! Ни по повадкам, ни по возрасту! И так думал не я один — между бункерами налажена радиосвязь, мы вечно торчали в эфире, перемывая друг другу кости, гадая о прошлом, строя предположения о будущем, проверяя не сдохли ли уже самые старые. А еще мы робко мечтали о амнистии. Или о окончании своих считай тюремных сроков. Вдруг в один прекрасный день нам объявят, что мы можем покинуть бункеры и идти куда глаза глядят и ноги ведут…

— Еще расплачься давай.

— Да я не о том! В жопу сентиментальность! У нас не до нее было. Короче… я молодой, в чреслах бурлит, в башке кипит, сердце ходуном — а из места обитания у меня крохотный бункер. Ну еще медвежонок. Он, конечно, не разумен. Но иногда, отвечая на какой-нибудь вопрос, он как вякнет что-нибудь… В общем, с ним есть о чем поболтать. Но даже это надоело! И я подсел сначала на бухло и жратву. Потолстеть особо не успел — пояс смертника на жирную жопу не налезет, на огромном пузе не замкнется — и наружу хрен ты попадешь. Поняв, что даже сука отожраться не могу, я начал меньше жрать и больше бухать. Ну а затем наркота… сперва крайне редко, затем почаще… а потом я плотно подсел на «слезы». Как результат — воспоминания о прошлом. И вот тогда-то все и произошло — я понял, что и не жил-то толком!

— Поясни.

— Мои воспоминания — детские! Подростковые! Вот я в яслях хвастаюсь какой я сильный, поднимая ветку. Вот я в школьном классе стою у доски и отвечаю учителю-дрону о том, почему случился ядерный апокалипсис и почему здесь только дети — потому что взрослым не нашлось места в бункере, где могут жить только сорок детей. Затем новое воспоминание — у доски отвечает другой ученик. Девчонка с короткой стрижкой, девчонка в синем комбинезоне. Она отличница. И без запинки объясняет, что когда кто-то из нас достигнет восемнадцати лет, он снарядится и отправится наружу — в радиоактивный мир полных мутировавших постапокалиптичных тварей, туда, где обожженную землю облизывает желтая кислотная вода умерших океанов, а черные облака стелются над головой. Но не страшно — у нас будет карта и благодаря ней мы найдем путь к месту, где находится некий командный бункер, в котором мы сможем узнать следующие координаты, а также благословенную важнейшую истину, что наполнит наши сердца невероятной радостью и надеждой.

— Что за истина-то?! — подавшись вперед, жадно спросил Рокс.

— Нет никакой сука истины! — зло рявкнул Стив — Никакой! Мы росли в том бункере. Нас становилось все меньше — поочередно мы уходили. И как красиво уходили! Черный комбез, стрижка налысо, бронежилет, шлем, электронный девайс на запястье — с картой. Автомат за спиной, дробовик в руках, две световые гранаты на поясе, в специальной сумке две осколочные. Еще сделали укол средства от радиации. И в путь! Я шагнул в тамбур. Помахал тем, кто помладше. Двери закрылись. Вторая дверь открылась. Я шагнул туда и… оказался в следующем крохотном тамбуре! Дверь за мной закрылась — и все… я проторчал в тамбуре еще минут двадцать, веря, что это процедура такая — надо выждать и дверь откроется. Но я просто вырубился. Следующих воспоминаний нет. Вернее сказать — они есть, но уже обычные, от этой жизни.

— После того как тебя обманом вырубили в том тамбуре, ты очнулся уже в бункере посреди Зомбилэнда. Началась сурверская жизнь?

— Да! Я обычный ребенок выращенный сраными роботами! И ведь мы их любили этих сраных роботов! Я ребенок выращенный в бункере с… не знаю… может с самого рождения. А может мне было года два или три. Я не жалуюсь. Я пытаюсь объяснить — никакого преступления ни перед этим миром, ни перед людьми, ни перед системой лично я не совершал! Не знаю как насчет тех, кто попал в Зомбилэнд уже взрослыми — они если и знают, то отмалчиваются — а вот я чист! Нет сука ни пятнышка на моей карме! Так за что же мне жизнь исковеркали? За что меня на цепь посадили?! За что меня обрекли?!

— М-да… — проворчал Рокс — Неожиданно… я-то верил, что все бывшие сурверы виновны в страшных грехах.

— Знаете, что меня аж до трясучки доводит? До зубовного скрежета и дикой ярости?

— Просвети — поощрил я.

— Ладно взрослых наказали… Но… Детей жалко! Детей! Меня и других малышей попросту лишили солнца, простора, природы. Все свое детство я провел среди стальных стен, причем все это время я боялся! Кто-то из обычных детей боится монстра, живущего в шкафу, кто-то верит, что под кроватью живет бабайка… а мы верили что за стенами бункера уничтоженный смертельно опасный мир выжженный радиацией! И мы боялись, что эти стены не выдержат! Боялись и, гладя ладошками сучьи стены, просили их продержаться еще немного! За что с нами так? За что?! Какое имели право сотворить такое с детьми?! Да есть ли вообще у кого-то право на такое? А?