Н - 9
Шрифт:
Прах аж помахал руками, сбрасывая наваждение воспоминаний. Защитная реакция психики. Прах покосился на кучку то ли пепла, то ли песка… Неважно! Важно, что это все, что осталось от Ама — его заместителя. Проклятые веганцы, земляне, и вообще — Комитет! Явно все ополчились против них, серых! Столковались, а может, и Комитет подкупили! Неважно, что центавриане не берут взяток и вообще такого понятия у них нет, но как иначе объяснить произошедшее?
Все серые на базе просто перестали существовать. Только пыль, в которую все превратились, носится в воздухе, подхватываемая системой вентиляции. Один он почему-то остался в живых. Непонятно почему, но обнадеживает. Другие базы тоже перестали отвечать. Разве что эридяне, постоянные спутники и помощники, остались целы, шлют запросы о происходящем. А что он может ответить,
Слева что-то мелькнуло. Прах покосился туда. Еще и воздух стал странно себя вести — где это видано, чтобы внутри помещения он закручивался в небольшие смерчи? Захватив прах Ама, смерч немного подрос и остановился. Черная воронка несильно шевелилась, немного наклоняясь то в одну сторону, то в другую, будто присматриваясь. Прах не боялся. Чего бояться законов природы? А вот то, что он провалил свою миссию, в чем уже перестал сомневаться, нагоняло на него дрожь разочарования и страх пустоты: его имя теперь станет нарицательным среди множества подобных имен, а потомки его будут над ним смеяться вместе со всеми, тыча в его слабость и неспособность выполнять свою выбранную функцию.
Тем временем смерч приобрел чёткие очертания и окончательно сформировался в образ странной серой особи женского пола их расы. Они ничем особым не отличались от мужчин: ни внешне (почти), ни по функционалу в социуме, разве что имели возможность при желании рожать. Этой способностью почти не пользовались, предпочитая генетическое формирование плода и выращивание его в специальных инкубаторах. Однако никто не отнимал права у женщины при ее желании родить ребенка самостоятельно. Единственное неудобство состояло в том, что в этом случае женщина сама выбирала себе пару и начинала выделять определенные феромоны, действующие только на конкретного мужчину, лишая его силы воли и возбуждая его центры размножения. И тогда у него почти не оставалось шансов отказаться. А никому и не приходило в голову отказываться — особого удовольствия мужчины не получали, но и негативных последствий тоже не возникало, зато позволяло на полпункта увеличить свою значимость в обществе. Немного, но и от таких крох никто не собирался отказываться. А неудобство состояло в том, что особи мужского пола на некоторое время могли терять возможность выполнять свою основную функцию, что иногда сказывалось на них наоборот негативно в карьерном плане. Но несмотря на это, выполнять свою древнюю функцию по размножению иррационально считалось довольно почетным.
Эта же самка мало того что была иллюзорной, хоть и довольно хорошо сформированной, собрав для своего тела всю пыль ближайшей округи и прах остальных умерших (он видел, как тот стал проникать в зал через щели вентиляции), отчего воздух стал чист и прозрачен, как всего каких-то полцикла назад, так она еще имела на своем теле украшения, совершенно не типичные для их расы. На поясе у нее висело множество рук серых, создавая что-то вроде юбки. Голова буквально блестела привычным отсутствием волосяного покрытия, но сверкала так, что Прах позавидовал — так блестеть кожа на голове может только у идеально здоровой особи в расцвете своего периода. На шее у нее висели уменьшенные копии черепов землян или веганцев, что очень понравилось Праху (не любил он их), но вызывало вопросы — зачем. Было у этой особи и два отличия — четыре руки вместо двух, и три глаза. Непонятно, как они помещались на лице, будучи довольно большими, но что-то в этом было притягательное. В одной из рук особь держала голову Крухха — руководителя дальней базы, куда спрятали пойманного веганца… Ну что ж… кое-что стало проясняться.
Пришелица с интересом смотрела на Праха, высверкивая бликами в больших глазах. Прах также с интересом ее рассматривал. Никакого страха он не испытывал, но и не понимал происходящего. Поэтому по привычке просто молчал и наблюдал.
— Так вот ты какой, мой новый первожрец, — раздался в голове Праха мощный женский голос. От его мощи у него голова буквально затряслась, ноги ослабли, и он неожиданно
для себя упал на колени.Ник
Я шел по базе серых, иногда перепрыгивая из коридора в коридор, из комнаты в комнату. Так сказать, рассматривал в натуре, постепенно приближаясь к залу с единственной фигурой серого. Интересно же! Разумеется, сам я находился под пологом невидимости, а впереди меня шла моя материализованная копия. Это я хотел посмотреть, есть ли внутри системы защиты и если есть, то какие. Пока ничего не говорило об этом.
Почему-то было много пыли или чего-то подобного — очень похоже на остатки серых на Плутоне. Не нужно быть гением, чтобы провести параллели. Однако там был только я со своим Драко или Шушиллой, как он предпочитает теперь называться. И скорее всего там именно он действовал, хоть и отнекивается сейчас. Ну, а тут-то кто покуролесил? Ясно, что все это связано со мной, но каким образом? Неужели я как-то сумел через астрал и астральные техники навесить на них вот такое проклятие смерти? Кстати, куда энергия-то смерти делась?
Вообще-то, своим постоянным фоновым подключением к астралу я чувствовал там какие-то энергетические эманации. А еще неясные образные фигуры, никак не могущие успокоиться и принять нужную форму. Чем-то они напоминали мне структуры, что я видел около церкви в Новосибирске или во время молитвы тибетцев, но здесь они не могли принять нужную форму и были явно послабее.
Коридоры и комнаты были странными, но уже узнаваемыми — мне приходилось с ними сталкиваться, да и база на Плутоне не сильно отличалась своим стилем. Да, пожалуй, стиль — самое правильное слово. Причем, что удивительно, хоть он и чуждый, но вполне приятный. По крайней мере на мой вкус. Светло-серые тона, много стен с фактурой поплывшего камня, тут же сменяющейся на металлические или белые ровные поверхности. Вот эта оплывчатость довольно часто соседствовала с резкими, ровными гранями и углами.
На полу валялось много вещей, частично покрытых «пеплом» — останками серых. Промелькнул зал со знакомыми колбами, в которых они выращивали своих… Уж не знаю кого, то ли работников, то ли граждан, то ли рабов. Вместо прозрачной жидкости там находилось нечто мутное. Видимо, и там тела рассыпались в пыль.
Место, куда я стремился, больше походило на обзорную площадку, чем на что-то другое. Полностью пустой круглый зал, почти весь по окружности прозрачный и транслирующий поверхность Луны. С отступом от стены-экрана где-то на метр на полу просматривались какие-то отверстия. Быстрый скан показал, что там находятся странные, но все же стулья. Видимо, при необходимости они выдвигаются.
У самой стены, уткнувшись в нее головой в совершенно земном жесте, будто пытаясь остудить голову, стоял серый. Прах его звали. Это самая близкая звуко-смысловая ассоциация. То есть с «прахом» земным оно не имело ничего общего, однако первое, что приходит в голову, когда хочешь его произнести по-русски, выходит не трещеточная последовательность, а именно Прах. Заморачиваться этим я не стал, работает и работает. Хоть и непонятно, что это за переводчик такой.
— Пришел? — неожиданно протрещал Прах.
Я реально удивился. Как-то не ожидал именно такого начала… ну, пусть разговора.
— Ждал? — спросил я.
Прах повернулся и уставился на меня своими громадными глазами, в которых при всем желании невозможно было увидеть хоть какие-то эмоции. Ну, это с человеческой точки зрения, а я ведь себе в голову загрузил немного кое-каких смысловых образов и значений, так что с немым удивлением осознавал, что оно работает, и невозмутимость инопланетянина раскрывалась передо мной множеством значений и смыслов. Ну и ментальность, конечно, помогла, и даже скорее всего именно она, но все-таки забавно было видеть подтверждение смысла из разных источников.
На мой встречный вопрос Прах не ответил. Зато снова отвернулся к окну и заговорил:
— Я не буду играть словами, землянин. Для меня это уже потеряло свой смысл. Все сотрудники нашей миссии умерли. Нет. Не так, — Прах помолчал, — они отправились служить и развивать свою… душу… Да… Мне были предоставлены доказательства. Она сказала, что мы не умеем верить и поэтому никогда не возвысимся. Но Она нас научит.
Прах снова замолчал, а я недоуменно только пожал плечами. Ничего не понял, о чем он там бормочет. Вернее, к чему это все.