На что способны женщины

После того, что произошло у пруда, я был не в состоянии вести себя грамотно.

– Не говори мне, что та, кого я видел у пруда, может принадлежать такому сопляку, как ты, – хмыкнул я. Моя пятка стояла на перемычке между ножками стула, и я был готов оттолкнуться от нее, чтобы одним ударом снизу в челюсть сбить его с ног, когда я вдруг обнаружил, что смотрю на дуло полицейского тридцать восьмого, который словно сам прыгнул ему в руку. Макс говорил, что он, похоже, мог бы использовать его. Ни в одном фильме я не видел, чтобы кто-то быстрее выхватывал пушку.

– Доминик! – спокойно проговорил Гормэн.

Я не шевелился. Пустой, прозрачный взгляд в голубых глазах Паркера говорил мне, что тот действительно был готов выстрелить. Неприятное чувство: дуло в тот момент казалось никак не меньше Бруклинского тоннеля. Я видел, как его тонкий палец медленно вдавливался в курок.

– Доминик! – крикнул Гормэн и грохнул своим огромным кулаком по столу.

Дуло опустилось, и Паркер часто заморгал, словно не понимая, что происходит. Я заметил смущение, появившееся в его глазах, и это позволило мне немного расслабиться. Парень был болен. Я встречал это ошеломленное, пустое выражение на множестве лиц в камерах для психов. Увидев однажды лицо убийцы-параноика, впредь вы уже не ошибетесь.

– Не заводи себя, Доминик, – проговорил Гормэн своим тонким, сломанным голосом. Похоже, только этой фразой он мог привести в чувство своего сопляка, когда тот выходил из себя.

Паркер медленно поднялся, уставился на пистолет, словно не понимая, что он мог делать в его руке, и спокойно вышел из комнаты.

Я мог наконец достать платок и промокнуть лоб. Я действительно вспотел: несильно, но вспотел.

– Вам надо присматривать за этим парнем, – сказал я вполне ровным тоном. – Однажды его унесут отсюда привязанным к носилкам.

– Вам следует винить только себя, мистер Джексон, – холодно ответил Гормэн. – Он в порядке, если вести себя правильно. Вы же сами напрашиваетесь на неприятности. Кофе?

Я хмыкнул:

– Я выпью лучше чего-нибудь покрепче. Он действительно собирался выстрелить. Не шутите со мной. Вам лучше отобрать у него оружие, пока здесь не произошло несчастного случая.

Гормэн смотрел, как я наливаю бокал. Лицо его наполняло образцовое отсутствие какого-либо выражения.

– Вам не следует воспринимать его слишком серьезно, мистер Джексон. В последнее время он очень привязался к мисс Ракс. На вашем месте я бы не упоминал о ней снова.

– Это он-то? И что же она думает по этому поводу?

– Я не вижу, какое это имеет отношение к вам.

Взяв бокал, я вернулся к столу.

– Может, вы и правы, – сказал я.

В девять Паркер подвел машину к парадному. Он держался отдаленно и невозмутимо и, казалось, уже справился со своим очередным приступом.

Гормэн вышел на ступеньки проводить нас.

– Удачи, мистер Джексон. Паркер отдаст вам последние инструкции. К возвращению ваши деньги будут готовы.

Я смотрел наверх, в темные окна, в надежде увидеть ее, и не слушал его слов. Ее не было.

– Мы должны вернуться через пару часов, – говорил Паркер Гормэну. По дрожи в его голосе можно было сделать вывод о состоянии его нервов. – Если нет, ты знаешь, что делать.

– Вы вернетесь, – ответил Гормэн. Его нервы были получше. – Мистер Джексон не ошибется.

Мне оставалось только надеяться на это. Пока мы не оказались в полной темноте, я наклонился к стеклу и все оглядывался на дом. Я так и не увидел ее.

Глава 4

Мы сидели в машине перед двенадцатифутовой стеной, ограждавшей дальнюю часть Бреттова дома. Здесь, на горе, было довольно прохладно. Полная тишина и тьма кромешная. Мы не видели ни стены, ни машины, ни друг друга. Словно висели в черной пустоте.

– Порядок, – тихо проговорил Паркер. – Ты знаешь, что делать. Береги время. Свистнешь, когда вернешься. Я махну фонариком, чтобы ты мог найти веревку.

Я едва дышал. До сих пор я понятия не имел, что же я собираюсь делать. Мне не хотелось тащиться туда. Я знал, что, как только я спрыгну за стену, я окажусь на лезвии ножа, и тогда один мой неверный шаг – и лучшее, на что мне придется надеяться, так это оказаться за решеткой. Редферн будет без ума от счастья, когда наконец избавится от меня. Он того только и ждал, чтобы я оступился один-единственный раз. Паркер включил на приборной панели затененную лампочку. Теперь я мог разглядеть его руки и темный контур его головы и плеч.

– Здесь комбинация сейфа, – сказал он. – Легко запомнить. Я написал на карточке. Один полный поворот вправо, полповорота назад, еще полный вправо и еще половина вправо. Между каждым поворотом должна быть остановка, чтобы замок сработал, иначе язычки не попадут в свои ячейки. Не торопись. Единственный способ открыть сейф – паузы между каждым поворотом.

Он передал мне карточку.

– Как насчет денег? – спросил я.

– Ты думаешь только об одном, – со злобой проговорил он.

Вот здесь он ошибался, но это был не тот момент и не то место, чтобы рассказывать ему о Веде Ракс.

– Вот, забирай, и подумай лучше о том, что тебе предстоит сделать.

Он протянул мне две стодолларовые бумажки. Я сложил их и поместил в свой портсигар. После этого мне следовало бы дать ему в челюсть, выбросить из машины и смотаться оттуда, но беда была в том, что я хотел снова увидеть Веду Ракс. Я все еще чувствовал ее губы.

– Когда ты откроешь сейф, пудреница будет на второй полке. Ты не сможешь не заметить ее. Маленькая золотая коробочка в полдюйма толщиной. Сотни женщин пользуются такими. Положишь клинок на ее место.

– Многих неприятностей еще можно избежать, если на ночь эту крошку заковывать в кандалы, – заметил я. – Подумай над этим.

Он открыл дверь и выскользнул в темноту. Я последовал за ним. Оставалось только догадываться, где же в действительности заканчивается стена. Некоторое время мы прислушивались. Вокруг не было ни звука. Мне пришло в голову, что собака в это время спокойно может валяться как раз по другую сторону забора; от одной мысли о ней меня бросало в дрожь.

– Готов? – нетерпеливо спросил Паркер. – Закончить нужно до того, как поднимется луна.

– Да, – ответил я и геройски помахал тростью, воображая перед собой волкодава. Теперь я жалел, что не взял с собой оружия.

Он размотал веревку и подал мне крюк. С третьей попытки крюк наконец зацепился за проволоку и остался на ней.

– Ну, давай, – сказал я. – Слушай хорошенько. Сваливать оттуда я могу в немного другом темпе.

– Не сделай ошибки, Джексон, – предостерег он. Я не мог видеть его лица, но говорил он сквозь зубы. – Денег ты больше не получишь, пока не принесешь пудреницу.