На чужой войне
Шрифт:
В это же время, многочисленные- с нашей стороны - лучники начали обходить с флангов и тыла вражеский строй, что привело к хорошо наблюдаемому визуально волнению у противника. Озираясь на заходящих им за спину лучников, строй начал загибать фланги, что привело к сумятице. А затем над нашим отрядом взмыл знакомый многим из рутьеров мой личный штандарт- зелёный флажок, что вызвало у противной стороны дополнительное замешательство, выраженное криками и матом. Впрочем, достаточно быстро прерванное резкими командами. И после на пространстве между отрядами появился новый персонаж- латник на коне. Он остановился примерно посередине и замахал какой-то веткой. Таким интересным способом местные аборигены приглашают на переговоры. Кажется, до Пти Мешина дошла вся
Выехали по трое с каждой стороны. С нашей- это был я с Марком, и боец с флажком, с противоположной- Пти Мешин с двумя латниками. Встретились между отрядами, и капитан сходу начал кричать своей лужёной глоткой:
– Ты! Это ты! Предатель!
Его сентенцию прервал, может и не такой громкий, но достаточно чёткий голос Марка:
– Остановись, капитан! И не забывайся перед кем стоишь!
Надо сказать, сословные предрассудки у местных зашиты на подкорку мозга, и Пти Мешин, не могущий похвастаться знатным происхождением, не стал исключением: запнулся, тяжело задышал, его багровое лицо начало возвращать нормальный цвет. Наконец, очевидно оценив все минусы начала встречи, решил исправиться:
– Прошу прощения, Ваша Светлость, за невольно вырвавшиеся слова. Они были вызваны неожиданной ситуацией.
И, сидя в седле, согнулся в поклоне. Несмотря на низкое происхождение, этот волчара длительное время вращался среди дворян и кое-чему научился. Например, осознал важность соблюдения этикета. Помолчали. После, и я решил высказать своё мнение:
– Предатель? Но кого же я предал? Уж не тебя ли? Кондотта закончилась, а наш уговор был лишь на одну компанию. И, если уж на то пошло, я здесь по личному вопросу…
– Это?!- Капитан опять не сдержался, указав рукой на выстроившихся за моей спиной бойцов.- Твой личный вопрос?!
Я усмехнулся:
– А это всего лишь маленькая гарантия, что решению моего вопроса не помешает кто-нибудь третий.
Пти Мешин некоторое время переваривал прозвучавшее, пытаясь, судя по всему, понять происходящее. Но не преупел в этом, и потому вопросил:
– Но какое отношение имеют ваши личные вопросы ко мне?
– Прямое. Мессир, соблаговолите поднять!
И, сняв с руки латную перчатку, бросил под копыта его лошади. Удивление, шок- именно такие выражения были на лицах всех трёх оппонентов. Наконец, все взгляды скрестились в ожидании ответа на капитане. Однако тот не спешил. По идее, не обладая должным происхождением, мог и вовсе проигнорировать вызов, но и я в таком случае поступил бы проще- зарубил бы, без всяких- вроде дуэли- затей на месте. Пти Мешин поглядел на перчатку, на меня, на моих воинов. Его взгляд снова вернулся ко мне, и он задал вопрос, наверное, вертевшийся у всех присутствующих на языке. Ну, разве что, кроме меня и Марка.
– Где я успел перейти дорогу Вашей Светлости?
– Я считаю тебя лично виновным в смерти баронессы Мари де ла Брош.
И, видя непонимание в его глазах, добавил:
– Это случилось после Бринье…
Оппонент опять начал наливаться краской:
– Так это что же получается-ты это…самое, заранее задумал…
И я в ответ широко улыбнулся:
– Точно. Задумал. И сегодня ты ответишь разом за все свои прегрешения! Подними перчатку!
Глава 26
Поднял конечно. А куда он денется: что называется, при всём богатстве- его не существует. В братстве рутьеров правят волки в человеческом обличье, где- в отличие от придуманного Киплингом сюжета, больше знакомого нам по мультику- промахнувшийся Акела долго не живёт. И показавший страх- тоже. Пти Мешин- помня судьбу скандального поляка- дуэли не хотел, при всей своей отмороженности жить хотел не меньше, чем прочие. Но под взглядами сотен своих бойцов старался страха не показывать. Лишь, сползая со спины кобылы, бросил на меня полный ненависти взгляд, и после- ни словом, ни движением не выразил
переполнявших его чувств. Человек молча принял свою судьбу, и за это можно было бы уважать, не будь он мне столь ненавистен.Рутьеры противостоящих отрядов, поняв, что боя не будет, расслабились- их ряды потеряли свою монолитность и перемешались. Ещё совсем недавно мрачные, внутренне приготовившееся как умирать, так и отнимать жизнь у других, и внезапно получившие отсрочку от этих скорбных дел, воины ударились теперь в другую крайность: послышались шутки и хохот, и кто-то уже заключал азартные ставки на исход поединка. И этот радостный энтузиазм был вполне понятен: гладиаторские бои с древнейших времён- излюбленное развлечение толпы. Тем более любопытно, что гладиаторы- добровольные…
Пока мы заканчивали последние приготовления к поединку, ко мне присоединился капитан Амори- тот самый союзник в нашей вендетте. Именно к нему я отправился после пира у графа де Фуа, где, после откровенного разговора, и нашлись, можно сказать, два одиночества- Пти Мешин успел и ему кое-что оттоптать. Той давней истории уже более, чем пять лет- и на тот момент сам Амори был всего лишь мелким командиром,- примерно как и я ныне. Тогда, после очередного поражения французов, бриганты рассыпались по стране в поисках- как они это дело понимают- лучшей доли. И вот, однажды, Амори, узнав о кортеже некой графини, устроил на неё засаду. С понятной для любого бандита целью- захвата той в плен и требования последующего выкупа. И всё бы ничего, и дельце могло бы даже и выгореть, но по несчастливой случайности об этом кортеже узнал и Пти Мешин. Который прибыл на место предстоящего действия самолично и, обнаружив там каких-то залётных, в оскорбительных выражениях и едва ли не пинками попросил тех на выход. Амори в тот момент утёрся- их статус в те времена, как и численность отрядов, сильно отличались- но запомнил. Ведь нет ничего более унизительного для рутьера, нежели удар по его кошельку-такое не прощается. Настолько, что на предложение поучаствовать в моей вендетте с радостью согласился. И не смутило его даже моё желание- из-за которого он оказался на вторых ролях- самолично расправиться с кровником,- лишь бы отомстить.
И теперь Амори подошёл, радостно улыбаясь- повод был преотличный,- ведь, можно сказать, полдела сделано. Одобрительно хлопнул по плечу и отошёл, не отвлекая более от достаточно важного дела- я, разматывая повязку, готовился явить этому миру затянутую в чёрную перчатку- по причине сильного отличия по цвету от остального тела-полностью сформировавшуюся левую руку. Некоторое время назад она прекратила рост, пришлось, уподобившись ребёнку, учиться снова владеть ею, и сегодня, можно сказать, будет мой экзамен,- хотя кое-кому он может и не понравиться.
Пти Мешин предпочёл, выходя на поединок, тяжёлое обмундирование, которое более бы приличествовало какому-нибудь рыцарю: бригантину, латное прикрытие рук и ног, закрытый шлём-бацинет, а в руки, в качестве вооружения, взял двуручную тяжёлую секиру-бродэкс. Полагаю, немало наслышанный о моей дуэли с поляком, сделал соответствующий вывод- щит тому мало чем помог. Моё, в отличие от его, снаряжение было полегче: хауберк с наручами на гамбезоне, открытый шлём, и поножи- на ногах. В руки взял не только боевой топор, но и обшитый железом маленький щит. Я тоже сделал вывод, кардинально отличавшийся от супостата, и ставку сделал, как следует из обмундирования, на подвижность, но посмотрим, как оно сложится.
Мой оппонент, и сам по себе отличавшийся развитыми физическими данными, полностью закрытый броней и вооружённый бродэксом создавал убойное впечатление, на фоне которого я немного терялся. Но не всё золото, что блестит, и не каждый великан- непобедимый боец,- тому свидетелем история про Давида и Голиафа. Настраивая себя таким образом, пропустил через себя порцию адреналина, отчего задрожали руки, и выдвинулся навстречу противнику. И, под крики азартной толпы, схлестнулся с ним насмерть. Ибо только его смерть сможет утолить мою метущуюся душу...