На чужой войне
Шрифт:
Но, думаю, на сегодня достаточно, условно говоря, цель достигнуто, и пора возвращаться. Можно и дальше поискать, но…не нужно. И это полюшко для наших целей вполне подходящее, а чтобы идеально- такое вряд ли получится найти. Или найдём, но времени на подобные поиски убьём столько, что вполне возможно- уже и не нужно будет,- вследствии нехороших последствий такого промедления. И потому лучше остановиться на достигнутом, используя по максимуму его сильные стороны, не дав воспользоваться слабыми- и всё будет в ажуре. Но и наши главные не похожи на зелёных новобранцев, и, по здравому размышлению, обязаны сделать как полагается.
Показал жестом разворачиваться Мэтью, который в отсутствие оставленного в лагере Марка главный по тарел…ой, это снова из другой оперы. Ну, не важно. Исправлюсь когда-нибудь. Наверное… А по Мэтью- так он у нас латниками командует, которые
В лагерь вернулись благополучно и уже под вечер, но несмотря на весьма позднее время, я немедленно отправился на аудиенцию к графу Гастону. Наш “главноуговаривающий”- или это тоже из другой оперы?- полагаю, сильно порадуется подобному известию- давно копытом бьёт, и от ненависти к Арманьяку спать не может. Обрадую человека.
С неба невесомым пухом планируют снежинки, и тают, упав на лицо. Провожу по нему рукой и стряхиваю- в который раз за сегодня- эту слякоть на землю. Бросаю взгляд на хмурое небо, тяжёлой свинцовой тучей нависшее над землёй- не радует оно нас нынче, на озабоченные рожи соратников, собравшихся в данный момент в графской ставке-на холме. И занятых вот уже полдня только одним- ожиданием.
Тогда, после возвращения из рекогносцировки, вопреки некоторым сомнениям, привезённый мною план предстоящего сражения не вызвал особых споров, и- буквально через полчаса- после небольших уточнений был полностью утверждён. Возможно, во мне умирает великий полководец, но в отсутствие доказательств этого, более полагаюсь на соответствующий общий настрой рутьеров. Поругались, отведя душу, ранее, а потом приняли главное решение- бою быть, и теперь, если уж он будет происходить не на совсем пропащем месте, то главное для воинов- не растерять соответствующий настрой, ругаясь по “мелочам”. Как говорил персонаж одного фильма, кстати тоже рутьер, которого позвали сражаться в сомнительных условиях: “…а я любой драке завсегда рад”. А других в рутьеры и не берут…
После моего возращения и последовавшего за ним совещания, наша армия сманеврировала и вышла на место будущего сражения у деревни Лонак (Лотрак). На прежнем месте остался лишь ведущий арьергардные бои, и заманивающий противника, конный отряд. Всё, что можно было сделать- сделано, и потому оставалось лишь ждать, чем мы, томимые неизвестностью, и занимаемся нынче под хмурыми небесами.
Наконец, началось какое-то движение: сначала “прилетел” гонец от заманивающих отрядов арьергарда с хорошими новостями, а после ещё некоторого ожидания- и они сами, поспешно занимая отведённые по боевому ордеру места. Последовала некоторая суматоха, быстро прекращённая командами командиров. Здесь проявилась разительная разница между рутьерской дисциплиной и, ранее мной наблюдаемой, бестолковостью феодальной вольницы. И на ум, глядя на этот орднунг, приходит лишь крылатая фраза- порядок бьёт класс. Спустя короткое время появились и те, кого мы совсем заждались- войска графа Арманьяка. Сразу зарябило в глазах от количества развевающихся флагов и их разноцветности. Противник не стал разбивать лагерь для отдыха, напротив, показывая, что готов к бою, развернул свои отряды в линию против нашего фронта. По этой диспозиции получалось, что в центре- на направлении главного удара- расположился сам граф, а на флангах пристроились его союзники: сеньоры д’Альбре, граф де Комменж и прочие- что хорошо просматривалось благодаря наличию штандартов соответствующих сеньоров.
Мы тоже взбодрились и обменялись понимающими улыбками- всегда приятно, когда получается хотя бы в малом обмануть врага,- и вдвойне приятней, когда он играет полностью по твоим правилам. Чем бы всё не закончилось, но начало- точно за нами… Что и кому делать прояснено ещё до боя, и потому командиры без лишних слов разъехались по своим отрядам. И я, в компании с капитаном, двинулся к своим, расположенным в самом центре нашей обороны. Доля нам выпала самая неприятная- остановить удар противника,- будет больно; но одновременно, такое доверие к нашей стойкости- мотивирует умереть, но не отступить. И если кто ещё не понял- я так аутреннингом
стимулируюсь, потому как по доброй воле лезть под паровой каток в лице таранного удара рыцарской конницы- дураков нема. Видимо, кроме нас… Я, конечно, как и прочие командиры, принял дополнительные- в виде ямок и кольев- меры, но всё равно- ощущение, что собираюсь голой ж… танк останавливать- никуда не пропадает, а скорее наоборот- только усиливается. Дошло до чего: заметил за собой, что рукой- вместо рукояти своего меча- машинально нащупываю затвор пулемёта. А это симптомчик, однако…Судя по всему, переговоров не будет, и я бы их тоже не вёл- ситуация-то кристально ясна, но для средневековья-это нехороший знак. Обычно порядочные джентльмены в лице дворян и прочих, им сопутствующих, повстречавшись при подобных условиях, обязательно перед боем встречаются, выдвигают претензии, предлагают сдаться- нужное подчеркнуть- то есть показывают, что всё обсуждаемо. А вот если так- без разговоров и в бой- значит без пощады. Видимо, за почти семьдесят лет вражды много обид- причём смываемых только кровью- накопилось. И, думается, в такой ситуации не могло появиться желание разрубить этот гордиев узел- раз и навсегда. Такое желание, если оно действительно присутствует, кажется как никогда близко к своему осуществлению. Как там, бойтесь своих желаний-они имеют свойство сбываться. Кто-то обязательно проклянёт сегодняшний день…
Глава 23
Лонак (Лотрек) 5 декабря 1362 года
А вскоре началось то, ожидаемое, отчего многие из присутствующих на этом поле, конечно при условии, что смогут пережить день сегодняшний, будут просыпаться в холодном поту и с криками от навеянных происходящим кошмарных сновидений. Отчего стынет кровь, и от впрыска адреналина цепенеют члены, что ненавидят и без чего человечество так и не научилось жить… Говорить на эту тему можно долго, но и так понятно, что это неотделимая от нас часть, и проще принят как есть- потому как иначе мы не были бы теми кем являемся,- людьми. Это предмет исследований и источник вдохновения, начало наших бедствий и их логический конец, это…да много чего. Ну, а мы назовём то, что началось на этом заснеженном поле словами песенки из известного отечественного сериала: “Кровопролитье, кровопролитье…”
Замершие было на некоторое время на месте войска начали своё движение: Арманьяк сделал свой ход, и на нас понеслась конная лава, а должен вам сказать, ощущение от надвигающегося, сопровождаемого одновременным сотрясением земли тысячами копыт, бедствия- это не для слабонервных. С дрожью в коленях мы наблюдали как быстро- слишком быстро!- с угрожающим гулом к нам приближается, вырастая в размерах, белая туча с торчащими из неё копьями. И с каждым проходящим мгновением выдолбленные в стылой земле ямки и понатыканные колья казались мне всё более и более ненадёжным препятствием на пути накатывающего вала.
И случилось так, что вроде как находившиеся на другом конце большого поля рыцарские отряды, казалось бы уже через мгновение оказался прямо перед нами. И всё, что мы успели перед столкновением- это упереться пятками копий в землю, выставив в сторону противника сотни блестевших смертным холодом наконечников, и прошептав- у каждого это было что-то своё, личное: кто-то вспомнил бога, кто-то- любимого человека, маму, наконец,- но равнодушных здесь точно не было. А дальше всё понеслось вскачь.
Всё-таки ямки и колья, воспринимаемые мною, видевшему прохождение танковых колонн, несерьёзными, как и многочисленные, выпускавшие каждую секунду тучи стрел, лучники, свою роль сыграли: то здесь, то там в надвигающейся лавине возникали, вырванные смертью, прорехи, они быстро снова заполнялись, и, заторможенное было, движение продолжалось. Но сначала единичные, по мере приближения к нашим позициям, прорехи и заторы увеличивались, и вскоре количество перешло в качество: наткнувшись на нашу основную импровизированную защитную линию вражеская конница рухнула, превратившись в кучу, в которую непрерывно, будто из пулемёта, садили свои стрелы лучники. Коням противника, несмотря на качественную защиту передних рядов, оказалось весьма далеко до танков, и будучи насаженными “умелыми” руками своих наездников на многочисленные повсеместно торчавшие острые предметы отказывались безропотно умирать. Жалобно воя, и пытаясь вырваться из этого страшного места, сбрасывали своих наездников и отчаянно брыкались, создавая дополнительную сумятицу во вражеских порядках. В ловушку попала не вся кавалерия- лишь первые ряды,- этого вполне хватило чтобы притормозить наступательный порыв противника, но не остановить его полностью.