На грани доверия
Шрифт:
– Да, грандпа, вижу, – молодой человек взял её в руки, – а вообще, она очень похожа на часы.
– Это ты верно подметил, – улыбнулся Владимир Григорьевич чутью и вкусу внука. – Она, и, правда, как часы – настолько идеально подогнаны все детали и настолько аккуратно всё сделано. Крышка при открывании откидывается пружинкой как новенькая, это притом, что ей больше семидесяти лет! Швейцария – одно слово. А ведь зажигалка когда-то принадлежала члену команды минного тральщика YMS-370. Корабли этой серии (Auxiliary Mine Sweeper) были настолько малы (водоизмещение всего 270 тонн), что не имели имен – только порядковый номер. Построен был 481 корабль серии YMS, все они были идентичны по конструкции. YMS-370 был заложен 23 января 1943 года в доке компании Wheeler Shipbuilding Corp., спущен на воду в августе. Прослужил три года, был окончательно списан и распилен в 1948 году.
– А сколько же стоит эта зажигалка? – Вилли прищурился.
– Она совсем недорогая – всего около ста долларов. Хочешь посмотреть дороже?
– Нет, показывай всё по порядку, – возразил Вилли.
– Хорошо, смотри, – с этими словами Фертовский-старший достал очередную коробку, – американская зажигалка. Тебе она ближе. Производитель Nassau Lighter Company – год выпуска 1910, медь. Зажигалки Nassau производились в Нью-Йорке, на Nassau street, с 1910 года, хотя на патенте указан 1905 год. Это была одна из самых первых автоматических карманных зажигалок того времени, сам механизм такого принципа действия был изобретён в Австрии в 1909 году. Существовало множество вариантов отделки корпуса, от простого хромирования до серебряных и золотых корпусов. На этой зажигалке прикреплена эмблема компании Royal Arcanum – одно из старейших страховых обществ взаимной выгоды, основанное в 1877 году в Бостоне; оно существует и сегодня. Стоимость зажигалки примерно двести долларов, – он открыл следующую коробочку, – вот зажигалка 1890 года выпуска, производитель Henry W. Maybaum, сама зажигалка носит название Reliable Pocket Lamp, экземпляр уникален тем, что искра в ней производилась особой пистонной лентой с фульминатами – солями гремучей кислоты, с её помощью поджигался пропитанный бензином фитиль, само собой, что было это её до изобретения кремня.
Глава 16
– И что ты обо всём этом думаешь? – Надя отхлебнула остывший чай, пока рассказывала, совсем о нём забыла. Вика, напротив, пила уже вторую чашку.
– Если бы мы раньше с тобой не попадали во всякие передряги. Вплоть до мистических. И я бы не доверяла твоей интуиции, сейчас бы отмахнулась от твоих подозрений. Но к счастью, именно твоя интуиция нас и не подводила. Интуиция и наблюдательность.
– Хорошо, что ты меня поняла, – закивала Надя, – правда, ничего мистического в приезде сына моего мужа нет. Но поверь мне, в этом молодом человеке есть что-то такое, отчего мне не по себе. Ощущение надвигающейся беды, что ли. Дай Бог, чтобы я ошибалась.
– Гм, – Виктория сняла очки, положила их на стол, – мне стало даже любопытно, захотелось посмотреть на отпрыска семейного клана аристократов Фертовских. Сколько, говоришь, ему лет?
– Кажется, двадцать два, – подумав, сказала Надежда.
– Так сопляк же ещё, – удивлённо воскликнула Вика.
– По годам – да, но по сарказму, по поведению мне он кажется куда старше и циничнее. И потом, у него такой взгляд…
– Решено, – Вика надела очки, – когда он будет дома, приглашай меня в гости, я посмотрю, что это за чудо заморское.
Вадим дочитал последний лист романа, отложил его в сторону. Поднялся с кресла, поискал сигареты. Нарушая обещание, закурил прямо в комнате, вот Виктория, когда почувствует запах, будет возмущаться. Ладно, пока её нет, можно расслабиться. Хотя какое тут расслабление, обратил внимание – когда закуривал, дрожали пальцы. Ничего себе! Неужели из-за романа, который написала Мира?!
Зорин приоткрыл окно, дым от сигареты устремился наружу, в лицо ударил прохладный осенний ветер. Опять пошёл дождь – мелкий нудный, он принёс холод. А в романе было тепло и уютно. Там плескался океан, горячее Сейшельское солнце и трепетная любовь, где главным героем был он – Вадим Зорин. Точнее, явился прототипом главного героя. Но как точно и умело Мира описала его – внешность, характер, увидела и прочувствовала в нём то, о чём могла только догадываться, ведь они не так близко знакомы. Вот тебе и девчонка.
Зорин опять потянулся за романом, пролистал его, нашёл особо понравившиеся фрагменты, улыбаясь, перечитал их. Затем спрятал роман под бумаги в ящик тумбочки, плюхнулся на кровать, закинул ногу на ногу. Мечтательно уставился в потолок.
Вдруг
в образе главной героини представилось лицо Миры, а ведь похожа – такая же темноволосая, смуглая, эмоциональная и женственная. Неужели девчонка писала её с себя? Вполне может быть. Но тогда…Зорин даже привстал. Может быть, именно поэтому она так упорно не хотела давать ему читать роман? Он вскочил, опять схватился за сигарету, закурил. Вика точно убьёт за курение в спальне.
Сам не знал, как реагировать, что думать. Понял лишь одно – ему, действительно, приятно читать роман, хотя слог и прост, но не примитивен, кое-что стоило бы откорректировать, но так, по мелочи. В целом текст удивительно хорош, как и сюжет. В нём купаешься, как в чистом озере. А с другой стороны, в романе угадываются чувства самой Миры.
Вадим затушил сигарету, опять перед взором предстало лицо девушки, её глаза – красивые, что тут лукавить, даже очень. Взгляд то насмешливый, то строгий, то ласковый. Зорин, словно отгоняя видение, даже головой помотал. Эта девушка стала слишком часто занимать его мысли. Так нельзя. Очень опасный путь, разрушительный. Мало того, что он женат, ещё и преподаватель, а Мира – студентка. И между ними ничего не может быть, ничего.
Хорошо, что он попросил Миру разрешить ему не высказывать своё мнение о романе. Сказал это ещё перед тем, как начал читать, а теперь порадовался своей предусмотрительности. Само собой, Мире ни к чему знать, что он думает. А всё же роман тёплый и какой-то обнадёживающий, хотя и наивный.
Почему человек в какой-то момент своей жизни начинает писать? Почему чувствует такую потребность? Ведь пишут далеко не все, а за перо могут взяться в любом возрасте. Причем, речь идёт, прежде всего, о художественной литературе. Вот почему Мира взялась писать? Таисья говорила, что на юге, от скуки, но это только толчок. А началом было что-то другое. Возможно, у Миры накопился достаточный читательский опыт. Судя по её рассказам, с интересом читать она начала с самого детства. В двенадцать лет её мама застала всю в слезах – девочка только что прочла «Сестру Кэрри» Теодора Драйзера, восприняла всю боль героини, прониклась ею. Мама отобрала книгу и долго возмущалась – кто посоветовал Мире этот роман в её возрасте? А ей никто не советовал, она читала всё, что попадалось на глаза. Читала с интересом, вникала, рассуждала, переживала за героев. Вот тогда она, наверное, и окунулась с головой в мир художественной литературы, ощутила себя её частью. На фоне всего этого в какой-то момент захотелось создать и что-то самой. Конечно, ей ещё не хватает жизненного опыта, который необходим писателю, но, как говорится, опыт – дело наживное, лишь бы не бросить начатое дело. А вообще, продолжить читать и читать – хорошую, добротную, качественную литературу. Читать, писать, наблюдать за людьми и жизнью.
Всё-таки, Мира необычная, интересная девушка, как личность, так и как внешне. Зорин опять лёг, закинул руки за голову, покачал ногой. Прикрыл веки, через полуопущенные густые ресницы посмотрел на мягкий льющийся свет ночной лампы. Воображение опять унесло его из дождливой московской осени в тёплый край, где ласкают ноги солёные волны Индийского океана, где розовеет мягкий песок, пальмы волнуются на ветру, а на тебя влюблёно смотрят шоколадные глаза юной креолки…
Вдруг почувствовал лёгкое прикосновение губ, на них ощущался запах и вкус моря. Вадим ответил на поцелуй, сначала тоже едва касаясь, а затем внезапно впился в них горячо, страстно.
– М-м-м, Зорин, ты давно так не целовал меня, – услышал рядом, резко открыл глаза – над ним склонилась Виктория, – я стала уже забывать, как мастерски ты умеешь это делать, – она улыбнулась, прильнула к нему. Вадим от неловкости момента даже покраснел. Хорошо, что жена этого не заметила и вообще ни о чём не догадалась. Более того, он с облегчением вздохнул, когда вспомнил, что вовремя спрятал роман. Супруге вовсе необязательно знать о нём.
– Сейчас я тебе напомню, – прошептал ей на ухо, сжал в крепких объятьях.
– Ты сегодня превзошёл самого себя, – Виктория лежала на груди у мужа, разомлевшая, томная. Почувствовала себя, словно в первый раз была с Зориным.
– Неужели? – перебирал её спутавшиеся волосы. Сам от себя не ожидал такой, почти животной, страсти.
– Правда, Вадимыч, – Вика поймала его руку и поцеловала ладонь.
– Мы с тобой оба забыли, что можно быть счастливыми. Нас заел быт, нерешённые проблемы, нереализованные планы. Мы не умеем отключаться, Вика, – сказал Вадим задумчиво, – а давай возьмём отпуск и махнём на море? – вдруг предложил он. Вика подняла голову, посмотрела на супруга.