На грани искры

Заподозрили и мой травяной сбор для напитка. Однако его тоже пили днем ранее. Попытались и меня обвинить. Я сразу же согласился сварить себе отвар и попробовать его. Идея всем понравилась. Тем более в этот день дойти до места комфортного ночлега мы не успевали и пора было устраиваться как-то на дороге.

Разожгли костёр, меня послали искать воду. Не совсем уж и близко, но небольшой ключ я нашел. Даже ямку руками выкопал, чтобы вода собралась. Дальше носил воду в ведре. Вначале для котла. Потом для всех лошадей. Упарился, взмок и еле передвигал ноги. Четвертый день без еды дался мне трудно. Щавель и корешки я за полноценную пищу не считал. Ослаб на таком корме, а меня доставкой воды для всех загрузили.

Напоив лошадей, я как-то снова позабыл, что считался у маменьки добрым мальчиком. К тому же снова лещевик обнаружил. Его здесь на удивление много росло. Ну точно, покровители Стихий мне помогают свершить месть!

Собрал я семена лещевика аккуратно, связал все в узелок подола рубахи. Сами коробочки прикопал чуть в стороне, чтобы никто не приметил. Хотя идти за водой было некому, но я на всякий случай спрятал. Спасибо, что обозники костер разожгли. В моей кружке вода закипела быстро. Там же я и заварил травяной настой маменьки. После с удовольствием вдыхал ягодный аромат и с удовольствием запивал этим отваром корешок лесного ореха. Если бы не суровые взгляды охраны, получил бы полное наслаждение.

— И что? — поинтересовался один из них, когда я допил все.

— Нормальный напиток, — заверил я. — Это у вас еда какая-то отравленная.

Кашевар со мной не согласился и начал выяснять отношения со старшим охранником, перейдя от разговора на повышенных тонах к мордобою. Лица друг другу они успели попортить, пока их все же не развели в разные стороны.

— Жрать сегодня не будем, — принял решение старший и высыпал в котёл остатки травяного сбора из туеска, куда я так удачно успел высыпать смена лещевика.

Дров в костёр подбросили (туесок я там же удачно сжёг), мужчины стали раскатывать войлочные подстилки. Мальчишкам было велено устраиваться в повозках. Получалось, что спать нам придется полусидя, зарывшись в сено. Вытянуть ноги семерым просто негде. Это ещё повезло, что щербатого пацана в другую повозку определили, а то бы совсем тесно было.

Я честно намеревался поспать даже в таких условиях, напрочь позабыв про устроенную месть за свое голодание.

Этой ночью отдохнуть не удалось никому. Если и были у меня опасения насчет хищного зверья в округе, то ближе к полуночи они рассеялись. Такого запаха не выдержало бы ни одно животное. Даже кони, и те морды воротили. Дристуны бегали по кустам, считай, без перерыва. А ночь же. Темно. Кто там видел, куда сосед сходил? Сами же вляпывались в то, чем щедро пропитали подступы к стоянке. Меня несколько раз стошнило от ароматов, но, кажется, этого и не заметили.

Туманный рассвет встречала группа трясущихся и разом исхудавших людей. Мне даже немного стыдно стало за свой поступок. Мужчины, кто покрепче, нашли в себе силы запалить костер. Не для приготовления еды или питья, а просто погреться.

Когда совсем прояснилось, стали запрягать лошадей. Мальчишкам пришлось основательно потесниться, поскольку охранники не в состоянии были ехать верхом. К возницам на скамью село по одному мужчине, остальные кое-как втиснулись в две повозки между сиротами.

Так неторопливо мы и доехали до постоялого двора, куда нас не пустили!

Не сразу я понял почему. Но когда жена хозяина заголосила насчет мора, осознал причину. Приехавшая команда не выглядела здоровыми людьми. К тому же мы ужасно воняли. Народ со стороны мог подумать именно то, что и подумал, — нас сразил мор или другая заразная болячка.

Погрозив вилами и непечатными выражениями, хозяин с постоялого двора выгнал наш обоз.

Отъехав немного, мы всё же остановились. Неподалеку было озеро. Оттуда набрали воды, чтобы её накипятить. Пить отвар никто не рискнул. В самом озере немного отмылись. Очистили обувь, руки и лица вымыли. Стражники переоделись в запасное. Сироты же другой одежды не имели, но и стирать грязную никто не стал. Весна же, холодно, и сохнуть одежда будет долго.

Трясущиеся от слабости охранники всё же сумели взгромоздится верхом на лошадей. И мы почти комфортно продолжили путь. После ночных забегов по кустам сено изрядно попахивало, но я почти примирился с этим запахом и даже понадеялся, что день дальше пройдёт лучше. Куда там!

Поднявшийся ветер как-то быстро нанес тучи. И вскоре ливанул дождь. Это ближе к городам и поселкам дороги более-менее ухожены и отсыпаны щебнем. Здесь же, вдалеке от жилых мест, путь через лес быстро превратился в глиняное месиво.

На мою кожаную куртку посмотрело разом несколько пар завистливых глаз. Да и обувка была не в пример лучше, чем у сирот. Поверх своего кепи я накинул на голову капюшон и особых неудобств от проливного дождя не испытывал. Вот только лошади не смогли тянуть в прежнем темпе повозки.

Через четверть часа застряла одна и почти следом вторая повозка.

И пусть меня первым послали помогать выталкивать наш транспорт, но поработать пришлось всем без исключения. Тяжелые колеса вытащить из глины силами слабых мальчишек было нереально.

Все охранники спешились и, подбадривая себя нецензурными словами, стали толкать повозки. Мы с пацанами так и брели следом до самого вечера. Дождь прекратился, зато дорога превратилась в болото. Стоило забраться в повозки и увеличить их вес, как транспорт тут же застревал. Лошади выбивались из сил, и возницы намекали, что с такими нагрузками кони падут.

Пришлось всем двигаться пешком, подталкивая повозки в низинах с лужами. Устали мы неимоверно. Бессонная ночь, забег по кустам, отсутствие еды и питья сказалось на здоровье всех без исключения. Меня тоже качало, но больше от голода. А впереди ждала очередная ночь вдали от человеческого жилья.

Этой ночью разве что кони неплохо провели время. Они пожевали овес, выпили свежей воды, были укутаны попонами и могли в качестве десерта пощипать свежую весеннюю травку. Люди же ограничились простой кипяченой водой, которой оказалось вдоволь. Развели сразу два костра, где смогли обсушиться и погреться все желающие. Там же, у костров, нам пришлось ночевать, сидя на бревнах. Сено в повозках было сырым и грязным. Вначале грязи и вонючего дерьма нанесли вместе с обувью, а после дождик добавил, размочив это месиво.

Сидеть у костра было тепло, но спать совершенно невозможно. Охранники имели кожаные подстилки и войлочные одеяла. Благодаря им они расположись на ночлег в относительном удобстве. Для сирот ничего подобного не было предусмотрено. Пацаны вынуждены были всю ночь следить за кострами, подкладывая дрова и кое-как дремать.

Я же, помучившись какое-то время, пошел к повозке, выкинул все сено и убедился, что голые доски гораздо лучше бревна возле костра. Подстелив свой куцый мешок и накрывшись пустой корзиной, скрючился под ней для тепла. К утру, конечно, замерз, но почти выспался и выглядел лучше своих соседей по повозке. Те только утром поняли, где я спал. В их глазах так и застыл немой вопрос: «А что, так можно было?» Пацаны второй повозки тут же стали сбрасывать сено на землю, недобро косясь на меня. И кто им виноват, что сами не сообразили?