На грани свободы

— Я не собирался позволить им нас ограбить, — сказал я, пожимая плечами. — Это не самый лучший район, поэтому я был готов разобраться с этим. Я был морпехом, так что да - у меня есть пистолет.

— Не пудри мне мозги, — рявкнула она. — Это вряд ли было похоже на самооборону. Я не тупая и не слепая!

Вздохнув, я пристроил свою задницу на край маленького стола и посмотрел ей в глаза. И сразу же понял, что она не купилась на всё это дерьмо, и что увиливание от ответа на её вопросы больше не сработает.

— Тот парень - он знал, кто ты. — Я закатил глаза. — Откуда он знает тебя, Эван?

Я не ответил. И даже не посмотрел на неё.

Я, правда, не знал, что сказать.

— Ну и хрен с тобой, — гневно выговорила она, встала, схватила сумку и направилась к двери.

Быстро сорвавшись с места, я встал между ней и дверью и положил руки на её плечи.

— Ты не можешь уйти, — заявил я.

— Черта с два я не могу! — парировала она. — Я, что, пленница? Ты это хочешь сказать?

— Нет, но здесь это для тебя небезопасно. Ты могла это уже заметить.

Ее глаза попытались прожечь дырку в моём лбу.

— Думаю, со мной всё будет хорошо, — сказала она. — Полагаю, всё, что мне нужно сделать, это сказать всем, кто попытается ко мне приставать, что я подружка Эвана Ардена, и они просто оставят меня в покое, не так ли? Или у вас имеется какое-то кодовое слово, которое мне следует вместо этого использовать?

Блядь.

Она постоянно говорила мне, что не глупа, и она была права. Тем не менее, я до сих пор ей недостаточно доверял. Она продолжала заставать меня врасплох с её способностью находить связь между моими словами и действиями других. Может, я просто привык к тёлкам, которые знали о том, что происходило достаточно, чтобы закрыть глаза на окружающую обстановку, а Лиа не попадала под эту категорию. Она пыталась разобраться с этим дерьмом, и она понимала, как собрать вместе все кусочки мозаики.

Это не помогло.

Лиа, должно быть, устала от того, что я пялился на нее и попыталась снова пройти мимо меня. Я ей не позволил, и её глаза стали метать в меня ядерные бомбы.

— Убирайся с моего пути, — прорычала она.

— Не могу, — возразил я, покачав головой.

— Ты не хочешь, — отрубила она. — Это не то же самое. Я уже избавилась от одного придурка, который очень долго контролировал меня, Эван. Я сделала это не для того, чтобы просто подцепить ещё одного такого же.

— Лиа, я не могу тебя отпустить. Уже темно, и за этой дверью находится грёбаная мировая столица убийств. Ты не пойдешь туда!

— Не пори чушь.

— Ты хочешь узнать, что об этом говорится в чёртовом интернете? Пойди и отыщи там этот район!

Она на секунду остановилась и перевела взгляд от меня к двери и обратно. Она вздохнула и сжала зубы. Напряженность в руках Лиа и ногах точно подсказала мне, о чем она думала: во-первых, она мне не поверила, а во-вторых, она обдумывала возможность ударить меня прямо в лицо, чтобы обойти.

Мудак внутри меня хотел сказать ей, чтобы она просто, блядь, убиралась, и оставить её в покое. Она делала всё слишком сложным, и у меня не было времени на эту херню. И это была та же часть меня, что взяла верх, когда я устанавливал прицел меж чьих-то глаз и спускал курок. Эта часть меня, судя по всему, не была под контролем.

— Ты нужна мне, — тихо сказал я.

— Для чего? Чтобы ты мог поспать?

Это было ехидно и саркастично, я заслужил это.

— Да, но не только.

Её взгляд смягчился, и она опустила руки с бёдер.

— Я серьёзно, — сказал я мягким тоном. — Я не могу позволить тебе пойти туда одной. Блядь, мне нельзя появляться снаружи, но сейчас это самый лучший вариант. А утром…

Я остановился и почувствовал, как мое сердце начало биться быстрее в знак протеста, но, тем не менее, продолжил.

— Утром, если ты всё ещё будешь хотеть, я отвезу тебя в аэропорт и куплю билет на самолет туда, куда ты пожелаешь. И ты больше меня не увидишь, но я не могу позволить тебе бродить по этому городу ночью. Ты не продержишься и часа.

Наши взгляды не отрывались друг от друга.

— Ты говоришь серьезно? — наконец спросила она.

Я кивнул, Лиа уронила голову и медленно покачала ею, потом развернулась и пошла обратно к кровати. Затем резко развернулась и закричала на меня.

— Я не знаю, что здесь происходит, но ты меня пугаешь!

Шагнув вперед и протянув руку, я обхватил её лицо и хотел поцеловать. Но Лиа не собиралась делать ничего подобного, и отвернула голову, когда я наклонился к ней. Я отстранился и облизал свои губы.

— Я не пытаюсь тебя напугать.

— Ладно!

Мой живот скрутило. Я не мог понять, как всё уладить, и не имел ни малейшего представления, что делать и что говорить. Моя обычная реакция на кого-то другого заключалась в том, чтобы заставить сесть и заткнуться, и тогда я сделал бы то, что мне нужно. С ней все было невероятно сложным. Ни одна из моих обычных ответных мер не работала.

— Ты должен прекратить всё это загадочное дерьмо, — сообщила она мне, подняв руки, чтобы стащить резинку для волос, скрепляющую её хвост. Я постарался не отвлекаться на то, как её волосы рассыпались по плечам, но я мог думать только о том, как запускаю в них пальцы.

— Я уже говорил тебе, что у меня никогда раньше не было ни с кем отношений. Я понятия не имею, что надо делать.

— Сначала расскажи мне, что, чёрт возьми, происходит, — потребовала Лиа.

Я вздохнул и потёр пальцами глаза.

— Я не знаю, действительно ли это лучший вариант.

— Это начало.

Скорее всего, это был конец, и это стало причиной того, что я весь был на взводе. Дело в том, что я боялся, что она уйдет. Я даже выяснил для себя, что это страх, хотя, возможно, не признался бы никому другому. Если она уйдёт, и я никогда не увижу Лиа снова, не уверен, что смог бы выжить. Я должен был что-то сделать, чтобы удержать её рядом немного дольше.

— Расскажи мне о себе, — попросил я. Это была моя последняя попытка оттянуть то, что должно было неизбежно произойти. — Я тоже ничего о тебе не знаю. Ты расскажешь мне о себе, а потом утром я расскажу тебе обо мне.

Это давало мне одну последнюю ночь с ней и одно последнее утро, чтобы просыпаться с ней рядом.

Лиа выглядела скептически, но в её глазах я увидел также намек на смирение, что позволило мне вздохнуть, так как до этого я чувствовал, будто из моих лёгких были выжат весь воздух.