На Грани

Нармин лишь молча кивнула. Девушка решила, что выполнит любую его просьбу, в чем бы она ни состояла и чего бы это ей ни стоило.

— Мне бы очень хотелось, чтобы этот разговор остался между нами. Совершенно ни к чему, чтобы все — от министра до садовника — знали, что будущая королева жаждет убить своего супруга, то есть меня. Распространение подобных слухов явно не на пользу нашему союзу.

«Может быть, потому что ваш союз — безумие чистой воды?» Как бы ни хотелось Нармин высказать нечто в этом роде, она оставила свои мысли при себе. И так уже наговорила достаточно.

— Естественно, я не собиралась рассказывать об этом кому бы то ни было, кроме вас, — с достоинством ответила девушка. — Тем более что никого, кроме вас, это не касается. Так что ваша просьба излишня, однако я, безусловно, выполню ее, как и любую другую.

— Благодарю, — в голосе короля была лишь сухая вежливость. — Боюсь, энью Лотэссу урезонить будет куда сложнее, — вздохнул он.

— Простите мою дерзость, ваше величество, — девушка, полагая, что сложившееся положение вряд ли можно испортить, решила выложить все, что думает, начистоту. — Но разумно ли заключать брак, точно зная, что будущему супругу нельзя доверять? Никакие политические выгоды не перевесят столь существенного изъяна в отношениях.

— Резонное замечание, — Валтор принялся выстукивать по стеклу какой-то ритм костяшками пальцев. — Однако позвольте спросить: это ваше личное мнение или религиозная позиция? То есть вы сейчас отговариваете меня от союза с первой аристократкой покоренной страны как частное лицо или как представительница Храма Маритэ?

Ох, какой непростой вопрос. То есть сам вопрос прост и понятен, а вот ответ… Если она скажет, что идея воздержаться от брака с Лотэссой Линсар является официальной позицией Храма, то шансов, что король задумается, куда больше. А если он поймет, что лично она, Нармин, не желает этой свадьбы, то нетрудно будет догадаться об ее чувствах. Вопрос не в том, надо ли Валтору Малтэйру знать, что он любим. Разумеется, она скажет ему об этом. Но уместно ли подобное признание сейчас, или лучше с ним повременить? Нармин решила ответить как можно более уклончиво и осторожно. Уж этому искусству жриц Храма обучали с самых юных лет.

— Маритэ учила людей чтить святость семейных уз и заключать союзы лишь по велению сердца, находящегося в согласии с разумом. Вряд ли богине угоден брак, преследующий лишь государственные интересы, тем более — замешанный на непонимании и ненависти. По вопросу вашей свадьбы мое личное мнение полностью совпадает с заветами веры, которую я исповедую. Иначе и быть не может, — девушка впервые за время этого непростого разговора была довольна собой. Фраза была построена безупречно, и выводы из нее могли следовать самые разные.

— Благодарю за высказанное мнение, — король поклонился, давая понять, что аудиенция закончена. — Не смею вас более задерживать, Нармин, если только вы не хотите еще что-нибудь сказать мне.

Она много чего могла бы еще сказать. Но скажет как-нибудь в другой раз, когда взгляд устремленных на нее зеленых глаз не будет таким холодным. Рано или поздно Валтор поймет, что делает неверный выбор, предпочитая ненависть любви.

Глава 23

Элвир ждал коменданта Вельтаны с очередным докладом по делу, которое успели искренне возненавидеть оба. Карст явился, как обычно, слегка запоздав. Торн, сам отличавшийся пунктуальностью, между тем отлично понимал, что у столичного коменданта достаточно важных забот, каждая из которых может претендовать на статус неотложной. Хотя стоит отдать должное загадочным убийствам, чем дольше они продолжались, тем значимей становились. И на настоящий момент верховный протектор не видел проблемы более серьезной, чем эти проклятые необъяснимые смерти. И это при том, что у второго лица недавно завоеванного королевства сложностей и неприятностей было в избытке, причем самого высшего разряда.

— Что у нас нового? — вопросил Торн после короткого приветствия. Пояснять, к чему относится вопрос, не имело смысла, оба прекрасно понимали, о чем речь.

— Ничего хорошего, — мрачно буркнул Карст. — Еще один труп, на этот раз в Кузнечной части.

— Кузнечная часть? — Элвир задумался, припоминая. — За рекой. Респектабельной ее не назовешь, но и к бедняцким кварталам не причислишь. Насколько я знаю, там живут в основном торговцы, ремесленники, купцы средней руки.

— Вы довольно сведущи в географии города для завоевателя, — нехотя признал комендант. — Убийство произошло возле лавки ростовщика Палена. Жертва — мужчина неопределенного положения и рода занятий, скорее всего, старше сорока лет. Никто из жителей близлежащих кварталов его не опознал. Незадолго до смерти он был в лавке Палена и, по словам его жены, ссорился с хозяином. Впрочем, ссора с ростовщиком — дело нередкое и немудреное. Ярли мог отказаться дать ему в долг, принять заклад или, напротив, требовал срочного погашения прежнего долга. В любом случае, допустить хоть на секунду, что Ярли Пален и есть загадочный убийца, вторую неделю держащий в страхе весь город, я не могу ни при каком раскладе.

— Действительно, — хмыкнул Торн. — Поскольку изложенная версия не выдерживает ни малейшей критики, самое время огласить ваши идеи по поводу происходящего, дэн Карст. До сего момента вы ограничивались скупой констатацией фактов, а теперь хотелось бы услышать хоть какое-нибудь мало-мальски сносное объяснение.

— Мне и самому хотелось бы, — комендант явно не спешил выкладывать свое мнение, очевидно, пребывая в таком же тупике, как сам Элвир, или попросту не желая выглядеть идиотом, оглашая свои подозрения.

А жаль… Торну было бы намного проще, если бы Карст первым заговорил о всякой мистической дряни. Браво, дэн Карст: вы выскользнули из ловушки, предоставив запутаться тому, кто ее расставил. Видно, роль идиота сегодня все-таки уготована ему. Что ж, рано или поздно кто-то должен это сказать…

— Не приходила ли вам в голову мысль, что эти убийства — все же на смерть от естественных причин кончины несчастных походят слишком мало — могут иметь отношение к магии?

Высказанная вслух идея казалась еще более сомнительной и нелепой, чем во время обдумывания наедине с собой.

— Имейте в виду, это лишь одна из версий, явно не самая удачная, но в то же время имеющая право на существование.

Чего уж там… Можно не стараться сгладить впечатление, произведенное на Карста высказанной мыслью. Теперь комендант имеет полное право крутить пальцем у виска или бросать на собеседника озабоченно-сочувствующие взгляды. Хотя скорее взгляды эти будут торжествующими: «приспешник узурпатора свихнулся!» Вполне себе логичное умозаключение, только вот неверное.

Однако вместо предполагаемой реакции Карст просто ответил:

— Да это первое что приходит в голову, когда на них глядишь!

Элвир с облегчением выдохнул. По крайней мере, дураком или безумцем он не выглядит. Значит, дальше можно спокойно обсуждать вопрос по существу.

— Если мы допускаем наличие магии, логично искать магов. Этим и займемся за неимением лучших идей и вариантов. Итак, дэн Карст, как в Вельтане обстоят дела с разного рода волшебниками и колдунами? При дворе Ильдов состояли придворные маги?

— Чего не было, того не было, — комендант ответил на вопрос, но при упоминании Ильдов поглядел на Торна столь многозначительно, что тому, по идее, стоило устыдиться упоминания покойного монарха и его брата, которых он, как известно всему свету, самолично умертвил. — Прежний король, Лендер, крепко не жаловал всякое колдовство, и его сыновья то ли придерживались похожих убеждений, то ли просто по привычке не держали колдунов при дворе даже для украшения и престижа. Мне, знаете ли, резоны не докладывали.

— А до Лендера при королях были маги? — гнул свое протектор.

— А до Лендера при королях не было меня, — проворчал Карст. — Поэтому не могу знать, кто там был и кого не было…

Комендант Вельтаны и не думал прилагать усилия, чтоб соблюдать хоть видимость вежливости по отношению к дорвавшемуся до власти захватчику. И этим был, в принципе, симпатичен Элвиру. От пресмыкательства его уже тошнило, тем более что частенько за слащавыми улыбками таились призраки кинжалов и чаш с отравленным вином. Зато с мрачным и прямым Карстом можно было не беспокоиться о подобных вещах. Он честно ненавидел дайрийцев, но так же честно сотрудничал с ними, когда этого требовало благо столицы и ее жителей.