На Калиновом мосту над рекой Смородинкой

– Присядь, Василек.

– Мам, что случилось? – недоуменно спросила я, усаживаясь.

Она не ответила. Протянула склянку с какой-то прозрачной жидкостью и приказала:

– Пей.

Я выпила. На вкус зелье было сладковатое, как подсахаренная вода.

– Ну, как самочувствие? – поинтересовалась мама.

– Как обычно, - пожала плечами я, чувствуя, впрочем, что в голове немного прояснилось. – Так в чем дело-то?

Варвара пару секунд внимательно смотрела мне в глаза, а потом присела на соседний стул.

– Хотела проверить, не под приворотом ли ты.

Эээ… Что?

– В каком смысле?!

– В прямом. Иначе с чего моя умная, рассудительная дочь стала бы встречаться с кащем? Да еще в тайне от меня.

О! Значит, кто-то все-таки доложил. Уж не Валерик ли?..

– И как, есть на мне приворот? – невозмутимо поинтересовалась я.

– Нет, - ответила мать. – По крайней мере, проявитель на него не отреагировал.

Мы немного помолчали.

– Кто тебе рассказал? – наконец спросила я.

– Горные духи.

Слава Богу, не водяные.

– Вася, это тот кащ, который подсматривал за твоим купанием?

– Да.

Мать вздохнула.

– Расскажешь мне о ваших… отношениях?

Я рассказала. И про ярмарку, и про разговор у озера, и про встречу в Славоградике. И про сегодняшнее свидание в горах. Только о переговорнике говорить не стала, и о поцелуях упомянула лишь вскользь.

Варвара слушала меня внимательно, и не перебивая. А когда я закончила свой рассказ, она вздохнула и устало потерла виски.

– Вы меня в могилу загоните, доченьки, - грустно произнесла мать. – Знаешь, Василиса, я не буду читать тебе нотаций, не буду напоминать о том, что воздушники истребили практически всех берендеев. Не буду даже возмущаться по поводу того, что ты абсолютно игнорируешь мою просьбу быть осторожной и благоразумной. Потому что для тебя мои слова, видимо, пустой звук. Я завтра же свяжусь с магами из объединенного совета и выясню, действительно ли Лаврович обращался к ним за помощью. А потом поговорю с главой общины кащей, пусть расскажет правда ли у них такая сложная ситуация с детьми. Если воздушники на самом деле вымирают, то последствия, конечно, будут серьезны, и, ради магического равновесия Солары, я лично приду к ним на помощь. Но если все это ложь, Лаврович ответит за каждое свое слово.

– Зачем ему лгать?

Мать серьезно посмотрела на меня.

– Василиса, какой артефакт он просил тебя наполнить?

– Обычный объемный накопитель.

– Ты его видела?

– Нет. Влад сказал, что он находится в их святилище и забрать его оттуда невозможно.

– Уж не Яйцо ли это? – задумчиво пробормотала Варвара.

– Какое яйцо? – не поняла я.

Мама мой вопрос проигнорировала.

– Пока я буду выяснять что там у кащей за утечка магии, ты, Васенька, будешь сидеть в тереме. Под домашним арестом.

– Мам?!..

– Да, моя дорогая.

– Что за глупость? Какой домашний арест?! Мне что, пять лет?

– К сожалению, тебе уже гораздо больше.

– Хорошо, что ты это признаешь.

– Василиса, я не хочу, чтобы ты общалась с Лавровичем.

– Но почему? Чем он хуже других?

– Мне нужно тебе это объяснить?

– Ты с ним даже не знакома! Разве можно судить о человеке по его родственникам?! Которые, к слову, его совсем не воспитывали! Влад не делает ничего плохого. Он просто хочет помочь своим собратьям, ищет для них лекарство! И мне он тоже ничего плохо не сделал. Влад вежливый, добрый, деликатный! Самый лучший!

– Да, это не приворот, - задумчиво сказала мама. – Это гораздо серьезнее. Я вижу, Василек, разговаривать с тобой сейчас бесполезно. Ты настолько влюблена и очарована, что попросту меня не услышишь. Ну да это ничего. Посидишь недельку дома, остынешь, тогда и поговорим. И про лекарство, и про самого лучшего.

– Это ты меня не слышишь, - горько сказала я. – Влад не может отвечать за то, в чем никогда не был виноват. И со мной он вел себя очень достойно. Ты придумываешь проблему на пустом месте, мама.

– Я ничего не придумываю, - жестко ответила Варвара. – И никого пока еще ни в чем не обвиняю. Просто чуть лучше тебя знаю насколько кащи лживые, подлые и изворотливые существа. Если окажется, что я не права, за необоснованные подозрения я извинюсь и перед тобой, и перед твоим драгоценным Владом. А пока – марш в свою горницу! И в течение семи дней чтоб ни шагу из Лихолесья!

ГЛАВА 4

– …и теперь я всю неделю буду сидеть дома.

– Она кричала на тебя?

– Нет. Варвара никогда не кричит. Ей достаточно взгляда, чтобы окружающие вели себя, как шелковые.

– Вообще, этого стоило ожидать. Шило в мешке не утаишь.

– Знаю. Но, если честно, я в глубине души надеялась, что мама меня поймет. А она…

– Она меня никогда не примет.

Я сидела за столом в своей горнице, отгородившись от всего остального терема пологом тишины, а передо мной прямо в воздухе висела световая проекция лица моего светловолосого воздушника, которую проецировало стоявшее немного поодаль блюдце с «яблоком». Работал переговорник безупречно.

Сразу после разговора с матерью, я ушла к себе и с нетерпением стала дожидаться ночи – хотелось как можно скорее обсудить с Владом возникшую ситуацию.

Пару раз в мою горницу заходила сестра – сначала чтобы спросить, почему я не пришла на поздний ужин, а потом пожелать приятных снов.

Мать предупредила Елену, что с сегодняшнего вечера я нахожусь под домашним арестом. Причину, правда, не назвала, поэтому Ленка попыталась выяснить ее у меня. Я же не имела ни малейшего желания слушать о своих наивности и безрассудстве еще и от нее и пообещала все рассказать завтра.

Когда в тереме погасли все светильники и стихли последние голоса, достала переговорник и, накинув на комнату полог тишины, пустила шар по блюдцу, мысленно задавая ему образ Влада.

Воздушник откликнулся сразу, видимо, тоже ждал начала нашего сеанса связи. Когда передо мной возникла проекция его радостного лица, я сразу же, не откладывая, пересказала ему свой разговор с матерью…

– Знаешь, во всем этом есть и положительная сторона. Когда Варвара поймет, что ты говорил правду, лично поможет наполнить артефакт. С ней вдвоем мы справимся гораздо быстрее.