На карте не значится
Шрифт:
Сразу протрезвевший и побледневший Лутц пытался поднять руки, но они его не слушались. Он со своей стороны попросил Штольца:
– Густав, помоги мне поднять руки, а то… эти… меня прихлопнут.
– Ну! Скоро вы очухаетесь?!
– прикрикнул Шиманский.- Где ваше оружие?
Штольц молча показал на письменный стол. Шиманский прошел туда и из ящика стола вытащил пистолет.
– Другое оружие есть?
– обратился он к Штольцу.
Штольц окончательно протрезвел.
– А ты кто такой?!
– закричал он вдруг и, дотянувшись до кнопки, нажал ее, наваливаясь всем телом.
Шиманский
– Жми, жми сильнее. А ну, руки вверх!
– крикнул он, направляя автомат на Штольца.
– Пображничали на наших муках - и хватит!
Побелевший Штольц отшатнулся от кнопки и поднял руки. Низко сидевший в кресле Лутц уже Держал свои руки поднятыми, положив их на горлышки высоких бутылок, стоявших на столе.
Шиманский обыскал капитанов, извлек из их карманов пухлые бумажники, записные книжки, портсигары, ключи и всякую мелочь. Он сложил все это в большую коробку из-под сигар и скомандовал:
– Встать! Пошли в штаб!
В штабе было немноголюдно. Все повстанцы - в прошлом военные - докладывали своим командирам по-военному кратко и указания командиров выполняли как военные приказы на фронте.
А в штабе продолжалась напряженная работа.
Бывший французский лейтенант Блюм и бывший английский майор Джексон организовывали «западников» в отряды, которые тут же вооружались доставленным в гавань оружием и поступали под объединенное командование восставших.
В гавань, где обосновался штаб, на машине приехал Смуров. Цибуленко с командирами отрядов по карте острова уточняли операции. А Шерстнев уже организовал работу по очистке судов от ненужных грузов, по созданию запасов продовольствия и воды и по подготовке судовых помещений для приема людей. Из доставленных на остров строительных материалов плотники уже строили в трюмах нары.
Пока в гавани шли бои, а отряды повстанцев продвигались по разным направлениям, согласно разработанному штабом плану, произошли важные события и в Центре…
КРЕБС ВЫПОЛНЯЕТ ПОРУЧЕНИЕ
Штандартенфюрер Реттгер вернулся из госпиталя темнее ночи. Врач сообщил, что у капитана Райнера проломлен череп и положение его безнадежно. Теперь надо было думать не только о проклятом щите, но еще и о командире для подлодки.
Реттгер снял телефонную трубку и приказал соединить его с Управлением строительства.
– Инженер Штейн?.. Да, это я. Как со щитом?.. Еще не подняли! В чем же дело, черт побери?!. Да что вы твердите все о Рынине! Рынин от меня никуда не уйдет! И вы не пытайтесь за него спрятаться. Вам тоже придется отвечать, да!.. Сейчас мне надо от вас одно - поднимите щит! Надо вывести лодку… При чем тут осадка и перекос?! Перекос в вашей голове, черт вас возьми! Если не доложите мне через час о поднятом щите, - придется вам испытать перекос собственной туши!..
Реттгер бросил трубку на рычаг и, стараясь успокоиться, прошел на свою половину. Там он плотно пообедал и позволил себе короткий отдых, обдумывая что предпринять. Неприятности следовали одна за другой…
Мысли Реттгера перепрыгнули на Рынина, и сонливость сразу прошла. Наливаясь злобой, полковник быстро встал, оделся, прошел в свой
рабочий кабинет и приказал немедленно доставить к нему русского ученого.Рынина ввели в кабинет. Он был в наручниках и с трудом сел. Кребс, еще более помрачневший, с автоматом на груди, как обычно, стал у двери.
Некоторое время Реттгер молчал, раздраженно постукивая карандашом по забралу рыцаря. Потом бросил карандаш и уставился на Рынина.
– Что надо сделать, чтобы поднять щит и освободить лодку?
– Не могу ответить, полковник. Строили щит без меня. А пока я работал у вас, наблюдение за щитом меня не касалось.
– Вас все должно было касаться.
– Нет, полковник. Вы сами когда-то указали, что это меня не касается.
– Вы, Рынин, зубы мне не заговаривайте! Эта авария, очевидно, вызвана теми работами, которые проводились в гроте по вашим указаниям?
– Дополнительные работы по моим указаниям, полковник, привели, в частности, к прекращению обвалов на новом строительстве. Стало быть, они были эффективны.
– Эффективность бывает разная.
– Реттгер прищурился.- Это зависит от того, в какую сторону она направлена. На новом строительстве давило ваших товарищей, а в гроте стоит наша лодка. Это разница!..
Рынин улыбнулся.
– Вы что смеетесь? Считаете меня дураком?
– Да нет, полковник. Наоборот…
– Так вы не хотите обеспечить подъем щита?
– Нет, полковник, не хочу.
– Вполне сознательно?
– Кто же в таких случаях действует бессознательно, полковник!
– Ага, так-так… Кажется, вы начали разговаривать без обиняков, а я начал понимать вас, Рынин!
Реттгер с ненавистью поглядел на невозмутимого Рынина и вызвал дежурного эсэсовца.
– Где оберштурмфюрер Хенке и русский Бугров?
– Бугрова увез с собой майор Клюгхейтер, а оберштурмфюрер Хенке срочно выехал к мысу. Там что-то случилось, господин штандартенфюрер, пока вы отдыхали. Он не хотел вас беспокоить…
– Разыщите его, или, в крайнем случае, унтерштурмфюрера Штурца!
– Унтерштурмфюрер Штурц только что явился сюда сам, господин штандартенфюрер!
– Пропусти!
Эсэсовец не уходил.
– Что еще?
– недовольно спросил Реттгер.
– В гавани слышится стрельба, господин штандартенфюрер!
– Ну и что же?! Я знаю, что там должна быть стрельба. Больше ничего?
– Нет, больше ничего, господин штандартенфюрер. Но стрельба - большая…
Глядя на эсэсовца, продолжающего стоять у порога, Реттгер задумался. Кто знает, как поведут себя русские после расстрелов… Он нахмурился и спросил:
– Кто с тобой дежурит здесь?
– Меер и Дюррфельд, господин штандартенфюрер!
– Немедленно все трое садитесь на мотоциклы с пулеметами и поезжайте в гавань, в распоряжение шар-фюрера Крауха. Поможете отконвоировать русских в лагерь. Может, и в чем другом понадобитесь. Вернетесь - доложите мне!
– Слушаюсь, господин штандартенфюрер! Но вы останетесь без охраны.
– Со мной Кребс и Штурц. Выполняйте приказ!
Эсэсовец вышел. Через минуту послышалось урчание отъезжающих мотоциклов. Одновременно в кабинет вошел помощник Хенке - гестаповец Штурц.