На краю

* * *

В раздевалке было негде яблоку упасть. Оказывается, на показательные выступление пришли и бывшие ученицы Алёны, с которыми она поддерживала связь. Так что народу набралось прилично.

Наше появление было воспринято без особого энтузиазма. Оно и понятно. Кому нужны лишни конкурентки. Меня лично все эти недоброжелательные взгляды особо не волновали. Я даже начала сомневаться в своем участии.

Мы с Юлькой протиснулись к задней стене, не без боя отвоевали себе небольшой участок столика и приступили к переодеванию. Признаться, я не думала, что всё будет так агрессивно. Я впервые на таких отборах и в моем понимании тут должны были звучать безобидные шутки, а не трехэтажные маты, брошенные в спину. А ещё говорят, что женщины милые создания. Покажите мне этого безумца, и я быстро разобью его догмы в пух и прах.

– Эй, кучеряшка! – я обернулась на раздавшийся у двери голос. – Да-да, ты, - и меня поманили пальцем.

Полненькая девушка в униформе работников фитнес-цетра в нетерпении ожидала, пока я протиснусь через море недовольных лиц.

– Пошли со мной, тебя там ждут.

– Куда? Кто? – я, если честно, ничего не понимала.

– Паренек один, кажется Артём, попросил тебя привести.

Артём?!

Больше не стала задерживать администратора и засеменила следом. Вся обида улетучилась одним махом и важным стало только его присутствие. Меня не волновало, что ещё утром он собирался в аэропорт и даже там был. Может, он и не улетел, а решил сделать мне сюрприз?

Мы некоторое время петляли по коридорам, то спускаясь, то подымаясь по лестнице, пока не оказались в просторном зале, пустующем из-за ремонта. Везде было пыльно и слышался запах краски.

Я обернулась к девушке, но её и след простыл. Кроме меня, в помещении никого не было и это настораживало.

– Артё-ё-м, - мой голос эхом отразился от пустующих стен. – Это не смешно. Давай, выходи. Скоро моя очередь, а мне нужно ещё успеть вернуться.

– Я знал, что к нему ты примчишься, не смотря ни на что.

Из-за высокого стеллажа отделилась фигура Максима и хищной походкой направилась в мою сторону:

– Я удивлен, правда… Тебя не остановил даже тот факт, что сейчас Немцов находиться далеко, в компании продажной Марии.

– Так это твоих рук дело, псих? – я ошарашено уставилась на приближающего Зотова.

Меня коробило от мысли, что я не могу даже предположить масштабы его вседозволенности. У него есть мой номер, допустим, его он достал через Мельникову, он не поленился вчера ночью покинуть загородный дом и проследить за Артёмом. Он считает, что может своими мелкими пакостями рушить чью-то жизнь? Что за мания величия?

– Я всего лишь хотел показать тебе, что пока ты покорно ожидаешь, ему плевать на тебя.

– А тебе какое дело?!

Максим в два прыжка одолел разделяющее нас расстояние и оказался вплотную ко мне:

– Знаешь? Я люблю покорять вот такие, казалось бы, неподдающиеся вершины. И чем больше ты ломаешься, тем выше мой интерес. Ты даже не понимаешь, насколько сейчас я на грани того, чтобы сломить тебя.

Его гибкие, холодные пальцы жесткими щипцами ухватились за плечи и с силой потянули на себя.

– Отпусти, мне больно…

– Ты понравилась мне с первого взгляда и с тех пор я не могу и минуты не думать о тебе.

– Да пошел ты… отпусти!

Я со всей силы оттолкнула Максима, стараясь увернуться от его требовательных губ, пытавших поцеловать.

– Отпусти… я буду кричать.

– Кричи, зови на помощь, никто не услышит.

Я начала царапаться, вырываться и пустила в ход все свои силы, лишь бы оттолкнуть Максима. Но какой же он сильный. По внешности особо и не скажешь, что в нем столько мощи.

Раньше, когда по телевизору случайно попадала на криминальные сводки, в которых подымались темы об домагании, всегда задавалась вопросом: неужели жертвы настолько слабы, что не могут дать отпор самому хилому маньяку? Выходит, что не могут.

Ноги были зажаты между его ног. Руки прижаты к бокам. Максим словно бетонной стеной навалился на грудь, не давая возможности не то, чтобы пошевелиться, а даже сделать лишний глоток воздуха. В буквальном смысле я начинала задыхаться.

– Я не слышу, что бы ты звала на помощь? Ну-у! Давай!

Всё, что я когда-то знала о самозащите, читала или смотрела – вылетело из головы. И единственное, что пришло на ум, это укусить Зотова за нижнюю губу со всей силы. Это дало мне небольшую передышку, которую я тут же использовала, чтобы отскочить в сторону:

– Не подходи, слышишь, не подходи…

Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Словно затравленный зверь я следила за каждым шагом Максима, который отошел в сторону на несколько шагов и заслонил собой вход.

Он не спеша слизывал кровь с прокушенной губы и тоже пытался привести свои легкие в порядок. Блеклым взглядом Максим продолжал гипнотизировать мой мозг задумавшись над чем-то.

– Не знаю, что на меня нашло. Стоит только увидеть твой затравленный взгляд, как здесь, - и он постучал себя по лбу, - Начинается помутнение.

– Это не оправдывает твое больное поведение, - я до сих пор содрогалась от пережитого страха.

– Да, ты права. Извини. Я заглажу свою вину. Проси всё, что пожелаешь.

– Исчезни из моей жизни – этого будет достаточно.

– А вот этого выполнить я не могу.

Он отошел в сторону, освобождая проход. Я не решалась пройти мимо. Поняв это, Максим ехидно улыбнулся и вышел первым.

Я прислушивалась к отдаляющим шагам, и стоило им полностью стихнуть, бегом бросилась в раздевалку. Когда до заветной комнаты оставалось несколько метров, жуткая боль пронзила желудок и согнувшись пополам я почувствовала, как тело начинают сотрясать рвотные позывы. Туалет был этажом ниже. Простонав, я побежала в его сторону.

Возле самых дверей чуть не сбила Мельникову.

– Злата, где тебя носит? Скоро наша очередь. Эй, ты чего?
– она ошарашено пропустила меня в глубь комнаты и направилась следом. – Тебе плохо?

Я и сама не знала, что со мной происходит. Вроде ничего такого не ела. Правда, я вообще нормально ела ещё вчера вечером, вместе с Артёмом. А сегодня целый день на нервах ничего в горло не лезло.

Инцидент с Максимом стал последней каплей.

– Это от волнения. Сейчас всё пройдет. Можешь выйти?

И кому я говорю. Мельникова даже не пошевелилась и стойко наблюдала за моими мучениями.

– Не нравится мне твое состояние, Яновская. С понедельника начинаем новую жизнь, в которой не будет места ни Артёмам с Максимами, ни Мишкам с всякими там Пашками. Будем отрываться на полную. Возражения не принимаются.