На крестцах. Драматические хроники из времен царя Ивана IV Грозного

Второй духовный. Церковь Благовещения, государь.

Иван. Особо хороша там икона за иконостасом: три пророка в пещере огненной.

Третий духовный. Спас-на-Ковалеве.

Иван. Роспись там сделана Феофаном Греком.

Четвертый духовный. Спас-на-Ильинке.

Иван. Купольная роспись там потягаться может с купольной росписью Софии.

Пятый духовный. Богородица-на-Михальце.

Шестой духовный. Фрола и Лавра на Людгощей улице.

Седьмой духовный. Церковь Рождения Христова на кладбище.

Иван. Грубая церковь. Стены ее излишне толсты, по чертежу неверному линии кривые. Столбы церкви округлы, аки церковь Спасения на Волковом поле. Отец Евстафий, надо бы с митрополитом Кириллом поговорить, чтобы те церкви снести и заново сделать.

Евстафий. Исполню, государь.

Иван. Особо роспись мне не по душе. Се фрески Рождества излишне земны и грубы, не то что роспись Спаса-на-Ильинке Феофана Грека. На соборе про росписи мыслить надобно, а не так – каждый как хочет. Да про перестройки ветхих и негодных церквей. В Москве кости мертвых при перестройке церкви свезены в Драгомилово. На месте церковной ограды, служившей для погребения, сад. (Сердито.) То беда земская и нечестие государское: кости мертвых вынесены, а тела остались на прежнем месте, рассыпавшись в прах. И на них сад посажен. А Моисей во Второзаконии не велел садить садов и деревьев подле требника Господа Бога! Гробокопателям каковы казни написаны? А ведь это оттого, что будет Воскресение мертвых! Не велено мертвых с места двигать, опричь великих Святых, коих Бог чудесами прославил. Где столько лет стояли Божьи церкви, где стоял престол и жертвенник, – эти места не огорожены, собаки ходят по ним и всякий скот! Обсудить то все с митрополитом.

Евстафий. Обсудим, государь.

Иван. Называйте далее, духовные, с какой церкви.

Восьмой духовный. Церковь Воскресения на Мячине.

Иван. Про сию церковь особый разговор. Церковь Уверения Фомы на озере Мячине – предтеча Спаса-на-Нередице. Она мне по душе. А Воскресения на Мячине делалась по особому замыслу новгородской вольницы. И в росписях повесть о былой победе новгородцев над суздальцами. Они о прошлом своем пишут неправедно. (Гневно.) Церковь также снести! Отныне строить будут лишь по московскому образцу, московскому облику церкви Никиты на Московской улице – церковь шестистенную. (Нервно ходит.) Нет более новгородских церквей! Есть общерусские! Так и новгородские Грановитые палаты сделаны против Москвы. Тако же обстройка владычина Двора и новгородского Детинца. Посадник на берегу ручья церковь Федора Стратилата поставил. Федоровская церковь с большими палатами на каменных сводах.

Царевич Иван. Они, батюшка, храмы да иные дома на латинский манер делают, желают к латинам податься.

Иван. Истинно, мальчик. Новгородские палаты немцы делали, немцы из Заморья да новгородские мастера. Палаты каменные, при новгородской самостоятельности там заседал Боярский совет со своим Владыкой. Нашу Московскую грановитую палату фрязин строил. В ней дух светлый, тут дух темный, готический. Тут дух еретичный. Знаю, есть среди новгородских попов и монахов мудрствующие по-жидовски, отвергающие Святую Троицу и Божественного Иисуса Христа. Тот дух, а также измену истребим. (Гневно, дико кричит.) Тот пес еретичный изменой, тою дорогою поганою дойдет до меня, а далее не пойдет! И умре на поле будет!

Грязной. Что велишь, государь великий?

Иван. Указываю. Игуменов, попов, чернецов и дьяконов, и старцев, которые тут собрались из разных монастырей и поставлены на правеж, избить палицами. Когда будут перебиты, я, государь, повелю каждого из них в свой монастырь развезти и погрести.

Грязной. Что велишь, государь великий! Повелением царя перебити дубинами до смерти всех игуменов и монахов, стоящих на правеже, и развезти тела их на погребение, каждого в свой монастырь.

Опричники. Любо, любо! (Начинают избивать дубинами духовных. Крики и плач.)

Иван (дико вопит). Бей их! Сих злых блудников и наложников плотских скверн, канальных! Похотных! Угодных для дел бесовских, связанных сатанинским законом! (Дико хохочет.)

Царевич Иван. Батюшка, и я их, злоязычников, побью. (Хватает дубину и тоже бьет.)

Иван. С той поры, как предки мои Ярославичи потеряли в Новгороде власть на Детинце, то они, князья, потеряли и свой храм. София перестала быть княжеской, перешла в руки посадника и новгородского архиерея. Так уж боле не надобно попущать! Дай знать архиепископу Пимену, что приедем в воскресенье к Святой Софии к обедне. (Слышен звон колокола.) И мне пора к обедне становиться. Поеду в Хутинский монастырь в каменну церкву жен мироносиц, а вечерню в Преображенском соборе слушать буду. Люблю Преображенский собор Хутинского монастыря! Отцом моим, великим князем Василием Иванычем построен по образцу московского Успенского собора. Царевич Иван Иванович, едешь ли со мной к обедне?

Царевич Иван. Я, батюшка, еще побью сиих малодобрых. (Бьет.)

Иван. Хваля тебя, реку, княже, сын мой, иди вслед меня по выведению измены. Бог тебе в помощь! (Крестится и уходит в сопровождении духовника Евстафия. Избиение продолжается.)

Занавес

Сцена 4

Новгород. Волховский мост. Звон колоколов. Множество празднично одетого народа

Первый из народа (умиленно). Владыка архиепископ в белом куколе, в мантии с посохом выходит из ворот и ступает на Великий мост.

Второй из народа (умиленно). По давнему обычаю архиепископ Пимен со своим собором, с крестами и иконами стал у часовни Чудовского креста встречать государя.

Третий из народа. Царь идет вместе с сыном царевичем Иваном, да множество воинских людей с ним.

Первый из народа. По обычаю на встречу вышел на Волховский мост архиепископ Пимен, чтоб благословить царя.

Пимен с поднятым крестом идет к царю. Царь останавливается

Первый из народа (испуганно). Царь не подошел к кресту!

Иван (гневно Пимену). Ты, злочестивый, в руце своей держишь не крест животворящий, но вместо креста оружие, и сим оружием хочешь уязвить царское сердце наше!

Второй из народа (испуганно). Что царь сказал?

Первый из народа. Владыка хотел было благословить царя, однако тот обратился к владыке с такими словами: «Ты, злочестивец, в руке держишь не крест животворящий, а вместо креста оружие». Сказал так.

Третий из народа. Тихо, царь говорит.

Иван. Ты со своими злыми злоумышленниками пришел сюда лживо! Злоумышлением со своими злотворцами и единомышленниками града сего жителями пришел. И хочете царския нашей державы вотчину нашу, сей великий богоспасаемый Новгород предати супостатам нашим, иноплеменникам, королю литовскому Жигмонту Августу.

Первый из народа (испуганно). Царь яростно на нас, жителей, говорит. Отдать, говорит, хотите Великий Новгород польскому королю Жигмонту Августу!

Иван (яростно). И отсель впредь ты, Пимен, наречешься не пастырь и учитель и сопрестольник великой соборной апостольской церкви и премудрости Божьей Софии, но волк, и хищник, и губитель, и изменник, и царскому нашему венцу досадитель.

Второй из народа (испуганно). Царь владыке Пимену сказал: «Ты уж не называешься пастырем и сопрестольником Святой Софии, а называешься ты волк, хищник, губитель».

Третий из народа. Господи милостивый, уйми ярость царскую на наш Новгород Великий! (Крестится.)