На кровавых волнах

— По местам, парни. Потом доиграем.

Он втиснулся на своё место за штурвалом, Дик забрался к носовому пулемёту, Пол занял левый. Генри, быстро сделав карандашом отметку на карте, занял место бомбардира.

— Он что, один? Что за прикол? — удивился Дик, разглядывая крохотный силуэт через прицел.

— Наверное, разведкой занят. Или какой-то груз везёт, — предположил Генри. — Сколько там узлов?

— А хер его знает, с такой дистанции не определить, — откликнулся командир. Джек, звони в штаб.

Второй пилот кивнул.

— Штаб, это «Шарки». У нас контакт в квадрате… — Джек на секунду запнулся, слушая подсказку штурмана, и продиктовал координаты. — Японский эсминец. Так точно, сэр. Никак нет, сэр. Есть, сэр. Понял, отбой.

— Что сказали? — нетерпеливо поинтересовался Джон.

— Дали «добро» на уничтожение. Вечером нарисуем новую метку? — усмехнулся второй пилот.

— Что ж, вот и наш первый эсминец, — кивнул командир. — Приготовиться к бою!

— Мостик, у нас контакт на радаре! — раздался из переговорной трубы голос Мэгуми. — К северо-востоку от нас, дистанция три с половиной мили и сокращается.

Акено удивлённо переглянулась с остальными. Любой корабль с трёх с половиной миль разглядела бы и Мачико. Даже подлодку на перископной глубине. Но если «глаза корабля» молчали, то…

— Контакт надводный или воздушный? — спросила командир.

— Воздушный. Скорость — около ста узлов.

Мисаки вздохнула. Только начался новый день после ночного боя, и снова противник на горизонте. Да ещё и самолёт. Да ещё и без сержанта Кавады…

— Всему экипажу занять боевые посты. Расчёту бомбосбрасывателя подняться на зенитную площадку. Будете заряжающими. А стрелки… — она помедлила. — Стрелками временно назначаются Мэй и Тама.

На Акено вдруг навалилось уныние, смешанное с апатией. Снова предстоял бой. Снова надо было рисковать экипажем, потому что иначе не спастись. Даже если получится сдаться, то какой от этого толк? От одной мысли о полковнике Китано внутри всё холодело, и мысли о сдаче сами собой улетучивались. Несмотря на то, что самолёт был один, а зениток целых две, командир не обманывалась. Даже одна воздушная угроза — это проблема, к тому же невозможно было сказать, чем этот самолёт мог быть вооружён.

— Коко, в каком году появились противокорабельные ракеты? — спросила Мисаки.

Коко поискала информацию в планшете и ответила:

— В пятидесятых. В сорок третьем испытали первую управляемую бомбу, но я не знаю, могут ли эти… самолёты поднять такую.

— Ясно. Широ, подсади меня.

Забравшись на крышу ходовой рубки, Акено посмотрела в бинокль. Поначалу она не видела ничего, кроме туч, но сначала Мачико, а потом и она сама заметила приближающийся силуэт.

Самолёт напоминал большой поплавок с крыльями. В отличие от уже виденных летающих машин, эту тянули сразу два двигателя, и по размерам она была больше других.

— Кажется, этот специально предназначен для борьбы с кораблями, — доложила со своей мачты Мачико, чьё зрение было куда лучше. — Вижу торпеды и бомбы. И, кажется, пулемёты в носу и по бортам.

Прищурившись, командир всё равно не смогла различить таких деталей, поэтому поверила на слово.

— Ещё что-нибудь?

— Так точно. Судя по опознавательным знакам, это американцы.

Мысль о сдаче снова вспыхнула в голове, но тут же угасла, вытесненная страхом. Кто сказал, что американский плен будет лучше японского? Мало ли что ещё отличалось в этом сумасшедшем мире? Нельзя было так рисковать экипажем.

В этот момент от самолёта отделился какой-то предмет и упал в воду.

— Они сбросили торпеду! — крикнула Мачико.

Акено быстро спрыгнула в люк.

— Рин, лево на борт! Обе машины — полный вперёд! Стрелкам открыть огонь, — приказала она.

— Есть лево на борт, — откликнулась Ширетоко.

Размеренно застучали зенитки. Через окно Акено увидела, как самолёт начал менять курс, уходя от обстрела.

— Командир, это Нома! Торпеда приближается! Тридцать секунд! — доложила Мачико.

— Левая машина — полный назад! — приказала Акено. — Держитесь за что-нибудь.

Крен на правый борт усилился. Командир едва не потеряла равновесие, но её вовремя подхватила Маширо, мёртвой хваткой вцепившаяся в одну из переговорных труб. Скрипя, кренясь и выпуская клубы дыма, эсминец поворачивал, меняя курс, стремясь избежать столкновения. Через полминуты взрыва так и не произошло, а Каэдэ облегчённо сообщила, что торпеда прошла мимо.

— Рин, манёвры уклонения, — скомандовала Мисаки, сглотнув. — Обе машины — полный вперёд, — ей вдруг вспомнился приказ Кавады, отданный ночью. — Зениткам вести беглый огонь. Не давайте им прицелиться.

— Да твою мать! — выкрикнул Генри, когда торпеда прошла мимо цели. — Да какого хера?

— Это эсминец, а не грузовое корыто. Конечно, он уклонился, — философски заметил Джон. — Парни, хватит хер пинать. Надо подойти поближе. У нас ещё есть чем отработать.

— Так они ж стреляют! — возразил Джек, навалившись на штурвал и уходя из-под обстрела. — Зенитчики у них не ахти, но если ближе подойдём…

— Ты что, испугался жиденького обстрела? В прошлый раз по нам долбили сильнее, — командир ткнул его в плечо. — Если ссышь, то отпусти штурвал, я сам этим займусь. Пол, Дик, подавите стрелков. Чем быстрее потопим, тем быстрее доиграем.

«Каталина» накренилась на левый борт, отворачивая от зенитного огня. Пол перебежал к правой турели и занял позицию.

— Хотите поиграть? Давайте поиграем, — сказал он, беря эсминец на прицел.

Самолёт с акульей пастью открыл огонь. По корпусу «Хареказэ» застучали пули. Мэй и Шима поочерёдно палили в ответ. Но большая часть снарядов уходила в «молоко», лишь иногда задевая самолёт. Толку от пары одиночных попаданий, впрочем, не было: крылатый поплавок легко менял курс, стреляя то с одного борта, то с другого, то из носовых пулемётов. Но главным было то, что «акула» неумолимо приближалась к эсминцу.

— Если так продолжится, то они смогут подойти так близко, что от торпеды мы не уйдём, — сообщила Маширо.

— Если будут так вертеться, то не прицелятся. А если подлетят вплотную, то и Мэй с Тамой будет проще попасть, — ответила Акено. — А чтобы сбросить бомбы, им придётся…

— Не придётся, — вдруг подала голос Коко. — Командир, они же жмут больше ста узлов. Бомбы полетят не вниз, а по параболе. Особенно если наберут высоту…

— Они это и делают! — крикнула Мунетани.

Самолёт в самом деле взлетел выше, чем был до того, а потом заложил пару виражей, зашёл с носа и резко начал снижаться. Цепь трассеров прошла над ним, а потом вдруг оборвалась.