На круги своя

Последняя фраза поразила ударом молнии.

Соланж встал, сложив руки на груди, и волком смотрел на меня. Только глаза не посветлели, а, наоборот, потемнели еще больше, стали почти черными. Странное противоречие эмоций! С одной стороны, злость, с другой — затаенная радость и желание.

Хотела оборвать связь, но некромант запретил, так и замерла с поднятой рукой.

— Нет, — уже спокойнее повторил Соланж, вымученно улыбнулся и к моему облегчению опустился в кресло, — сначала договорю. Вы моя пара, Дария.

— Кто?! — не сиди я, упала бы.

— Пара, — вздохнул некромант и на миг отвел глаза. — На балу я провоцировал… хм… королеву, чтобы та вывела на одного человека, но не только. Я кое-что вам объяснял, вспомните.

— Ну да, то, как сильно меня хотите и с какой радостью я должна вас немедленно удовлетворить. Великая честь — раздвинуть ноги под Хозяином смерти!

Просто попрощаться и уйти. С какой стати я должна его слушать, терпеть унижения? Да не пошел бы Соланж Альдейн в Сумеречный мир! Плевать на вербену, отныне я выбираю сама.

— Ну, если хотите считать мое желание похотью, считайте, — покачал головой Соланж. Радужка медленно, но верно возвращала прежнюю окраску. — Только вот незадача, к другим я ее не испытываю, других я не берегу, не оправдываюсь, словно школьник.

— Мне все равно, милорд, — отвернулась, а на щеках играл румянец.

— Вам нравились мои поцелуи, вы хотели их, — мстительно напомнил некромант. Теперь он издевался, из жертвы превратившись в охотника. — Хотя бы там, на крыше.

Промолчала, хотя сказать хотелось многое.

Соланж не прав, я боюсь его, а не хочу. Что за бред! Подумаешь, чутко реагируют на вербену, чаще дышу? Обычная паническая реакция. А поцелуи… Он застиг врасплох.

Пфф! Ну, может быть… Существуют же мужчины, к которым нестерпимо тянет? Соланж Альдейн из таких. Хороших девочек привлекают плохие мальчики. Куда уж хуже беловолосого Хозяина смерти, наглого, не считающегося с другими? Но сдаться ему, млеть от рук — никогда! Подобные мужчины меня не прельщали. Рабынь — возможно. Они бы оценили его грубость, любовь к унижению и использованию людей.

— Где бумаги на дом? — потребовала то, ради чего завела разговор.

От обуревавших чувств даже мямлить перестала.

Хватит, надоело! Сначала Геральт, потом белобрысый некромант!

— Сегодня доставят. Можно нанести вам визит, миледи, чтобы лично принести извинения? — несмотря на почтительный тон, голос Соланжа сочился лукавством. — Отказа я не приму, — добавил некромант, подтвердив подозрения.

Это стало последней каплей. Подобной наглости я не стерпела.

— Придется принять, милорд. Всего хорошего!

Бросила пирамидку на диван, чтобы чересчур самонадеянному типу не пришло в голову продолжить неприятный разговор, и поднялась к себе. Нужно стереть беседу из памяти, успокоиться. За пирамидку связи не беспокоилась: слуги не тронут. В Веосе красть у господ — себе дороже. Желающих занять место много, как и оврагов в окрестностях столицы. Церемониться с ворами не станут, повесят.

Шла, широко размахивая руками, и ненавидела всех темных. И не навсеев тоже, потому что Соланж Альдейн ничуть не лучше. Пара я, видите ли, ему, спасибо, облагодетельствовал! Хочется ему меня? Так я и поверила! Геральт тоже прижимал, соблазнял, знаю теперь для чего. Покувыркаться с наиви ему хотелось, потому как они незабываемые, ярких ощущений в постели получить. Совершенно бесплатно, заметьте. Белье, еда и платья — сущие пустяки, куртизанки дороже обходятся. Ничего, милорды, я не игрушка и, если один бросил, другому не достанусь. Стану раздавать пощечины направо и налево, любовника заведу, а потом прогоню. Вот. Стребую со всех кавалеров подарки, заставлю Филиппа до отъезда оставить мне крупную сумму. Невесте нужно на что-то жить, а брюнет вдобавок мой должник. Судя по Эллану, с вопросами чести у темных строго, вот и воспользуюсь.

Хватит, надоело!

Не заметила, как поднялась на второй этаж и свернула в незнакомый коридор. Остановилась, гадая, куда теперь идти. Самый простой выход — спросить.

Хлопнула в ладоши, вызывая духа. Он явился с оброненной пирамидкой связи. Сухо поблагодарила и сунула средство связи в карман, хотя прекрасно видела свечение. Не желаю ни с кем разговаривать.

— Миледи, это, по крайней мере, невежливо. — От низкого глубокого голоса за спиной сердце ухнуло в желудок, превратившись в желе. — Перед вами душу изливают, а вы не слушаете.

Шумно втянула воздух и сжала кулаки.

Не подумаю оборачиваться, пусть очаровывает дальше. Плевать, что каждое слово теплом стекает к ногам. Понятия не имею, какими чарами пользуется Соланж, но воистину божественно.

— Дария, обернитесь, пожалуйста! — Бархат голоса обволакивал, вибрацией расходился по телу, заставляя сердце пропускать удары. Вербена душила, напоминая о слабости к простеньким цветам. Они неизменно ассоциировались с желанием — неистовым, всепоглощающим, в которое я когда-нибудь упаду, если не оборву порочную нить. — Тяжело извиняться, когда на тебя не смотрят. Не спорю, ваша спина — прелестное зрелище, но глаза мне нравятся больше.

— Как вы сюда попали? — На всякий случай отступила вглубь коридора.

Пусть замка я не знаю, но наверняка найду лестницу для слуг или хотя бы комнату, в которой можно спрятаться.

Пальцы нащупали алую нить. Так спокойнее.

Бедный Эллан, дважды спасать за двое суток! И я, неблагодарная, так и не взглянула на его царапину, только о себе думала. Он мог иллюзию наложить, чтобы не волновалась, а там ведь все, что угодно. Например, внутренние увечья заработал, а я о Геральте плакала. Навсейка! Как вернется, тут же осмотрю и возражений не приму. И поцелую. Обязательно поцелую. Может, даже два раза.

«Не в щечку, Дария!» — хихикнул внутренний голос.

Разумеется, не в щеку. Мужчину нужно благодарить в губы. Что-то подсказывало, лорд Марон не откажется.

Эллан… Единственный темный, которому я доверяла, несмотря на случай с гипнозом. Сегодняшнее утро расставило точки. Я крайне сожалела о глупых подозрениях и нанесенных лорду обидах.

И пальцы у Эллана такие нежные, и руки чуткие, голос спокойный, повадки не звериные. Может, мне действительно с ним?.. Нехорошо, конечно, вот так, но все-таки жизнь спас. Только предлагать не стану. Захочет, получит, с обещанием не изменить отношения. Лучше с клятвой.

Представила, как те же пальцы, которые разминали шею, распускают волосы, тянут за атласные ленты корсажа, расстегивают крючки.

Щекам стало жарко. Я вдруг поняла, что мне будет с ним нестерпимо стыдно и неловко. Именно из-за близкого знакомства. А еще отчего-то в мысли вкрался страх совершить опрометчивый поступок, не оправдать ожиданий. Если благодарить, то благодарить, а не считать себя саму по себе подарком.

В размышления вторгся Соланж. Ему надоело ждать, пока я соизволю обернуться, и некромант материализовался передо мной, скользнув по граням. Каждый раз пугалась, когда он вон так, смазанной тенью, возникал из ниоткуда.