На крыльях свободы

Его реакция на письмо была неожиданной для него самого, и сначала все шло по плану: очень тянуло расхохотаться после первых же строчек, но вот после прочтения слов "зелье дружбы"... смеяться резко перехотелось. Положение не спасла даже фраза: "Твоя дорогая, Молли Уизли". Помрачневший Гарри без слов протянул послание Гермионе, а сам, откинув крышку ларчика, с тоской уставился на ровные ряды из нескольких маленьких флакончиков. "Если бы Перси не выкинул такую шутку (уж не знаю, с какой целью), то эти флаконы пришлось бы вылавливать из своего чая" - побледнев, подумал Гарри, с ужасом представляя, что там такого могли намешать эти дилетанты Уизли. В их способности приготовить зелье дружбы по сложности сравнимое с "Амортенцией" он сильно сомневался, так как равенкловец в свое время достаточно посмотрел на "успехи" Рона на этом поприще. Григорий Льстивый, автор вышеупомянутого зелья, небось, в гробу перевернулся от одного только вида этих разновидностей его изобретения.

Следующая посетившая его мысль была более позитивно настроенной: "Я же мастер! Наварю разных антидотов и буду носить с собой!" - успокаивал себя Гарри, стараясь не вспоминать о том, что антидот нужно еще успеть выпить, и что они не всегда помогают. День не успел начаться, а он уже морально разбит от таких сюрпризов. Скривившись, мальчик запрятал коробку в сумку и, глубоко вздохнув, поднялся, намереваясь высказать все, что думает о рыжих вообще и о Роне Уизли в частности.

Донести свою позицию до окружающих, ему помешали раздавшийся женский вскрик и молчание, внезапно повисшее за столом Слизерина напротив. Он скользнул взглядом по "добрым соседям" и ничуть не удивился (надоело ему это дело), когда обнаружил, что эпицентром немого внимания является Драко Малфой. Слизеринец стоял, удерживая за локоть небезызвестную Дафну, и, размахивая у нее перед носом каким-то пергаментом, о чем-то ей говорил. У девочки в зажатом кулаке тоже было что-то похожее на клочок бумаги. Гарри готов был душу прозакладывать на спор, что у "змеек" в руках были очередные письма.

Тем временем, события не преминули развернуться в заключительную стадию. Точнее это Гарри показалось, что он лицезрит финал драмы, на самом деле все только начиналось... Драко, больше не слушая девочку, под подбадривающие выкрики со стола Слизерина потащил ее за собой к выходу, очевидно желая переговорить тет-а-тет. Но у Дафны оказалось свое мнение, заметно отличающееся от позиции "зеленых". Не пройдя и пяти шагов, она, извернувшись, вырвалась из хватки Малфоя и, выдав какую-то нелицеприятную фразу, спокойно направилась обратно к своему месту.

Драко, выхватив палочку, громко крикнул на весь зал:

– Фурункулюс!

Заклинание, направленное в спину удаляющейся слизеринке, снова поразило ее голову. Она, вскрикнув, пошатнулась, но тут же развернулась с уже зажатой в руке палочкой. Казалось, язвы и нарывы не причиняли ей видимого беспокойства. Ответных чар Гарри не расслышал, но эффект оказался на лицо: обидчик упал, и его вырвало чем-то черным (как потом узнал Гарри это были слизни).

– Идиот, - тихо озвучал Поттер действия младшего Малфоя.

Ему никто не ответил: все с интересом рассматривали получившуюся картину. Подопечные Снейпа стали тихо, а потом все громче комментировать произошедшее, послышались смешки, превращающиеся постепенно в хохот. Малфоя подхватили под руки его телохранители и потащили его к выходу, направившись, скорее всего, к мадам Помфри. Дафна дернулась в том же направлении, но осталась стоять, наверное, не захотела пересекаться с Драко в медкабинете. Взгляды всего Большого зала теперь были прикованы лишь к ней одной, девочка же что-то выискивала в рядах равенкловцев.

"Нет! Только не это! Только не ко мне!" - лихорадочно взмолился про себя Гарри, у него возникли вполне обоснованные подозрения насчет того, "что", а вернее "кого", ищет Дафна. Их взгляды встретились, и обезображенная слизеринка твердой поступью зашагала в его сторону. Как будто мало ему сидящего со скорбным лицом Невилла и ждущих его ответа Уизли. Теперь еще и Малфой с компашкой заявятся по его душу, как пить дать.

"Чего это я запаниковал, сейчас просто отдам зелье и все" - неожиданно успокоился мальчик и достал флакончик с голубоватой жидкостью. Но девочка не взяла протянутый флакон, а, усевшись на стул Гарри, который продолжал стоять столбом, запрокинула голову, предлагая ему самому воспользоваться снадобьем. Невилл тут же вскочил с соседнего места и отошел к братьям Уизли, возможно, компанию слизеринки он счел неподобающей истинного гриффиндорца. Юный зельевар, сохранив бесстрастное выражение лица, не стал отказывать в столь незначительной просьбе и окропил ей лицо. Под внимательными взглядами учеников серебряная волна вновь смыла порождение магии с лица длинноволосой брюнетки. Он протянул ей зеркальце со словами:

– Что ж, юная леди, принимайте работу мастера и потрудитесь освободить рабочее кресло для других людей, - сухо намекнул он, что его теперь ждут иные дела, покосившись при этом на Уизли и Невилла.

– Кажется, чего-то не хватает, - не обратив ровным счетом никакого внимания на речь Гарри, сказала она, глядя на свое отражение.

– Например?
– сумрачно поинтересовался мальчик, его интуиция сигнализировала о скорых проблемах.

Дафна ничего не ответила, но заправила свисающие прядки волос за правое ухо. Мальчик намек насчет цветка понял и, наклонившись, к ней начал с яростью нашептывать:

– Ты соображаешь, что подумают окружающие, если я тебе прилюдно подарю цветок?! Готов поспорить это не понравится половине...

Она его перебила:

– А соображаешь, что подумают окружающие, если я останусь сидеть тут, и ты продолжишь нашептывать мне на ухо всякие пошлости.

– Какие еще к черту пошлости?!
– мальчика нервировало ее вызывающее поведение, обычно в диалоге он отвечал за эту сторону.

– Просто подари цветок, и я тут же поднимусь с твоего стула! На нас итак все пялятся, хуже уже не будет!
– убежденно проговорила девочка.

– Неблагодарная!
– напоследок обвиняющее прошептал Гарри и медленно отодвинулся от нее.

Вытащив палочку, он как всегда ловко наколдовал розу и, не дожидаясь команды, аккуратно втиснул ее брюнетке за ухо.

Она встала с места, но вместо того, чтобы удалиться к своему столу, шагнула и крепко обняла Гарри, прижав его к своей груди. Из зала раздалось дружное: "У-у-у!". Рон с Невиллом издали одинаковые булькающие звуки, а со стола Равенкло раздались одинокие хлопки, сменившиеся бурной овацией.

– Спасибо тебе и за сейчас, и за тот случай в поезде. Извини, тогда я была не права, - поблагодарила его Дафна и со смешком добавила, - а теперь еще раз прости, но отныне мои проблемы - это твои проблемы. Да вот такие мы... девушки из Слизерина.

Гарри стоял ошалевший, красный от ярости и охватившего его смущения. "Когда меня обнимала Тонкс, такого стеснения не было, походу, для появления неловкости недоставало пары-тройки сотен взглядов" - находясь в ступоре, подумал Гарри, пытаясь, если не побороть, то хотя бы взять под свой контроль пылающие в нем эмоции. Теперь он ощутил на себе то, что почувствовала Гермиона, когда вскрывала его письмо. Но ей всяко было легче: на Грейнджер тогда смотрело пять человек, да и девочка была вовсе не девочкой, а матерым метаморфом.

Когда брюнетка посчитала, что произвела уже достаточное впечатление на публику, она, разорвав объятья, попыталась отступить назад. Но Поттер, более-менее очухавшийся, не мог позволить себе оставить ее безнаказанной, и он вернул Дафне должок. Шагнув следом за девочкой, он так же, как и она до этого, заключив ее в объятья, притянул обратно и, глядя в глаза розовеющей девочке, прошептал:

– Ты не учитываешь несколько моментов. Во-первых, у "Мальчика-Который-Выжил", поверь мне на слово, проблем явно побольше. И в данный момент я поделился ими с тобой. Во-вторых, я человек злопамятный, но это можно опустить, потому что ты уже наказала саму себя, избрав не тот "громоотвод".