На крючке

Тем не менее, наше общение не вселяло в меня большого оптимизма, и я решил пойти к психотерапевту. Не сказав врачу ни слова об Алине, я лишь описал свои симптомы: подавленность, тошноту, ощущение, что грудь распирает булыжник, а еще желание плакать и нажираться. Терапевт выписала несколько препаратов, чтобы не хотелось бухать, но от приема антидепрессантов пока посоветовала воздержаться.

Когда я вернулся домой с сеанса и принял таблетки, сел за комп, чтобы скинуть папку с книгами с телефона на рабочий стол. Винда загружалась медленно, из-за чего я разозлился, обматерил компьютер и стукнул по нему. Начав совершать манипуляции с папками и окнами, заметил, что все делается в замедленном режиме, как будто врубился эффект слоумо из фильмов. Первой возникшей мыслью было, что словил в интернете вирус. Второй – что шайтан-машина услышала мою крамолу на ее и решила меня покарать. Перезагрузил систему, и замедленность пропала. Стало не по себе. Для меня так и осталось загадкой, было ли это проблемой с компом или галлюцинацией.

К моему состоянию подключилась простуда – вечный спутник осенью и зимой. По утрам я кашлял так, что думал, выхаркаю свои легкие. Но пропускать учебу не хотелось, и я поплелся на пары. Нам дали тест – довольно муторный. И когда препод вышел из кабинета, я подошел к столу со сданными работами, чтобы подглядеть ответы. Алина сидела за первой партой и не очень громко сказала: «А Егор списывает». И показала мне язык. Меня будто ужалили в спину, и яд стал медленно всасываться в кровь. Я вынужденно улыбнулся и сел на свое место.

Прозвенел звонок, и наша группа пошла в столовую. Мы уже привыкли обедать за одним столом: кто-то приносил из дома, а кто-то покупал тут же. Но мне есть не хотелось – хотелось выпить, и чем дольше я сидел напротив Алины, тем сильнее.

В какой-то момент к ней подсел пацан с военного направления – коротыш с вечно натянутой на лице улыбочкой, любитель футбола и неплохой кандидат на роль сотрудника госканала. Они миленько о чем-то беседовали. Глядя на то, как он смотрит на Алину, к тому, чтобы нажраться, добавилось сильное желание выпустить этому парню кишки. От злости и бессилия я сжал кулаки и опустил глаза в пол. По телу пробежала мелкая дрожь, как при ознобе. Алина заметила, что я никуда не гожусь, и спросила:

– С тобой все в порядке?

При звуке ее голоса у меня словно что-то лопнуло в мозгу. Я резко вскочил со стула, окинул ошарашенных одногруппников безумным взглядом и быстрыми шагами вышел из столовой.

Спустя полчаса я сидел за стойкой в пивном баре и разглядывал полупустой стакан, время от времени отпивая из него. Перед этим я позвонил своему другу Максу, коренастому парню, который тоже хотел учиться на журфаке, но поступил на переводчика. Как и я, он был большим любителем выпить, и потому на предложение встретиться в баре откликнулся быстро. Когда я рассказал ему об Алине, Макс поделился одной историей, которую слышал от их общего знакомого. Пусть его будут звать Сережа.

Как-то раз Алина пригласила этого Сережу к себе в гости. Ни с того ни с сего, якобы написав, что у нее уехали из дома родители, и она боится ночевать одна. Конечно, Сережа воспринял это приглашение как возможность с ней переспать. Он купил презервативы, торт и чай – обычный джентльменский набор – и направился в гости. На улице стемнело, и в квартире Алина была одна. После выпитого чая Сережа решил, что нечего особо тянуть, и, осмелев, придвинулся к ней, чтобы поцеловать. Но не тут-то было. Алина резко оттолкнула его и заверещала: «Ты что себе позволяешь?! У меня парень есть!». А увидев торчащую из кармана рубашки своего гостя упаковку гондонов, она и вовсе вытолкала Сережу за дверь.

– Осторожнее с этой бабой. Она, по-моему, ебнутая какая-то, – посоветовал Макс.

Я не знаю, стоит ли верить этой истории. Оставим ее на совести рассказчиков. Скажу одно, чем больше я узнавал эту девушку, тем охотнее убеждался в правдивости слов друга.

Тем временем, Алина отправила мне мем с Путиным, и я написал в ответ, снабдив сообщение стикером с плачущим котиком:

– Зачем ты так?

– Смешно же.

– Я не про это, ты так и не ответила вчера.

– Извини, делала домашку до ночи, – оправдалась Алина и отправила стикер с извиняющимся зверьком.

– В следующий раз сразу бей.

– В смысле бей?

– Шучу. В смысле пытаюсь это делать, но у меня, кажется, не очень получается.

– Я вечером вернусь к нашему вчерашнему разговору и без ответа тебя не оставлю.

– Ловлю на слове. Но если игнор повторится, то точно ударь.

– Не буду. Лучше скинь мне рассказ свой, который больше всего хочешь.

– Ну, нет такого одного. Давай я тебе их все скину, и ты сама выберешь.

Я сбросил Алине ссылку на «проза.ру», где храню большинство своих рассказов. Сервис уже давно полумертвый: туда, наверное, одни сумасшедшие деды заходят, ну и я вот. Завести паблик во «Вконтакте», как делают многие, и херачить все туда, не решаюсь. Кажется, это слишком тщеславно – вот так самого себя пиарить и совать в ленту своим друзьям и знакомым. А иметь страничку на стороннем ресурсе, про который мало кто знает, и на который я в случае чьей-то заинтересованности могу дать ссылку, меня устраивает.

– Фотка с пивом в профиле огонь: побуждает читать. Если что я уже в процессе. А почему именно фото с пивом? – спросила Алина.

– Не знаю, мне оно больше других нравится. Я вообще не часто фотографируюсь.

– Зря, мне твои фотки в инстаграме нравятся.

– Это взаимно. Почему зря?

– Что стало с девушкой из рассказа, где ее собака укусила за локоть? Почему она пропала? – проигнорировав мой вопрос, Алина задала свой.

Речь шла о рассказе, в котором я метафорически изобразил свое расставание с прошлой девушкой.

– Потому что это ее выбор. Она проявила свою слабость и покинула главного героя. Что с ней дальше будет, не имеет значения, да и герой этого не знает. Повествование то от первого лица ведется, – ответил я.

– Нечто подобное было в жизни? – вдруг ошарашила меня Алина.

– Ну, можно и так сказать. Но было уже после написания.

– Она тоже была худой?

– Это важно?

– Скорее интересно.

– Давай оставим обсуждение в рамках рассказа.

– Понятно, рассказывать ты мне ничего не хочешь.

– Это не «ничего».

– Тогда я твой вопрос тоже без ответа оставлю.

Я попросил не вынуждать меня говорить о неприятных вещах, но Алина была уже «не в сети». Тогда я разозлился на нее из-за такой наглости. С чего она вообще решила, что имеет право копаться в моем прошлом? Нахера ей это? Я предложил Максу выпить еще и накидался так, что не помню, как добрался до дома.

Во мне был егермейстер, несколько литров пива и дешевый коньяк. Уже приготовился ко сну, когда снова пришло сообщение от Алины. Думал, она больше не напишет.

– Я была в театре на спектакле по «Воскресенью», – вдруг решила поделиться она.

– Вот оно что. И как спектакль? – ответил я голосовым сообщением.

– Мне понравился. Теперь появилась мотивация прочитать Толстого. Стоп, ты там пьяный что ли?

– Слегка. И да, мой вопрос остается в силе.

– Протрезвеешь – поговорим. И да, я от тебя ответной открытости не вижу пока, поэтому не факт, что захочу отвечать.

– Что ты подразумеваешь под открытостью?

– К примеру, ты не говоришь, почему ушел сегодня, когда мы сидели в столовой.