На лезвии ножа

– Мы этого еще не проходили, - потупил взор юноша.

– Придется высказать Флитвику, что он плохо преподает свой предмет. Смотрите сюда, Поттер, и учитесь.

В руках Снейпа появилась палочка, которой он коснулся Маховика Времени и произнес:

– Connivere dekus! Теперь попробуйте вы.

Гарри повторил операцию над браслетом, но ничего не изменилось.

– Ничего не получилось, - сказал он огорченно.

– Разве? Поттер, вы идиот. Естественно, для вас никакой разницы не будет. Это заклинание рассчитано на то, чтобы гипотетические «все» ничего не заметили. Вечером доберетесь до спальни и сами увидите. Если же ваши чары дадут сбой, то вы всегда можете сослаться на какую-нибудь мифическую девушку, с которой вы встречаетесь.

– Я не встречаюсь с девушками!

– возмутился Гарри.

– Значит, сошлетесь на подарок от вашего бойфренда. Кстати, это почти верно. Насколько я знаю, браслет выбирал Блэк.

Юноша покраснел, но смог проворчать.

– Он мой крестный, а не бойфренд. Я не гей.

– А какая, собственно, разница?! Но как ни интересна и захватывающа ваша личная жизнь, вернемся к занятию. Становитесь напротив, не убирайте палочку. Legilimency!...

К себе в башню Гарри возвращался выжатый как лимон. Снейп таки заставил его пройти занятия по окклюменции, а потом вернуться с ним на два часа назад и повторить зелья. Теперь Гарри на собственной шкуре почувствовал, каково это, когда сутки становятся длиннее, особенно если это время вынужден проводить со Снейпом. В гостиной же его ждали еще не выполненные занятия по трансфигурации и травологии. Поэтому юноше пришлось еще задержаться во времени, чтобы закончить домашние задания. До спальни он добрался первым из всех. Укутываясь в одеяло, Гарри подумал, что начинает понимать Гермиону времен третьего курса, когда та усиленно использовала такой же артефакт. С этими мыслями он провалился в сон.

* * *

Снова тропинка между двумя стенами тумана. Голоса множества незнакомых людей. Но на этот раз нет цели, нет амулета, нет проводника. А раз нет ничего, можно попробовать сойти с проложенного пути. И Гарри вошел в серое марево.

Это было холодно. И как-то печально. Юноша просто брел вперед, ничего не замечая по сторонам. Иногда ему казалось, что чьи-то холодные руки касаются его кожи, но когда он поворачивался, рядом уже никого не оказывалось. В какой-то момент ему это надоело, и он решил подыскать себе место поинтереснее. Тут туман начал рассеиваться, и Гарри оказался на берегу широкой реки, которая медленно и неторопливо несла свои темные воды. Юноша опустился на холодную землю и прикрыл глаза. На него снизошел такой покой, словно все проблемы, вся суета осталась в том мире. Это было поистине прекрасно…

– Милорд, - кто-то тормошил его за плечо.
– Сир, вы ехать собираетесь?

Гарри с трудом разлепил глаза и с непониманием взглянул на склонившегося над ним бородатого мужчину.

– Куда ехать?

– На тот берег, милорд. Я вот и лодку пригнал.
– Взмах рукой видимо должен был показать, где находится лодка.

– На тот берег?
– переспросил юноша. Он хотел поинтересоваться - зачем ему, собственно, туда, ему и тут было неплохо. Но осознание того, что там его, может быть, ждет новое открытие, заставило его подняться на ноги и направиться к суденышку. Его новый знакомый занял место на веслах.

Когда они уже отплыли, Гарри, наконец, решил узнать, кто же этот мужчина.

– Да перевозчик я, - с готовностью ответил тот.
– Вожу туда-сюда пассажиров. Воды-то коварны, плавать в них мало кто обучен. Да и крыльями тут не многих боги наградили. Единственная переправа - это я.

– Но денег у меня с собой нет, - честно предупредил юноша.

– Ну, что вы, милорд, - совершенно искренне возмутился перевозчик.
– Какие деньги? С вас ни кната не возьму.

– Эта благотворительность только на меня распространяется?

– Ну… в общем-то да. Никогда не стоит вступать в конфликт с тем, кто потенциально сильнее тебя, - заявил бородач и замолк. Гарри тоже не хотелось вести долгих дискуссий. Так, в полном молчании, они достигли другого берега, и юноша ступил на твердую землю.

И снова начался долгий путь в никуда. На этот раз не было никого тумана. Только это не спасало от общей серости. Краски словно растаяли в одном цвете, лишь по его интенсивности можно было определить возникающие перед самым носом деревья, какие-то непонятно откуда взявшиеся стены, а иногда и холодные призраки некогда живых существ. Несколько десятков шагов с риском расшибить голову об очередное препятствие и что-то повернулось в мозгу путешественника. Сознание прояснилось, и Гарри… увидел. Не просто смог ориентироваться в окружающем пространстве, а именно увидел здешнюю красоту. Мир не обрел красок, но он зажил. На душе стало светло и покойно, все словно обрело домашнюю мягкость и уютность. Ноги припустили вприпрыжку, юноша бежал и ждал, что за следующим поворотом перед ним предстанет его Дом…

Дома он не обнаружил, но чуть не врезался со всего размаха в огромное каменное зеркало. Именно так воспринял этот правильный, отполированный до блеска осколок скалы смущенный своей неловкостью Гарри. Он вгляделся в темную поверхность камня, чтобы рассмотреть свои повреждения, но уперся взглядом в чужое лицо…

Оно было соткано из контрастов: абсолютно седые волосы, обрамляющие молодое бледное лицо с яркими черными глазами, смотрящими спокойно и равнодушно. Молодой человек был неуловимо знаком, но Гарри не мог припомнить откуда. Тем более что ни у кого из его знакомых не было таких огромных крыльев, сотканных из тьмы и тумана.

– Долго же ты добирался, - донесся до него тихий, чуть раздраженный голос.

– Можно подумать, что меня здесь кто-то ждал, - обиделся Гарри.

– Конечно, ждал. Вот уже несколько часов. Мир, конечно, хороший, родной, знакомый, но у меня и другие дела есть, - попенял ему незнакомец.

– Я не просил. Сам не знал, что сюда попаду.

– Смешно. А где ты еще должен был быть в день лунного затмения?
– фыркнул седовласый и поинтересовался: - Может, поможешь выбраться?

– Как?
– недоуменно спросил ничего не понимающий юноша.

– Руку дай. Не бойся.

– Ты, между прочим, в зеркале, - напомнил ему Гарри об абсурдности ситуации.

– Только это тебя останавливает?
– ехидно спросил оппонент и уже спокойным голосом продолжил давать инструкции.
– Считай, что его нет, просто легкая невесомая ткань, прикрывающая вход. Тебе нужно только протянуть руку.

Словно под гипнозом, Гарри протянул руку и не почувствовал сопротивления. Миновав отражающую поверхность, он схватил сухую тонкую ладонь и потянул ее на себя. Через минуту перед ним стоял молодой худощавый человек лет двадцати.

– Так-то лучше. Извини если что, долгое ожидание всегда портит мой характер.

– Я тебя знаю, - заявил Гарри.
– Откуда?

– «Маска, маска, а я тебя знаю», - передразнил его молодой человек.
– Если я скажу, что мы встречались в Хогвартсе, тебе будет проще?

Гарри еще раз вгляделся в лицо стоящего перед ним молодого человека. При виде этих черных глаз в его памяти всплыла фраза, авторство которой принадлежало не то Фреду, не то Джорджу: «Перси, у тебя нет никаких шансов. Благородная седина Вилманту гораздо приятнее для прекрасных женских глаз, чем рыжина и постная физиономия такого зануды, как ты». И тогда все встало на свои места.

Ничего удивительного, что он не мог вспомнить молодого человека сразу: бывший выпускник Хогвартса учился на другом факультете и был года на четыре старше самого Гарри. Кроме того, очень смущали метафизические крылья, которые до сих пор были видны в зеркальном отражении. Что же касается памятной фразы о женских предпочтениях, то она прозвучала во время одного из обедов в Большом Зале и предназначалась старшему брату Рона, который в то время ухаживал за старостой Рейвенкло. Фреда и Джорджа тогда очень забавлял вид влюбленного Перси, и они всячески подогревали его ревность, указывая на частого спутника Пенелопы Кристалл, того самого Вилманту. Из нескольких брошенных в запале фраз соперника, Гарри сделал еще один немаловажный вывод: