На моих условиях

– Костя, мой друг, - произношу я срывающимся голосом.
– Кость, это Максим, мой...
– я замолкаю, не в состоянии подобрать определение. Может быть, сказать приятель?

– Ее муж, - бесцеремонно заканчивает за меня Андреев, усиливая давление на поясницу.
– Влада, мы опаздываем.

Даже ласковое сентябрьское солнце не в состоянии разогнать холод, охвативший меня при этих словах. Чувствую себя так, словно меня ударили под дых, и бросаю беспомощный взгляд на вытянувшееся лицо Кости.

– Ты вышла замуж?
– спрашивает он ошарашено.
– За него?

– Да. За меня, - Андреев вновь грубо перехватывает инициативу, не позволяя мне раскрыть рта.

– Поэтому с любыми съемками придется повременить. Полагаю, недостатка в моделях у тебя не возникнет.

Успеваю бросить Косте извиняющийся взгляд, прежде чем Максим хватает меня за локоть и тащит за собой.

Глава 13

До огромного внедорожника, с которым у меня связано много неприятных воспоминаний, мы идем в напряженном молчании. Я не дура, вижу, что Андреев в ярости, но не понимаю почему. Просто из-за того, что я разговаривала с Костей? Неужели он такой собственник? По моему скромному мнению, у меня куда больше причин злиться, а у него их вообще нет - я ведь безропотно сделала все, как он хотел.

И Костя... Внутренне содрогаюсь, вспоминая обескураженное выражение его лица. Сердце болезненно сжимается, а в горле растет горький ком разочарования. Неужели для нас это конец? Как я объясню ему все это?

– Ты не имел права говорить так о нашей... связи, - смело начинаю я, когда Максим заводит двигатель.

Несколько секунд он молчит, а когда начинает говорить, мне вдруг страшно хочется испариться.

– Ты моя жена, а не уличная девка, - его темнеющие гневом глаза бросают мне вызов.
– Это называется брак, а не связь.

– Я бы сказала Косте сама, - возражаю я.
– Позже. И не так.

– Ты бы не сделала этого так, как нужно, - чеканит он каждое слово.
– А я не собираюсь смотреть сквозь пальцы на то, как ты флиртуешь с другими мужиками.

– Я не флиртовала!
– от негодования я начинаю задыхаться.
– Костя мой друг. Лучший друг.

– Он тебя хочет, - неприязненно произносит Максим, и без какого-либо логического перехода добавляет: - Где твое кольцо?

С бьющимся где-то в районе желудка сердцем я смотрю на голую руку. Кольцо я сняла, как только вышла утром из квартиры. Носить его кажется мне предательством собственных ценностей, и я даже не думала, что Андрееву есть до этого дело. Но, судя по тому, как напряженно он сверлит меня взглядом, его это более чем интересует.

Неловко расстегиваю рюкзак и из кармашка на молнии достаю тонкое кольцо. Вернув его на палец, поворачиваюсь к Андрееву и язвительно интересуюсь:

– Доволен?

Вместо ответа он надменно поджимает губы, отчего кожа на его скулах натягивается и под ней отчетливо выступают напряженные желваки.

– Что это за мероприятие?
– спрашиваю я, после пятиминутной тишины.

Андреев упрямо молчит.

– Я не одета для светского выхода, - добавляю я, демонстративно складывая руки на груди.

Только сейчас он нехотя поворачивает голову и окидывает меня взглядом, который скользит от воротника свободной белой рубашки до края синих джинсов с завышенной талией и ремня с массивной пряжкой.

– Нормально. Если бы твоя одежда была неуместна, я бы не взял тебя с собой.

Взял. Слово-то какое дурацкое. Словно я мешок, который он может прихватить, проезжая мимо.

– Интересно было бы узнать грань уместности в твоем понимании, - запальчиво произношу я, кипя от негодования.
– В следующий раз я постараюсь одеться так, чтобы тебе не пришлось брать меня с собой.

– Я тебе этого не советую, - обманчиво мягко говорит Андреев.

И все. Он так и не сказал, куда мы едем. На мой выпад тоже, по сути, не отреагировал, а мне сейчас очень хочется устроить с ним словесную дуэль.

– Тебе доставляет удовольствие вести себя со мной таким образом?
– теперь мой голос похож на шипение змеи.

– Каким образом?

– Ты знаешь.

Максим впервые за десять минут смотрит мне прямо в глаза, удивленно приподнимая свои густые брови.

– Просвети меня.

– Грубым, собственническим, подавляющим, - перечисляю я.

– Я не собираюсь тебя подавлять, Влада, мне это не нужно. Если тебе кажется, что я был груб с тобой - я прошу прощения. Что до собственности, - Максим делает многозначительную паузу.
– Ты - моя. Чем быстрее ты к этому привыкнешь, тем лучше для тебя.

– Я не твоя собственность, - яростно возражаю я.

– Твой отец продал тебя, а я купил, - напоминает он холодно.
– И, кстати, деньги, чтобы закрыть свои долги, он уже получил.

Я отворачиваюсь. От грубой правды на глаза выступают слезы обиды, в груди кипит боль и негодование.

– Я сказал это не для того, чтобы тебя задеть, - вдруг произносит Максим.
– Я просто напоминаю тебе правила.

Остаток пути мы проводим в молчании. После его откровенности, я не планирую говорить с ним вечность. Он, к счастью, тоже не делает попыток завязать разговор. Да и о чем нам говорить? Мы абсолютно чужие друг другу люди.

Через двадцать минут машина тормозит у помпезного здания с золотой вывеской Mio Piccolo. Снаружи похоже на ресторан, но я про это место никогда не слышала.

– Это новое заведение, - словно прочитав мои мысли, говорит Андреев.
– И внутри нас ждет мой друг.

– А повод?

– Это его ресторан. Сегодня техническое открытие.

Отстегнув ремень безопасности, я выхожу из машины. Пока я рассматриваю здание, Андреев обходит капот и оказывается рядом. От ощущения его горячей ладони на моей пояснице меня окатывает горячая волна. Я инстинктивно дергаюсь, в попытке сбросить с себя мужскую руку, но человек рядом со мной бесцеремонно хватает меня за запястье, не позволяя вырваться.

– Тише, - шепчет он мне на ухо.
– Ты так бурно реагируешь на каждое прикосновение, что я могу подумать, что ты ко мне неравнодушна.

– В твоих мечтах, - огрызаюсь я.

В ответ мой слух ласкает низкий хрипловатый смех Андреева, который, кажется, получает искреннее удовольствие от нашей перепалки. Несмотря на это, мое запястье он не выпускает, а идет дальше, сплетая наши пальцы. Этот жест кажется мне чересчур интимным и доверительным. Мысленно я отторгаю его, но тело реагирует на него странной пульсацией и теплом, которое словно переливается в меня в месте соприкосновения наших ладоней.