На осколках разбитых надежд

Спустя минуту из дома появился Рихард, но Лена не стала смотреть на него, опасаясь, что вот-вот сорвется. Она слышала слова прощания, которыми обменивались Иоганн с племянником, обещания писать и беречь себя. Они причиняли ей почти физическую боль сейчас, и Лена попыталась мысленно вспомнить хотя бы что-то из музыкальных произведений, чтобы отвлечь себя и успокоить растревоженные нервы. И не смогла к своему безмерному удивлению. Словно происходящее сейчас для нее затмило все. Наверное, поэтому она не сразу заметила то, что заставило всех остальных замереть на крыльце — кого-то от неожиданности, кого-то с холодным любопытством, а кого-то со страхом, пусть даже тщательно скрываемым.

— Что им понадобилось? — с удивлением спросил у племянника Иоганн, глядя, как к дому по аллее приближается черный легковой автомобиль и крытый брезентом грузовик.

Гестапо. Лена узнала Цоллера , сидевшего на заднем сидении с таким скучающим видом, словно ему и дела не было ни до чего вокруг. Она тут же бросила взгляд на Войтека , стоявшего возле «опеля», в который он уже успел положить саквояж барона, и поразилась тому, что не замечала раньше в его взгляде.

Печать обреченности. Такое же выражение было во взгляде многих военнопленных в Минске, когда они ожидали наказания.

Цоллер тем временем грациозно вышел из машины, едва перед ним распахнул дверцу солдат, и отдал честь Рихарду, стоявшему на крыльце, резко выкинув руку вперед. Иоганн даже не кивнул в ответ, равнодушно глядя на гестаповца, а вот Рихард, как и полагается военному, не мог не ответить тем же жестом.

— Гауптман Ренбек , господин Кестлин , — обратился к ним вместо приветствия Цоллер , поднимаясь по ступеням. — Как же я рад, что вы заранее собрали здесь всех своих домочадцев, облегчая мой труд.

— Чем обязан вашему визиту, гауптштурмфюрер? — спросил Рихард. Казалось, его в отличие от остальных, приезд гестаповцев, который обычно не сулил ничего хорошего, совсем не взволновал.

— Прошу прощения, господин гауптман , за подобное вторжение, — произнес Цоллер , всем своим видом выражая, что эти слова просто формальность для него. — Но дело совершенно не терпит отлагательств. Позавчера ночью из леса в окрестностях города была совершенна радиопередача данных. Это был не первый сеанс, но в этот раз нам удалось-таки взять ублюдка. И хотя эта гнусная тварь пока молчит, я думаю, что к вечеру мы найдем средства разговорить его. Его жена — ну или особа женского пола, что называлась его женой все эти годы, — сумела ускользнуть от нас, а вот сам он был арестован. Правда, уничтожить все улики у него не удалось. Мы нашли форму шупо , которую он пытался сжечь в камине. И надо же какое совпадение — весной у нас пропал один из полицейских, вы верно слышали об этом прискорбном событии, господин Кестлин ?

Лене показалось, что ее ударили прямо в солнечное сплетение. Она не могла не взглянуть на Рихарда быстро, чтобы понять, уловил ли он смысл слов гестаповца и что они означают для нее. На его лице не шевельнулся ни один мускул. А сам он слушал Цоллера с отстраненно-скучающим видом.

— Это все весьма занятно. Но я не понимаю, каким образом это касается меня, — холодно ответил на это Рихард.

— Наверное, вы еще не знаете, господин гауптман . Сегодня утром нашли тело Урсулы Вебер. Вы ведь знаете ее верно? Ее задушили, а тело бросили недалеко от города. Одна из остработниц господина Штайлера развозила молоко и обнаружила ее.

Казалось, что гестаповец даже наслаждается тем эффектом, которые произвели его слова на окружающих. Биргит и Айке вскрикнули, а Лена потрясенно взглянула на Войтека , который смотрел упрямо перед собой. Одна Катя не сразу поняла, что произошло, и в ужасе ахнула, когда Лена сообщила, что случилось.

— Как-то подозрительно, что ее убили как раз тогда, когда мы арестовали английского шпиона, правда? Но вас лично это, разумеется, не касается, господин гауптман , и я подозреваю, что вы торопитесь на станцию. Поэтому не буду задерживать вас ни в коей мере, если вы позволите мне провести некоторые процедуры в вашем досточтимом доме.

Они оба знали, что Рихард не имеет ни малейшей возможности отказать ему. Гестапо могло делать все что угодно и где угодно, обладая безграничными полномочиями.

— Чего вы хотите, господин гауптштурмфюрер? — холодно спросил Рихард.

— Всего лишь небольшой обыск и допрос ваших восточных работников. Прикажите своей обслуге не двигаться с места, иначе я буду вынужден стрелять, расценив это как попытку к бегству.

В ногах и руках Лены тут же закололо сотнями иголок от страха при этих словах. Она видела ужас на лице Катерины и волнение Войтека . И только ледяное спокойствие Рихарда дарило ей силы притворяться спокойной, хотя внутри бушевал просто ураган.

— Вы будете обыскивать мой дом? Вы думаете, что я как-то связан с этим английским шпионом? — ироничный тон Рихарда явно действовал на нервы — Вы, должно быть, лишились рассудка, Цоллер!

— О, нет, господин гауптман , упаси Боже! Хотя речь в перехваченной передаче велась именно о люфтваффе, разумеется, мне даже в голову не пришла эта мысль, — гауптштурмфюрер направил стек в сторону Войтека. — У меня давно вызывал подозрение этот ваш польский работник. И моя интуиция говорит, что скорее всего, гнусное убийство фрау Вебер тоже как-то связано со всем этим. Поэтому мы просто проверим. По опыту скажу, что люди предпочитают держать некоторые свои тайники как можно ближе к себе и там, где редко кто-то бывает помимо них. Всего лишь обыск помещений прислуги и небольшой допрос пока. С вашего позволения, господин гауптман.

У Лены даже голова закружилась от страха. При обыске в ее комнате легко найдут ее секретное место под половицей. А там их запрещенные книги и эта проклятая карта, которую она спрятала. И это означало конец для нее… Что может быть лучшим доказательством ее вины?

— Биргит расскажет вам обо всем, что касается слуг, и покажет вам комнаты девушек. Квартира поляка над гаражом тоже в вашем распоряжении, — проговорил Рихард, кивая в знак согласия с процедурой обыска в своем доме. — Если вам нужна комната для допроса, также обратитесь к Биргит. Я оставлю вас на время. Как я понимаю, мой отъезд откладывается, и мне самому придется отнести вещи обратно в спальню. Биргит!

Немка уже успела оправиться от шока и собраться, как и полагается по ее должности. Получив подтверждение, что она проследит за всем, Рихард забрал саквояж из авто и направился в дом быстрыми шагами, всем своим видом выражая недовольство происходящим и нервно крутя зажигалку в пальцах. Следом по команде Цоллера засуетились солдаты, и площадка наполнилась короткими отрывистыми приказами. Когда Рихард проходил около Лены в дом, то выронил зажигалку, и Лена как и следовало хорошей служанке быстро подхватила ее со ступеней крыльца.

— Где книги? — проговорил Рихард быстро. И к счастью, она сразу же поняла, о чем он ведет речь.

— Под кроватью вторая доска от плинтуса. Все под ней, — прошептала в ответ она, надеясь, что их мимолетный диалог остался незамеченным для остальных. Но что могло укрыться от цепкого взгляда гауптштурмфюрера?

— Как неловко, господин гауптман ? Что это вы уронили? Зажигалку? — Цоллер поморщился деланно, когда Рихард показал ему предмет. — Не думал, что вы все еще курите. Наш фюрер не одобряет вредных привычек, как знаете. Полагал, что в люфтваффе с этим строго, как и в СС.