На открытых колёсах
Шрифт:
Глаза жгло обидой и ненавистью: снова так глупо потерять всё, что уже сделал и на что были шансы!.. Но я понимал, что в эту минуту для сохранения самоуважения должен не прийти в очки, а просто дотянуть до пит-лейна. Благо въезд на него находился не в конце круга, как на «обычных» трассах, а в начале.
Кое-как попал в створ бортиков, проехал во внутреннюю часть кольца, под вспышки фотокамер выбрался из кокпита и, как Макс Ферстаппен после своей аварии на Гран-при Азербайджана – 2021, в сердцах пнул правое заднее колесо машины.
На левом хорошая корейская покрышка была порвана в клочья.
Подбежали
Я же шёл как в тумане, и то, что кричали мне в уши, не имело сейчас значения. Мысли мои были совсем о другом.
Я не сошёл с дистанции. Это какой-никакой, но – финиш.
Вот так и начинают верить в судьбу и прочую мистику…
Я обязательно отыграюсь. Но потом. А пока дайте мне тихо про себя погрустить.
– Ну а теперь что у вас тут не так?
Главмех был очень недоволен – и хотя бы частично старался удержать себя в руках. Подчинённые, стоявшие по бокам от опять-таки повреждённой машины с номером 19 в полумраке трейлера, понимали это и изображать безвинно обиженных пока что не пытались.
– Есть две версии, – с трудом скрывая волнение, ответил один из них. – Либо кусок торцевой пластины Корнеева, отломанный при аварии, остался лежать на дороге, воткнулся Жумакину в колесо и, вдавливаясь всё глубже, прорвал позднее шину – либо давление уменьшилось быстрее ожидаемого и в один момент покрышка порвалась сама собой. А износ в пределах нормы.
– Что-то мне это не нравится… – сказал главмех. – Это ведь ты на старте Жумакину подкручивал всё перед гонкой?
– Я. И что? Неисправности всегда обнаруживаются случайно. Тут может быть простое совпадение…
– Проверим мы твоё совпадение. Учтите оба: если нечто подобное повторится и в третий раз, вылетите отсюда к чёртовой матери! В автосерсис в Мытищах пойдёте работать… Всё, вы меня услышали.
Механики посмотрели удаляющемуся шефу в спину, переглянулись – и молча вернулись к починке болида.
Четырнадцатое место. Так как я прошёл меньше девяноста процентов дистанции, меня не классифицировали, но поместили в протоколе выше тех двоих, кто сошёл ранее: Нико Кари с полетевшей трансмиссией и зацепившего поребрик Корнеева.
Вместо четвёртой позиции или подиума – третья с конца. А всё из-за какой-то дурацкой шины…
Я шёпотом чертыхнулся, залпом допил горячий шоколад, только после этого смял стаканчик и треснул кулаком с ним по гладкой пластмассовой столешнице.
Был перерыв между воскресными гонками. Солнце поднялось довольно высоко и нашло обходной путь среди облачных завес. Вокруг потеплело.
Я и другие гонщики сидели за складными столиками в просторной обеденной палатке. Со мной расположился лишь Троицкий, который также уже закончил лёгкую трапезу; остальные собрались втроём-вчетвером. В данный момент никто из нас не был в центре внимания, и я мог спокойно поразмыслить над случившимся.
Лопнувшая шина мне напомнила похожие аварии Ферстаппена и Лэнса Стролла на гонке в Баку двухнедельной давности для меня-Шумилова. Только у тех скорость была раза в два повыше, чем у меня, и пилоты дополнительно в стену впечатались, так что их болиды были повреждены более
капитально.Помню, как схватился за голову перед экраном ноутбука, когда Макс сошёл с дистанции за несколько кругов до казавшейся неминуемой победы…
Нет, стоп, в этой реальности моё будущее потеряло свой смысл, ибо здесь я, ещё не великий, но почти ужасный, поэтому крепитесь, титаны автоспорта, я иду.
Всё, ЧСВ потешил, а теперь серьёзно.
Надо завершить аналогию.
Тогда фирма – главный «формульный» поставщик шин совместно с ФИА начала расследование, завершившееся для меня буквально на днях. В официальном отчёте говорилось, что повреждения могли быть вызваны нарушением условий эксплуатации. То бишь, простыми словами, команды обвинили в том, что они недокачивали воздух в шины, чтобы низкое давление увеличивало сцепление с покрытием и, следовательно, скорость.
И что, если нечто подобное произошло и с моей машиной? Может, механик по ошибке или недосмотру забыл довести давление до необходимого? Стоит как-нибудь разузнать про это…
– Слушай, Миха, – сказал вдруг Никита, рассеянно поигрывая собственным пустым стаканчиком. – Мне кажется, то, что у тебя стряслось вчера и сегодня утром, не случайно. Кто-то через механиков хочет тебя слить. Устроить тебе несчастный случай на гонке. Чтобы потом экспертиза показала, что всё само…
– Тебе со своего шестого места легко рассуждать, – невесело усмехнулся я. – Но как это проверить? Зайти в трейлер и учинить техперсоналу допрос с пристрастием?
– А хоть бы и так. Не, ну серьёзно. Тебе отец что сказал после заезда?
– Ещё одна авария в сезоне – и он забирает меня из команды. Кое-как удалось уговорить даже на это… Погоди, ты на что намекаешь?..
– Но всё ведь складывается!..
– Нет, не всё. Папа ратует за мою безопасность, а в этих инцидентах я реально мог пострадать. Вот если бы что-то мелкое, но гадкое случилось (например, заглох движок или топливо кончилось), тогда был бы шанс. А тут какие-то вредители, судя по твоим словам, работают…
– Короче, увидим в крайней гонке. Если очередной крэш, вызывай отца на откровенный разговор и ройте землю дальше вместе. А пройдёт всё гладко – значит, эти мрази затаились и решили пока не рисковать. Тем не менее, механики всё равно могли что-то знать. Да и между этапами осторожность не помешала бы…
– Спасибо, Никит. Так и сделаю.
Пару часов спустя я вновь стоял на стартовом поле и ждал начала гонки. Я был зол и готов рвать всех подряд за места в протоколе и личном зачёте.
Я знал, что на соревнованиях нельзя стремиться выступать как на соревнованиях: нервы могут ухудшить результат – и что всегда оптимальный вариант – делать всё, как на тренировке, для себя. Настроение было временным: во мне говорило напряжение, охватывавшее меня каждый раз, когда я не мог чего-либо добиться. Уверен, после зелёного флага всё это испарится как страшный сон, и я опять буду в своей стихии.
Причастны механики к авариям или нет – сейчас фиолетово. Когда один из них, доводивший болид перед стартом до гипотетического идеала, стал собираться, я подозвал его и поблагодарил за то, что так оперативно восстановили машину. Он лишь отмахнулся и ушёл прочь.