На поиски динозавров в Гоби

Проехав в первый день всего около полусотни километров, мы остановились на ночлег у истоков сухого русла Эхин-Цзулуганай-Гол, где обнажались толщи осадочных пород красного и светло-серого цветов. Мы пошли побродить и вскоре наткнулись на небольшую россыпь костей, среди которых были как обломки, так и цельные кости конечностей. По внешнему виду эти кости напоминали остатки древних млекопитающих, найденных в Гашату в апреле. Это была уже третья находка костей млекопитающих в Нэмэгэтинской котловине. Тем самым, кроме динозавров, в Нэмэгэтинской котловине появлялся новый объект для поисков — млекопитающие, притом, довольно древние, что представляло особенный интерес.

Позавтракав, мы продолжили свой путь, решив спускаться вниз по сухому руслу. Это было несколько рискованным предприятием: впереди могли оказаться пески или вода, а выбраться из русла было бы крайне трудно, даже, скорее, просто невозможно, так как стены его были высокие и почти отвесные. Однако русло, на наше счастье, было твердым и без воды, так что машины легко катились вперед. В одном месте Пронин на полном ходу машины ухитрился заметить кусок громадного позвоночника, принадлежавшего гигантскому динозавру из зауропод, и мы не замедлили его взять. По-видимому, позвоночник свалился откуда-то сверху.

Чтобы выяснить это, а также осмотреться, я поднялся на борт русла. К югу — километрах в пяти — виднелись обрывы красноцветных толщ. Они показались мне заманчивыми. Пока я стоял и размышлял, стоит ли туда ехать, передо мной неожиданно выросла фигура арата.

Сайн байну! — приветствовал я его.

Сайн байну! — был ответ.

Лексикон монгольских слов был у меня крайне невелик, и, ткнув в себя пальцем, я сказал просто: "Академия наук СССР", на что он закивал головой и заулыбался.

Как называются обрывы? — спросил я, показывая на них рукой.

Цаган-Ула (т. е. "Белая гора"), — ответил мой немногословный собеседник.

Чулун яс байна? (Есть ли каменные кости там?)

На это последовал опять утвердительный кивок.

В свою очередь арат заинтересовался, зачем нам нужны кости. Я постарался ответить на его вопрос, насколько это было в моих возможностях, но, вероятно, он мало что понял из моего красноречия, и мне пришлось просто подвести его к нашим машинам и показать найденную часть позвоночника. Однако объяснить ему, что эти кости принадлежали давно исчезнувшим животным, так и не удалось, переводчика же на этот раз с нами не было.

Спустившись еще немного вниз по руслу, мы решили произвести дальнейшую разведку на одной машине — на "Козле". Со мной поехали Эглон и Пронин. Подъехав к Цаган-Уле, мы сразу же заметили большое количество костной щебенки, валявшейся повсюду, а побродив около часу, обнаружили значительное количество костей, принадлежавших динозаврам. Даже мне, которому везло обычно меньше других, и то сразу посчастливилось найти два рассыпавшихся скелета, от которых еще много костей оставалось цельными. Это утвердило нашу решимость обследовать Цаган-Улу более тщательно, и "Козла" немедленно послали за "Тарбаганом".

Во второй половине дня разыгралась сильная песчаная буря, пришедшая из огромной котловины к западу от Цаган-Улы. Когда буря успокоилась, мы подвели итоги дня: кроме довольно большого количества костей динозавров — утконосых, хищных и зауропод, было найдено множество щитков и отдельных панцирей небольших пресноводных черепах превосходной сохранности. Мы решили пробыть здесь два-три дня с тем, чтобы произвести разведку прилегающих районов — и в первую очередь западных обрывов Алтан-Улы, бывших конкретной целью нашего маршрута.

Вечером у нас в гостях были араты. От них мы узнали, как лучше проехать к интересовавшим нас обрывам, и получили дополнительные сведения о костях в других местах.

Утром распределили силы. Эглон с рабочими отправился раскапывать черепах, целый прослой которых, переполненный панцирями, обнаружил вчера Пронин. Новожилов должен был обследовать Цаган-Улу с южной стороны и изучить ее геологическое строение. Лихачев остался в лагере за повара. Остальные трое — Пронин, Александров и я — поехали на "Козле" к Алтан-Уле.

Впереди лежала "безнадежная" полоса песков, уходившая далеко к западу — в страшную песчаную котловину, откуда вчера пришла песчаная буря. Попытка пробиться напрямик через пески окончилась неудачей: бедный "Козел" не тянул даже на первой скорости. За песками располагались каменистые склоны, тянувшиеся к подножию Алтан-Улы, близ середины которой виднелись желанные красноцветные обрывы, или бэдленды. Однако "близок локоть, да не укусишь".

Единственной возможностью было подняться вверх по руслу с тем, чтобы по какому-нибудь правому притоку, т. е. такому же сухому руслу, пробиться к обрывам. Они находились всего в каких-нибудь 15 километрах, но эти 15 километров были хуже иных 150. Машина не в состоянии была их преодолеть.

Вскоре удалось найти правый приток, и мы начали подниматься по нему. Местами русло было заметено песком, но "Козел" наш лихо проскакивал, нигде не застревая.

Это русло привело нас, однако, не к западным и даже не к средним, а к восточным обрывам, которые мы посетили несколько дней назад. Все приходилось начинать сначала, но мы хотели пробиться во что бы то ни стало, взяв курс прямо на обрывы, расположенные у средней части подножия Алтан-Улы.

Нас встретили бесчисленные русла и огромные камни. Все же после упорной борьбы нам удалось достичь цели — добраться до средних, или центральных, обрывов Алтая-Улы, хотя в душе у всех не раз было желание повернуть назад.

Условившись с Александровым, который остался около машины, что вернемся часа через полтора, мы с Прониным наметили район действий, и каждый отправился в свой путь осматривать обрывы. Овраги были такого же типа, как и в Нэмэгэту, — узкие и глубокие, с отвесными красными стенами внизу и желтыми шапками наверху. Мне явно не везло: кости попадались редко, и, когда время стало истекать, я повернул обратно, хотя было совершенно очевидно, что такой беглый осмотр недостаточен для отрицательного заключения. Через условленные полтора часа я был у машины, но Пронин еще не приходил. Прошло больше получаса после назначенного времени, и мы с Александровым начали беспокоиться и думать о том, что его, может быть, надо идти разыскивать. Неожиданно в этот момент голова Пронина вынырнула из ближайшей промоины.

Каньоны Алтан-Улы близ 'Могилы дракона'

Оказывается, он попал в такой лабиринт глубоких ущелий, что потерял ориентировку и присел отдохнуть, думая уже не о костях, а о том, как выбраться. И вот именно тогда взгляд его, рассеянно скользнув по плите песчаника, вдруг уперся в… скелет, торчавший из плиты! Пронин, забыв про усталость, подскочил, как на пружине. Неподалеку от первого скелета из породы выступали кости по крайней мере еще трех экземпляров. Вот это была находка! Правда, вслед за радостью пронзила беспокойная мысль: как сюда пробраться на грузовиках и как выломать скелеты из мощной плиты, уходившей в глубь склона. Ведь Пронин, помимо искателя, был и шофером и не забыл, как два дня назад мы с ним безуспешно пробивались сюда на грузовике, несмотря на все его водительское мастерство. Было уже поздно идти осматривать открытое Прониным кладбище динозавров, которое было названо потом Могилой дракона, и мы вернулись в лагерь.