На полголовы впереди

– Попробуем, – сказал он. – При условии, конечно, что Билл Бодлер согласится. Если мы за это время не сможем получить информацию, возможно, придется все отменить.

– Хорошо.

– А если не считать этого, – сказал он, – то неплохо сработано.

– Спасибо штабным, – отозвался я.

Он рассмеялся:

– Лестью вы повышения в чине не добьетесь.

Глава 20

Мне не терпелось поговорить с миссис Бодлер. Я набрал ее номер, но трубку взял сам Билл.

– Привет, – удивленно сказал я. – Это Тор Келси. Как ваша мама?

Наступила долгая зловещая пауза.

– Она плохо себя чувствует? – спросил я в тревоге.

– Она... э-э... она умерла. Сегодня утром.

– Не может быть! – "Это невозможно, – подумал я. – Невозможно!" – Я только вчера с ней говорил.

– Мы знали... она знала... что речь идет о нескольких неделях. Но вчера вечером наступил кризис.

Я не мог выговорить ни слова. Ощущение было такое, словно мне вернули тетю Вив и тут же забрали ее снова. А я так мечтал с ней повидаться...

– Тор? – прозвучал в трубке голос Билла.

Я проглотил комок, стоявший в горле.

– Ваша мама была... замечательная женщина.

"Он по голосу услышит, что я едва сдерживаю слезы, – подумал я. – Он решит, что я ненормальный".

– Если вам от этого станет легче, – сказал он, – могу сообщить, что она была о вас примерно такого же мнения. Вы помогли ей хорошо провести ее последнюю неделю. Она хотела жить, чтобы узнать, что произойдет. Перед смертью она сказала: "Я не хочу уходить, пока не кончится эта история. Я хочу увидеть этого молодого человека-невидимку". Ей становилось хуже и хуже... все это время.

Спешить не надо в эту ночь покоя,

Под вечер надо биться, горевать

И возмущаться тем, что свет уходит...

– Тор? – произнес Билл.

– Мне очень жаль, – сказал я, немного взяв себя в руки. – Очень жаль.

– Спасибо.

– Вы, наверное, сейчас... – начал я и беспомощно умолк.

– Ошибаетесь, – мгновенно ответил он. – Я ждал здесь вашего звонка.

Мы с вами не оправдаем ее надежд, если не станем действовать дальше. У меня было много часов, чтобы об этом подумать. Меньше всего она хотела бы, чтобы мы сдались. Поэтому я начинаю с того, что сообщаю вам: мы получили телекс от Филмера, где он объявляет, что стал единственным владельцем Лорентайдского Ледника. Но мы намерены уведомить его, что Скаковая комиссия провинции Онтарио лишает его лицензии на владение лошадьми. Мы сообщим ему также, что он не будет допущен на прием в Выставочном парке.

– Я бы... э-э... предпочел сделать это иначе, – сказал я. – Что вы хотите сказать?

Я глубоко вдохнул, заговорил и снова говорил долго. Он слушал так же внимательно, как и генерал, время от времени покашливая, и в конце концов сказал только:

– Хотел бы я, чтобы она была еще жива и могла все это слышать.

– Я тоже.

– Ну что ж... – Он помолчал. – Я поддерживаю. Главная проблема – время.

– Да.

– Вам лучше самому поговорить с Мерсером Лорримором.

– Но...

– Никаких "но". Вы там. Я не смогу попасть туда раньше, чем завтра к вечеру, хотя бы потому, что по вашему плану я много чего должен сделать здесь. Незамедлительно переговорите с Мерсером – нельзя, чтобы он вернулся в Торонто.

– Ладно, – неохотно ответил я. Впрочем, я так и знал, что сделать это придется мне.

– Хорошо. Вы наделяетесь всеми полномочиями, какие вам только понадобятся. Мы с Вэлом вас поддержим.

– Спасибо. Большое спасибо.

– Увидимся завтра, – сказал он. Я медленно положил трубку. Смерть бывает невероятно несправедлива, все это знают, но как обидно, как обидно...

Не только горе, но и возмущение охватило меня. "Спешить не надо в эту ночь покоя..." По-моему, если я правильно помню, то последними словами, которые она мне сказала, были: "Спокойной вам ночи". Спокойной ночи вам, дорогая миссис Бодлер. Идите спокойно. Идите радостно в эту ночь покоя.

Некоторое время я сидел без сил, невыспавшийся, терзаемый болью и унынием, навеянным ее смертью, чувствуя, что на предстоящие два дня меня просто не хватит, пусть даже я сам все это задумал.

Долгое время спустя я заставил себя позвонить в отель "Четыре времени года" и попросить Мерсера. Но вместо него трубку взяла Нелл.

– Все звонки переключают на меня, – сказала она. – Бемби лежит. Мерсер и Занте сейчас летят в Хоуп на вертолете, который для них арендовали, чтобы опознать тело Шеридана, которое доставят туда на машине.

– Все это выглядит как-то очень по-деловому.

– Власти хотят убедиться, что это Шеридан, прежде чем что-то предпринимать.

– Вы не знаете, когда Мерсер и Занте вернутся?

– Они надеются, что около шести.

– Хм-м... Жокейский клуб просил меня провести небольшое совещание.

Как вы думаете, Мерсер согласится?

– Он ужасно любезен со всеми. Чересчур спокоен.

Я задумался:

– Вы не сможете связаться с ним в Хоупе?

Она нерешительно ответила:

– Вероятно, смогу. У меня есть адрес и телефон того места, где он будет. Только я думаю, что это полицейский участок... или морг.

– Не сможете ли вы... не сможете ли вы передать ему, что, когда он вернется в отель, его будет ждать автомобиль, который доставит его прямо на небольшое совещание с руководством Жокейского клуба? Скажите ему, что Жокейский клуб выражает ему свое глубочайшее соболезнование и просит уделить ему совсем немного времени.

– Наверное, смогу, – с сомнением в голосе сказала она. – А как насчет Занте?

– Мерсер должен быть там один, – сказал я категорическим тоном.

– Это важно? – спросила она, и я представил себе, как она нахмурилась.

– Я думаю, для Мерсера это важно.

– Хорошо. – Она приняла решение. – Тогда Занте сможет подходить к телефону вместо матери, потому что я должна быть на приеме. – И тут ей пришла в голову мысль:

– А разве на приеме из Жокейского клуба никого не будет?

– Мерсер туда не захочет пойти. Им нужно спокойно поговорить с ним наедине.

– Ну хорошо, я постараюсь это устроить.

– Огромное спасибо, – с жаром сказал я. – Я позвоню попозже.

В пять часов я снова позвонил ей. Вертолет уже в воздухе, летит обратно, сказала Нелл, и Мерсер согласился, чтобы за ним заехали в отель.

– Вы просто прелесть.

– Скажите в Жокейском клубе, чтобы не задерживали его надолго. Он устал. И он опознал Шеридана.

– Я бы с удовольствием вас расцеловал, – сказал я. – Путь к сердцу мужчины лежит через его агента из туристической фирмы.