На пороге Мира

– Убил его. “...заставил страдать, мучиться, вырвал ему глаза... нет, один глаз! Чтобы он до конца видел, а потом задушил эту падаль его же собственными кишками!” – слово в слово процитировал тот.

– Ты... достал Касселя? – слегка дрогнувшим голосом спросил Паша.

– И его. И Лабертовского, – подтвердил второй юноша, отпивая из своего стакана сок фейхоа.

– Но как?...

– Как ты и сказал. Буквально. Слово в слово. И мне за это еще дали пятьдесят тысяч, – поднял юноша рюкзак, стоявший у ноги, и поставил его к ноге Паши. – Отдай их Настьке на лечение и вообще... Как она?

– Лучше. Врачи обещали, что скоро из комы выйдет. Лицо только...

– Вот на них, новое лицо и сделает.

– Лёнь, не надо, – попытался вернуть рукзак Паша. – Ты и так помог уже... Если бы ты тогда, три месяца назад с врачами не договорился, Настька бы...

– Оставь, – спокойно и уверенно остановил его Лёня. – Ей нужнее. Особенно теперь, когда она вот-вот очнется.

– Но...

– Паш, как я мог иначе поступить? Мы же с одного детдома все. С тобой и с Настькой. Я же знаю,что остальные ребята, как узнали, дали сколько смогли. Сивый с Щербатым даже точку Старикова накрыли, чтобы денег достать...

– Ищут их теперь, дураков... Стариков из-под земли достанет и туда же опять закопает, – печально вздохнул Паша.

– Не закопает. Не ссы, Одноглазый, – взлохматил Лёня волосы Пашке. – Умер Стариков. Вчера вечером.

– Умер? – удивился тот.

– Умер, – подтвердил Лёнька. – Но впредь думайте головой, кого и когда брать.

– Повезло нам, – ответил Паша. Повисло молчание. Оно не было тягостным. Просто, каждый о чем-то своем думал.

– И что, прямо так... кишками? – спросил Паша Одноглазый. Лёнька кивнул.

– Я ж, просто со злости тогда сказал... в запале, – Лёня пожал плечами. Вновь помолчали.

– Спасибо, – тихо сказал Паша.

– Не за что, – тихо ответил Лёня. – Обращайся. На то и нужны друзья.

*

Конец второй арки.

====== глава 29 ======

Под самое утро в квартиру вернулся Лео. Он был уставший, запыхавшийся, вспотевший. В каждой руке держал по дипломату. На спине его болтался школьный рюкзак.

– Что с тобой? – удивилась и немного испугалась Анна.

– Лифт не работает, – пожаловался Леонид. – Пришлось по лестнице подниматься. Устал, запыхался...

– А что в дипломатах? – поинтересовалась девушка.

– Деньги. Крупными купюрами! Тяжелые, дрянь такая!

– Откуда же? – окончательно успокоилась девушка. Раз парень шутит – значит все в порядке.

– Казнил одного маньяка по просьбе друга, попутно грабанул двух авторитетов. Перся потом пешком через полгорода. Почувствуй себя вьючным ослом называется...

– Проходи уж, народный мститель, – усмехнулась Анна. – Ужинать будешь?

– Естественно! – отозвался Леонид из своей комнаты. – Только душ приму по-быстрому, а то вспотел, как свинья.

– Хорошо, я как раз разогрею все, – крикнула Анна с кухни.

Через пятнадцать минут уже чистый, посвежевший и лучащийся довольной улыбкой Лео, сидел за столом и вдыхал божественный аромат поставленной перед ним пищи.

– Анна! Ты просто сокровище! Что бы я без тебя делал? – восхитился он, вонзая вилку в жареную картошку.

– Давился бы покупной дрянью из круглосутки, – усмехнулась девушка. – Где бродил-то?

– Так выступление было сегодня. Помнишь, я тебе говорил месяц назад?

– Помню, – подтвердила она. – И как результат? Удачно?

– Да как сказать, – задумался он. – С одной стороны – выступил я хорошо, шоу устроил незабываемое, денег мне отвалили не скупясь...

– А с другой?

– А с другой – больше мне там не выступать. Слишком уж яркое шоу вышло. Повторить не получится. Придется что-то другое придумывать.

– Жалеешь?

– Нет конечно, – удивился юноша. – Я никогда ни о чем не жалею. Сделал – это факт, данность, с которой надо работать дальше. Не сделал – то же самое. Смысл думать, что было бы, если бы? Думать надо до, а не после.

– Интересная позиция. Жаль не все и не всегда способны ее придерживаться.

– Логичная, всего навсего, – пожал плечами юноша, продолжая уплетать картошку за обе щеки.

– Спать пойдешь, Логичный ты наш? – улыбнулась девушка.

– К сожалению, нет, – отозвался Леонид. – У меня через полтора часа занятия в студии начинаются, потом тренировка по фехтованию, а днем надо будет с другом повидаться, дело одно уладить. Потом в другой студии занятие. Ну а вечером же Лерка придет, мы ж с вами договаривались позаниматься сегодня. Так что не судьба подремать...

– Я могу Лерке позвонить, сказать, что ты сегодня занят, – предложила Анна.

– Не-не-не! Обещал, значит сделаю! Мое слово крепко. Это хорошо для бизнеса, – отрицательно помотал вилкой Леонид.

– Какого бизнеса? – удивилась Анна. – Ты же безработный.

– Для любого бизнеса, – наставительно пояснил юноша. – Ведь это же логично!

– Логично – не всегда правильно, – таким же тоном ответила Анна.

– Как это? – буквально завис он. – Не понимаю.

– И не поймешь. Это не понимать, это чувствовать надо.

– Женщины!... – с совершенно непонятной интонацией проговорил он, вкладывая в одно слово весь свой опыт общения с этими мозговыносящими нелогичными существами.

– Что-то против нас имеешь? – угрожающе подняла половник Анна.

– Нет-нет, что ты! – сразу же выставил руки в защитном жесте Леонид. – Я люблю и уважаю женщин! – в притворном ужасе воскликнул он. И тише добавил, – Больше, конечно, люблю, чем уважаю...

За что тут же получил легкий удар тем самым половником по лбу.

– Ай-ай-ай! Сдаюсь-сдаюсь!

– Доедай давай, – наставительно заметила она. – Нечего за столом болтать!

– Хорошо-хорошо! Когда я ем, я глух и нем! А также быстр и ангельски хитер! – улыбнулся Леонид, вновь набрасываясь на картошку.

*

В одном из кафе на набережной за столиком в пластиковом кресле сидел мужчина. Высокий, спокойный, коротко-постриженные остатки волос сохранившиеся по бокам его почти полностью лысой головы, когда-то бывшие темными, нынче были пегими от седины, точно также, как и аккуратная “круглая” борода, красующаяся на его лице. На переносице его красовались стильные прозрачные компьютерные очки. На столе перед ним покоился разложенный ноутбук с активированным голографическим экраном и клавиатурой. Из одежды, мужчина носил синюю “джинсовую” рубашку с коротким рукавом, синиие же джинсы и мягкие замшевые туфли. Он расслабленно пил кофе из белой керамической чашки, придерживая другой рукой блюдце и рассеянно проглядывал что-то на экране своего ноутбука, время от времени слегка шевеля пальцем, на котором было надето кольцо-манипулятор, пришедшее с течением времени и технического прогресса на смену компьютерной “мышке” и тачскрину. К столику подошла девушка в летнем элегантном черно-белом платье с глубоким декольте и без рукавов. На ногах у нее были черные туфельки-босоножки на высоком каблуке. На плече висела маленькая сумочка. Сама девушка имела небольшой рост и хрупкое телосложение, тонкие, правильные черты лица, светлые прямые волосы, постепенно темнеющие к корням, длиной чуть выше плеч. Она была молода, даже более того, ее можно было назвать почти что девочкой. На взгляд ей можно было дать не больше семнадцати. И она была красива. Не то, чтобы яркая неотразимая красотка, нет. Но взгляды мужчин как-то сами собой притягивались к ней, прилипая и не желая покидать столь притягательный объект. Она, не спрашивая разрешения и не дожидаясь приглашающего жеста, села на соседнее с мужчиной кресло.