На пятьдесят оттенков светлее

— Лейла. — говорю я раздраженно. — Это не ко мне, это к Кристиану. Вам нужно спросить у него. Ему не нужно мое разрешение. Он взрослый человек.

Она смотрит на меня, как будто удивлена моей реакцией, затем тихо смеется, нервно вертя концы своих волос.

— Он неоднократно отказывался от всех моих просьб о встрече, — говорит она спокойно.

О, дерьмо. Я нахожусь в большей проблеме, чем я думала.

— Почему для вас настолько важно видеть его? — Спрашиваю я мягко.

— Чтобы поблагодарить его. Я бы гнила в зловонной, тюремной, психиатрической больнице, если бы не он. Я знаю это. — Она мельком взглянула на меня, двигая пальцем по краю стола. — Я перенесла серьезный психопатический шок, и без мистера Грея и Джона… — доктора Флинна… — она пожимает плечами и пристально смотрит на меня еще раз; ее лицо, полное благодарности.

Я снова молчу. Что она ожидает, что я скажу? Конечно, она должна говорить эти вещи Кристиану, а не мне.

— И за художественную школу. Я не смогу отблагодарить его достаточно за это.

Я так и знала! Кристиан оплачивает ее уроки. Я по-прежнему бесстрастна, предварительно изучая свои чувства к этой женщине теперь, когда она подтвердила мои подозрения о щедрости Кристиана. К моему удивлению, я не испытываю неприязни к ней. Это — откровение, и я рада, что ей лучше. Теперь, надеюсь, она может заниматься своей жизнью и уйдет из нашей.

— Может быть, ты пропускаешь занятия прямо сейчас? — спрашиваю я, потому что мне это интересно.

— Только два. Завтра я возвращаюсь домой.

Отлично.

— Каковы твои планы, пока ты здесь?

— Забрать свои вещи от Сьюзи и вернуться в Хэмден. Продолжать рисовать и учиться. У мистера Грея, уже есть несколько моих картин.

Какого черта! Мой желудок проваливается еще раз. Они висят в моей гостиной? Я возмущаюсь только от мысли.

— Какого рода живописью ты занимаешься?

— Абстракцией, в основном.

— Я видела. — Мой разум перелетает через уже знакомые картины в гостиной. Две его экс-сабы, возможно. Черт побери.

— Миссис Грей, я могу говорить откровенно? — спрашивает она, абсолютно не обращая внимания на мои враждующие эмоции.

— Разумеется, — пробормотала я, глядя на Прескотт, которая выглядит немного расслабленной. Лейла наклоняется вперед, как бы для передачи давней тайны.

— Я любила Джеффа — моего бойфренда, который умер в начале этого года. — Ее голос опускается к печальному шепоту.

Черт возьми, это слишком личное.

— Мне так жаль, — пробормотала я автоматически, но она продолжает, как будто и не слышит меня.

— Я любила своего мужа и еще одного мужчину… — шепчет она.

— Моего мужа. — Слова вылетают из моих уст, прежде чем я могу их остановить.

— Да. — Произносит она.

Это не новость для меня. Когда она поднимает свои карие глаза на меня — они расширенные, с противоречивыми эмоциями, и главная одна, кажется, — опасение на мою реакцию, что ли? Но мой подавляющий ответ этой бедной, молодой женщине — только сострадание. Мысленно я прохожу через всю классическую литературу, я думаю: сколько в ней сюжетов о неразделенной любви. С трудом сглотнув, я хватаюсь за высокие моральные принципы.

— Я знаю. Его очень легко полюбить, — шепчу я.

Ее огромные глаза расширяются от удивления, и она улыбается.

— Да… Было легко. — Она исправляет себя быстро и заливается румянцем. Она хихикает так сладко, что и я не могу сдержаться. Я тоже хихикаю. Да, Кристиан Грей делает нас смешливыми. Мое подсознание закатывает глаза в отчаянии и возвращается к чтению своей копии «Джейн Эйр» с загнутыми уголками страниц. Я смотрю на свои часы. В глубине души я знаю, что Кристиан будет здесь очень скоро.

— Вы получите свой шанс увидеть Кристиана.

— Я думала… я хотела бы. Я знаю, каким несговорчивым он может быть, — Она улыбается.

«Вот ее схема. Она очень проницательна. Или управляемая», — шепчет мое подсознание.

— Поэтому вы пришли сюда ко мне?

— Да.

— Ясно.

И Кристиан идет прямо в ее руки. Неохотно, но я должна признать, что она хорошо его знает.

— Он кажется очень счастливым. С тобой. — говорит она.

Что?

— Откуда вы знаете?

— Когда я была в квартире. — Добавляет она осторожно.

О, черт… как я могла забыть это?

— Вы бывали там часто?

— Нет. Но он совсем другой с вами.

Хочу ли я слышать это? Дрожь пробегает по мне. Моя голова раскалывается, и я вспоминаю свой страх, когда она была невидимой тенью в нашей квартире.

— Вы знаете, что это противозаконно. Нарушение границы частной собственности.

Она кивает, глядя вниз на стол, проводит ногтем по краю.

— Это было всего несколько раз, и мне повезло не попасться. Опять же, я должна поблагодарить мистера Грея за это. Он мог бы бросить меня в тюрьму.

— Я не думаю, что он сделал бы это, — бормочу я.

Внезапно слышен шквал активности за пределами конференц-зала, и инстинктивно я знаю, что Кристиан находится в здании. Мгновение спустя он врывается в двери и, прежде чем он закрывает их, я ловлю глазами Тейлора — то, как он терпеливо стоит снаружи. Рот Тейлора сжат в тонкую линию, и он не отвечает на мою натянутую улыбку. О, черт, даже он разозлился на меня.

Горящие серые глаза Кристиана пригвождают сначала меня, а затем и Лейлу к нашим стульям. Он ведет себя, на первый взгляд, спокойно, но я не настолько глупа и подозреваю, Лейла также. Угрожающая холодная вспышка в его глазах показывает истину — он излучает гнев, хоть и хорошо его скрывает. В его сером костюме с темным галстуком и расстегнутой верхней пуговицей на белой рубашке, он одновременно выглядит деловым и неофициальным… и возбуждающим. Его волосы в беспорядке — без всякого сомнения, потому что он проводил руками по ним в раздражении.

Лейла опускает взгляд на край стола, еще раз нервно проводя по нему указательным пальцем, пока Кристиан переводит взгляд от меня на нее, а затем — на Прескотт.

— Ты, — говорит он Прескотт мягким тоном. — Ты уволена. Убирайся.

Я бледнею. О нет — это не справедливо.

— Кристиан. — Я встаю.

Он держит указательный палец на мне в предупреждении.

— Не надо, — говорит он. Его голос так зловеще спокоен, что я немедленно замолкаю и пригвождена к своему месту. Склоняя голову, Прескотт быстро уходит из комнаты, чтобы присоединиться к Тейлору. Кристиан закрывает дверь за ней и идет к краю стола. Черт! Черт! Черт! Это моя вина. Кристиан встает напротив Лейлы, и положив обе руки на деревянную поверхность, он наклоняется вперед.

— Какого черта ты здесь делаешь? — Рычит он на нее.

— Кристиан! — Я задыхаюсь. Он игнорирует меня.

— Итак, — настаивает он.

Лейла смотрит на него сквозь длинные ресницы ее огромных глаз на пепельном лице, розовый румянец исчез.

— Я хотела видеть тебя, а ты не позволял мне, — шепчет она.

— Поэтому ты пришла сюда, чтобы беспокоить мою жену? — Его голос тихий. Слишком тихий.

Лейла снова смотрит вниз на стол.

Он стоит и смотрит на нее с негодованием.