На распутье

В ленинском секретариате 27 декабря 1922 г. было зарегистрировано отправление Сталину запечатанного конверта⁹. Так поступали, если содержимое документа хотели скрыть даже от работников секретариата. Что было в нём, нам не известно. Можно предположить, что в нём находилась первая из трех диктовок Ленина о Госплане, продиктованная как раз в этот день, 27 декабря. В пользу этого предположения говорит заявление Зиновьева, сделанное на XIV съезде ВКП(б), о том, что в период подготовки XII съезда партии «тройке» (Зиновьев, Сталин, Каменев) было известно мнение Ленина относительно придания Госплану законодательных функций и оно было учтено при подготовке проектов решений¹⁰.

В последовавшей затем переписке Сталина и Троцкого, о которой говорилось выше, это противостояние Ленина и Троцкого получило продолжение и развитие. Достаточно указать на то, что в полном соответствии с мыслями В. И. Ленина, изложенными в диктовках о Госплане, И. В. Сталин предложил назначить Л. Д. Троцкого заместителем Предсовнаркома (как предлагал Ленина), «отдав ему под специальную его заботу ВСНХ». Одновременно он предложил поставить во главе ВСНХ, ГЛ. Пятакова. Пятаков был сильным организатором. Будучи заместителем председателя Госплана и председателя ВСНХ, он мог стать серьёзной помехой любым попыткам Троцкого на правах заместителя Председателя СТО взять в свои руки управление планированием и промышленностью.

Предложение И. В. Сталина было выдержано в духе ленинского намерения о назначении Троцкого заместителем председателя СНК РСФСР и так же, как оно, гарантировало отказ Троцкого от него. Вместе с тем, Сталин формально сделал всё, что мог, для смягчения конфликтной ситуации и одновременно лишал Троцкого возможности упрекать членов Политбюро ЦК в том, что оно не привлекает его к управлению народным хозяйством. Л. Д. Троцкий, предлагавший «председателя ВСНХ сделать председателем Госплана», у которого, следовательно, должны были сосредоточиться все рычаги управления экономикой, отказался от предложения И. В. Сталина, которое не давало ему ни грана власти, но загружало текущей работой, важной для страны, но не имевшей ценности лично для Троцкого.

Троцкий не мог объяснить своего отказа так, чтобы не раскрыть своих подлинных намерений, на поддержку которых в ЦК партии он не мог рассчитывать. Однако сам факт отказа раскрывал его истинные стремления: он не желал работать в экономической сфере на тех же условиях, что и другие члены Политбюро (Каменев, Рыков) и в рамках той экономической политики, которая тогда осуществлялась. Этот отказ говорит о его стремлении занять положение в экономике более высокое, чем занимал любой другой член Политбюро ЦК. Стать над ними. Заставить Политбюро принять свои условия. В аргументации Л. Д. Троцким своего отказа в завуалированной форме проявилось стремление получить фактические полномочия диктатора в области экономики. Отказ Троцкого снял с повестки дня вопрос о его руководящей работе в экономике. Цель, поставленная и добивавшаяся Лениным была, наконец, достигнута.

В условиях существовавшей в РСФСР – СССР политической системы, положение «экономического диктатора», конечно же, в огромной мере повышало властные возможности данного «функционера» в государстве. Однако полной власти быть не могло без руководящего положения в правящей партии – РКП(б), либо без фактического лишения её этой роли. Если Троцкий рвался к власти не только в экономике, но и в государстве, то должны остаться какие-то факты, указывающие на его стремления взять партию под свой контроль, или же устранить её от реальной власти в государстве. О стремлении устранить большевистскую партию от осуществления экономической политики говорилось выше. В период подготовки XII съезда РКП(б) Троцкий предпринял новую атаку по обоим направлениям: во-первых, по линии отстранения компартии от руководства экономикой, во-вторых, по линии ослабления позиций сторонников В. И. Ленина в её руководстве.

В предложенной им системе управления народным хозяйством не нашлось места ни для ЦК партии, ни Политбюро. Неоднократно выражавшееся Троцким крайнее раздражение и недовольство участием Политбюро в решении хозяйственных вопросов выплеснулось в письмах в ЦК РКП(б) 24 и 26 декабря 1922 г., 15, 20 и 25 января 1923 г.¹¹ Он считал неправильным, что все вопросы управления «сплошь да рядом переходят в ЦК (Секретариат, Оргбюро, Политбюро)», что в ЦК и в СТО, а не в Госплане они получали принципиальное или окончательное разрешение, причем неудовлетворительное¹². Говоря о необходимости улучшения работы Политбюро ЦК, он акцентировал загруженность его хозяйственными вопросами и необходимостью освободить Политбюро от них, чтобы сделать его работу более планомерной, позволить ему больше уделять внимания вопросам идеологическим и партийного строительства¹³.

Безусловно, работа Политбюро ЦК, освобождённого от экономических вопросов, стала бы легче и планомерней, и вопросы идеологии и партийной жизни в ней заняли бы большее место. Но вместе с экономическими вопросами из него ушла бы значительная часть реальной власти в стране, переместившись в тот орган, который бы сосредоточил в своих руках решение этих вопросов. В проектах Троцкого таким органом должен был стать объединённый ВСНХ – Госплан, состоящий из «старых» (буржуазных, в подавляющем большинстве настроенных антисоветски) специалистов. ЦК РКП(б) в таком случае превратилась бы в марионетку в руках новой власти. Вот здесь Коммунистической партии и грозил тот самый термидор, которым Троцкий пугал её. Никакой вождь партии, формально возглавляющий объединённый ВСНХ – Госплан, а на деле находящийся в полной зависимости от своих советников-специалистов, не мог бы предотвратить такого исхода, не уничтожив свою зависимость от них вместе с этой системой. Превратившись в «экономического диктатора» и оттеснив правящую партию от реальных рычагов управления, он только бы (вольно или невольно) расчистил путь для контрреволюции, поражения в случае военной интервенции или «удушения» страны экономическими методами.

Практически вопрос сводился к тому, кто будет определять политический курс и экономическую политику социалистической революции – Ленин и его единомышленники-большевики, опирающиеся на революционную партию в деле строительства социализма и верящие в её победу, или небольшевик Троцкий со своими сторонниками, видевшие спасение российской социалистической революции вовне страны – в победоносной международной пролетарской революции, а внутри её – в старых специалистах, вынужденно работавших на советскую власть, но в массе своей не сочувствовавших и не дороживших ею.

Кроме того, эти предложения Троцкого означали, что он не связывал улучшение дела руководства экономическим строительством с совершенствованием работы РКП(б) и её аппарата, возлагая все свои надежды на госорганы. Следовательно, его «забота» о совершенствовании работы высших партийных органов была не более чем камуфляжем совсем других целей.

25 января 1923 г. на том же заседании Политбюро ЦК РКП(б), на котором обсуждался вопрос о публикации статьи В. И. Ленина «Как нам реорганизовать Рабкрин», Л. Д. Троцкий внёс в Политбюро вопрос «О секретариате ЦК, Оргбюро, Политбюро и Пленуме». Возможно, таким образом, он выразил свое отношение к тем предложениям о совершенствовании работы высших партийных органов, которые имелись в этой статье. Политбюро решило: «Поручить Секретариату ЦК собрать и систематизировать все уже существующие постановления, касающиеся точного распределения функций Пленума ЦК, Политбюро, Оргбюро и Секретариата, а также внести в Политбюро свои предложения о более правильном их распределении»¹⁴.

29 января 1923 г. Секретариат ЦК РКП(б) представил свои предложения, которыми предполагалось увеличить состав ЦК до 50 человек за счёт «выдвинувшихся на практической партийной и хозяйственной работе товарищей, главным образом рабочих (директоров, руководителей областных организаций, наиболее авторитетных членов национальных компартий и пр.)», «для обеспечения прочной связи с местами», для «формирования новых кадров политических руководителей из числа пока ещё малоопытных, но достаточно выдвинувшихся товарищей»¹⁵. Очевидно совпадение этих предложений с тем, что Ленин писал Сталину 23 декабря 1923 г. Значит, данное ленинское письмо «К съезду»¹⁶ не являлось первой частью сфальсифицированного несколько позднее яко бы ленинского «Письма к съезду», будто бы адресованного съезду партии, который состоится после его, Ленина, смерти. Секретариат ЦК принял ленинскую идею о расширении ЦК и начал реализовывать её. Это письмо В. И. Ленина, как и другие последние его статьи и записки, «работало» на укрепление политических позиций его сторонников, а не на их ослабление!

Троцкий придерживался прямо противоположной точки зрения. В записи для себя, сделанной, очевидно, по поводу предложений Секретариата ЦК РКП(б) 29 января 1923 г., он, в частности, писал: «Поскольку партия чересчур (выделено авт. – B.C.) сливается с государством, постольку контрольные] ком[иссии] перенимают партийно-политические функции»¹⁷.

2 февраля 1923 г. Политбюро ЦК в составе Зиновьева, Каменева, Рыкова, Сталина, Томского, Троцкого, Молотова и Калинина рассмотрели вопрос «О регулирующих органах» и, поскольку ожидались отклики на статью В. И. Ленина о Рабкрине, решило этот вопрос «отложить для следующего заседания»¹⁸. В дальнейшем, в процессе обсуждения этого вопроса в Политбюро, было достигнуто соглашение «не выступать по этому острому вопросу с какими-либо сепаратными предложениями, а попытаться сговориться путём обмена мнений на каждом заседании». Но Г. Е. Зиновьев, нарушив эту договоренность, в обход Политбюро, внёс свои тезисы о партстроительстве для обсуждения на февральском пленуме ЦК РКП(б). 22 февраля Л. Д. Троцкий обратился к Пленуму ЦК РКП(б) с формальным протестом и внёс свои предложения по реорганизации ЦК¹⁹, которые во всех пунктах противостояли как предложениям Ленина, так и Секретариата ЦК.