На разных широтах жизни

– Я же буду пропадать на собраниях. Дома меня почти не будет. Сам будешь варить, стирать, детей нянчить, – Люда положила руку на его плечо, улыбаясь и слегка издеваясь, тронула за чуб, нагибая его непослушную голову – я же могу задёргать тебя, будешь у меня на побегушках. Вот какая я!

– Ничего если полюбишь, быстро изменишься, – ответил Валерий, слегка сердясь на её причуды.

– Ах, вот на что рассчитываешь! Конечно, если полюблю, может, стану другой. Но почему ты думаешь, что я полюблю именно тебя?

– Я и не говорил об этом.

Она прищурила глаза, ответила, кажется, откровенно:

– Ты парень красивый не нахальный. Что скрывать немного нравишься. Иначе я бы не привела тебя к себе. Но для первого раза хватит испытывать наши нервы. Пошли пить чай. Девчонки уже попили.

Встав, пошла впереди, он за ней. На кухне стоял стол. На нём чайник, кружки и в блюдце сахар рафинад.

– Я не хочу, – стал отказываться от чая Комаров, – Люда, я, наверное, пойду, уже поздно, к тётке надо зайти.

– У тебя здесь живёт тётя?

– Да.

– Значит, заезжаешь к ней временами.

– Да, – он замялся, надев дублёнку, и держа кепку, с волненьем спросил, – можно встречаться с тобой?

– Жду через неделю, – милостиво разрешила она.

Тренер Олег Вадимович, сорокалетний мужчина среднего роста с короткой стрижкой слегка поседевших волос, одетый в синий спортивный шерстяной костюм, поприветствовал команду борцов проектного строительного института:

– Ребята, вы должны постараться победить на соревнованиях. За две недели усиленных тренировок попрошу выкладываться полностью.

Как обычно вначале была получасовая разминка, чтобы разогреть мышцы. На паркетном полу гимнастического зала возле окон лежали толстые маты, общей площадью шесть на двадцать метров, сверху прошитые кожей.

Андрей Клыков, двадцатипятилетний паренёк, на вид маленький невзрачный и худой, был одет в борцовку, в секции занимался несколько лет, имел первый разряд в весовой категории до 54 килограммов.

Касаясь лбом ковра, стоя в начальном положении на коленях, Андрей выполнял упражнение на гибкость, перебрасывая туловище вверх через голову, становясь на мост и наоборот. Упражнение очень сложное, требовало специальной подготовки и силы.

Около него Костя Шабалкин, борец весовой категории 85 килограммов, накачивал шею, упираясь затылком в мат, делал забегание ногами вокруг своей головы, сначала в одну, затем в другую сторону.

Валерий Комаров вместо партнёра тренировался с “чучелом” – мешком, набитым эластичным материалом, по форме напоминающим человеческое тело, отрабатывал приём, бросал его с разворотом туловища через себя.

Рядом с ним те же действия выполняли его друзья: Ашот Вартанян, Вадим Соколов, Олег Александров. На другом конце ковра тренировались ещё несколько пар борцов.

Первая схватка под присмотром тренера была между Шабалкиным и Соколовым.

Вадим был на голову ниже Кости и легче весом. Шабалкин старался взять его в мёртвые тиски, пользуясь преимуществом. Но Соколов был ловчее, вырывался из захвата, не давал подобраться и провести приём. Активно наступал сам, но обхватить крупный торс гиганта у него физически не хватало рук.

Толстяк выдохся. Раздражённый неудачей, поймал, наконец, за руку Соколова, повернулся к нему спиной и бросил безжалостно на ковер. При этом зарычал в экстазе, кусая за плечо противника зубами.

– Ты что озверел, первобытный дикарь! – закричал на него Олег Вадимович, свистком останавливая поединок, – за такие обезьяньи замашки сниму тебя с соревнований.

Следующий контрольный поединок был между Комаровым и Вартаняном. Два борца были одинакового роста и весовой категории. В стойке Валерию удалось схватить накрепко Ашота за пояс. Рывком он перевернул его ногами вверх, бросил на ковёр.

– Молодец! – похвалил его тренер, – продолжить борьбу в партере.

Ашот встал на колени и упёрся в ковёр ладонями выпрямленных рук. Валерий, стоя также на коленях, коснулся спины нижнего борца сведёнными ладонями.

По свистку, стараясь выполнить переворот "накатом", Комаров срывал Вартаняна с устойчивого положения и, повернувшись спиной к ковру, наклонился под некоторым углом в сторону переворота.

Захватом руки Ашот вроде бы препятствовал перемещению Валерия в сторону переворота, затем обманным движением навалился на него и уложил под овации борцов на лопатки.

– Ничья, – сказал он, поднимаясь и смеясь, Комарову, – ты в стойке победил, а я в партере.

– На соревнованиях сложнее будет, – заметил тренер, отпуская команду по домам.

На улице ребята попрощались. Валерий и Олег вошли в метро, стряхивая с одежды снег.

– Что опять спешишь на свидание? – подшучивал над другом Александров, когда они стояли на платформе, ожидая поезд.

– Нравится она мне.

– Езжай, дурень! Не забудь на свадьбу пригласить!

Людмила вначале обрадовалась встречи, но её лицо лишь слегка развеялось от грусти:

– Пойдем, погуляем по городу, – попросила тихо она.

День был солнечный. Снег, выпавший ночью, покрыл белизной окрестности. Навеял романтичности зимнего пейзажа лёгким морозцем.

Много верующих и туристов собралось у Лавры. На площади стояли экскурсионные автобусы. Золотые и синие в звёздах многоглавые соборы, воздушные ярусы колокольни поражали красотой древнерусского архитектурного ансамбля.

Они, не входя в Святые ворота, повернули вправо, пошли по первому снежку, проложив тропку снаружи мощных каменных стен монастыря.

Комаров касался их рукой, смотрел на красные и белые стены с зубцами и бойницами. Задирал вверх, восторгаясь, голову.

Поразительное впечатление! Недаром стоят века непреодолимой преградой! Высота стен приличная десять-четырнадцать метров, толщина шесть метров. По углам крепости горделиво возвышались восьмигранные, а между ними четырехугольные башни.

– Не покорились монахи польско-литовским шляхтичам, – восхищенно произнес он, – больше года оборонялись.

Людмила кивнула головой, с печалью в голосе заговорила:

– В нашей деревне умер один старик. Я была у мамы, вернулась только вчера вечером.

Знаешь, как тяжело умирать одинокому. Даже обмыть было некому. Пришлось мне обмывать, везти в гробу на телеге и хоронить на сельском кладбище, – она вытерла с глаз слезинки.

– А могилу кто копал? – спросил Валерий.

– Деревенские мужики.