На службе Отечеству

Выждав, когда стрельба поутихла, Ландаков рывком выбросился из воронки и так же стремительно скрылся в другой. Вслед за ним эту же операцию проделал сержант. Так, то исчезая, то вновь появляясь, они приближались к берегу. Один контролировал провод, другой тащил катушку.

* * *

На сердце неспокойно. Во время последней немецкой контратаки к концу подошел боезапас. На автомат по полмагазина, на пулемет по десятку-другому и на винтовку по пятку патронов осталось. Гранат - по одной на каждого третьего. В моем ППШ пустой диск и семь патронов в пистолете.

Несколько человек уже были посланы за боеприпасами на правый берег Вислы. Некоторым из них удалось туда добраться. Видно было, как от противоположного берега отходят груженные ящиками плоты. Но тут же по ним сосредоточивала огонь немецкая артиллерия - взметались столбы воды, взлетали вверх бревна. Гибли люди, шли на дно нужные до зарезу патроны и гранаты.

Фашистами был пристрелян каждый квадратный метр речной глади. В боеприпасах они недостатка не имели, открывали интенсивный огонь даже по отдельным бойцам, пытавшимся достичь нашего берега, не говоря уже о плотах. Лодки, как только начал рассеиваться туман, были потоплены.

И вот сейчас, в этой нелегкой для нас ситуации, противник готовился к очередной атаке - шестой по счету. Нужно было ее выдержать. С Бухариным, Пресняковым, Елагиным ломали голову, как лучше отразить натиск врага, прикидывали и так и эдак, но вопрос все время упирался в нехватку боеприпасов.

– Что, если сделаем так: распределим поровну боеприпасы, подпустим фашистов, ударим залпом ц - врукопашную?!

– Пожалуй, это выход, - поддержал меня Бухарин.
– Наш удар явится для фрицев неожиданностью. А это как раз сейчас и нужно.

– Задумка хорошая, - подал голос склонившийся над картой Пресняков. Погибать - так с музыкой!

– Тоже сказанул, погибать, - встрепенулся Елагин.
– Чего раньше времени себя хоронить. Наша задача выжить, плацдарм удержать. А ты умереть с музыкой. Экая невидаль...

Решение командир полка одобрил. Он выделил в мое распоряжение свой наличный резерв - несколько человек автоматчиков и разведчиков.

С тяжелым сердцем шел я к людям. Понимал: измотанные прошедшими схватками, они ждут боеприпасов, пополнения, а тут... Но иного выбора не было, как ни горько это сознавать. Это тот случай, когда не ты создаешь обстоятельства, а они диктуют тебе свою волю.

На перекрестке свежей, но уже перепаханной разрывами траншеи с ходами сообщения (роты уже успели зарыться в землю, частично приспособив для себя траншеи и окопы противника) увидел группу бойцов. Расположившись на дне укрытия, они в ожидании смотрели на стоявшего в кругу сержанта с каской в руках.

Саварин - узнал я младшего командира. Мне нравился этот среднего роста, худощавый, рассудительный, с хозяйственной жилкой человек.

– Что у вас тут происходит, Степан Ильич?

Сержант обернулся. По его уставшему, посеревшему лицу скользнула добрая улыбка.

– Патроны делим, товарищ капитан. Чтобы, значит, по-братски, поровну каждому.

– Ну и как?

– По пятку и то не выходит, - вздохнул Саварин.
– Мы уж тут все обшарили. Плохо.

– Да куда уж хуже, - подошел я ближе.

Бойцы смотрели на меня, ожидая ответа на мучивший каждого из нас вопрос о боеприпасах. Но видимо, мой вид был красноречивее любых слов.

– Да мы, товарищ капитан, понимаем, - не выдержал маленького роста с перебинтованным плечом солдат.
– Видим, как фрицы лупят по Висле, хотя и нас не забывают. Как чирей на видном месте мы у них: хочется сковырнуть, а больно. Вот они и бесятся, в печенку их душу.

– И хочется, и колется, - пошутил в ответ на его слова сосед.
– А мы вроде той родительницы, что не велит.

– Обедали?
– поинтересовался я у бойцов.

– Перекусили немного, - отозвался раненый.
– Сухого пайка навалом. Нам бы патрончиков, товарищ капитан.

– Опять за свое!
– одернул подчиненного Саварин.
– Понимать должен. Вот дождемся вечера, тогда и получим.

– Командир роты!
– произнес кто-то из бойцов.

По траншее к нам спешил старший лейтенант Ковалев в сопровождении автоматчика. Видимо, его предупредили о моем приходе. Как обычно аккуратный, собранный, он и на этот раз был выбрит, из-под ворота гимнастерки выглядывала белая полоска подворотничка. Подошел, приложил руку к каске, начал докладывать.

– Не нужно, Иван Архипович, - остановил его.
– Как настроение?

– В норме, товарищ капитан.
– Ковалев снял каску, взъерошил слипшиеся от пота и пыли волосы.
– Бьем немцев. Назад отходить не думаем. Не за тем брали плацдарм, чтобы возвращать его врагу. Потери большие, боеприпасы кончаются. Ну да ничего, не впервой, выдержим.

– Спасибо за откровенность. Я вот зачем к вам прибыл. Немцы накапливаются для новой контратаки. Принял решение встретить их залповым огнем и врукопашную.

Я выжидающе смотрел на Ковалева и только тут заметил, как осунулся за последние сутки Иван Архипович. "Да, здорово тебя скрутило", - подумал я, глядя на товарища.

– Согласен с вами, - прервал мои мысли Ковалев.
– Только желательно, товарищ капитан, крику, гаму побольше. Пусть думают, что к нам подкрепление подошло.

– Это уже будет зависеть от вас, Иван Архипович, как людей настроите.

– Как, товарищи?
– повернулся Ковалев к бойцам.
– Крикнем, чтоб не то что фрицам - чертям тошно стало?

– За нами не станет, гаркнем, - ответил за всех Саварин.
– Один Квасов что стоит. Бас - как у дьякона.

– Будет вам, товарищ сержант, - махнул руной худощавый с разорванным рукавом боец.
– Какой крикун из меня! Скажете тоже!

Солдаты прыснули от смеха.

– Ладно, товарищи, мне еще нужно побывать у Чугунова. А ты, Иван Архипович, собери командиров взводов, познакомь с нашей задумкой.

– Слушаюсь. Я уже и сам об этом подумал, товарищ капитан.

Старшего лейтенанта Чугунова вместе с командирами взводов я нашел в большой воронке. Вернее, это была уже не воронка, а что-то похожее на блиндаж. Солдаты придали рваным краям вертикальную форму, выровняли и выстлали травой дно, даже успели положить сверху несколько жердей. И откуда только их раздобыли? Словом, как могли в наших условиях, оборудовали НП командира роты.

Николай Павлович давал указания офицерам по дооборудованию позиций взводов, взаимодействию на случай отражения контратаки противника. При моем появлении встал, поднялись и офицеры.

– Сидите, сидите, товарищи.

Опустившись на трофейный ящик из-под снарядов, окинул взглядом "жилище".

– Да, вы неплохо устроились, Николай Павлович.

– Немцы помогли. Одна из бомб угодила сюда. Остальное же, как говорится, - дело солдатской смекалки.

Командир роты замолчал и вопрошающе на меня посмотрел.