На стадии развода

Потом снова повернулся к окну и спросил:

— Просмотрели?

***

Алина честно не могла понять, зачем он ее вызвал.

Проверила несколько раз, ей казалось, все было четко.

— Да, я просмотрела, Александр Тагирович, — сказала его спине.

Мужчина кивнул и обернулся, темно-синие глаза снова уперлись в нее. Где-то в глубине души что-то странно дрогнуло, но она тут же подавила в себе все и выпрямилась.

— Хорошо, — произнес он негромко.

Подошел и встал за ее спиной.

Положение было откровенно дискомфортным, Алине хотелось обернуться, но она выдержала. За спиной раздались шаги, а после его голос. Низкий, негромкий, монотонный.

— Графа шестая. Посмотрите.

Нет. Этого не могло быть, она же проверяла.

Только сейчас она увидела идиотскую опечатку, которую случайно накопировала больше сорока раз. Алина съесть себя готова была от досады. Это же надо было дать ему повод снова ткнуть ее носом. Да как?! На ровном месте! Она застыла, сжимая кулаки и чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— Я сейчас исправлю.

— Надеюсь, — не повышая тона, проговорил Камалов.

Вот сейчас Алина едва сдержалась, чтобы не высказать ему, резко встала и пошла к выходу. А он окликнул:

— Постойте.

ЧТО. ЕЩЕ? Она обернулась и уставилась в его холодные синие глаза, а мужчина, указав взглядом на стоявшую в стороне пустую чашку, добавил:

— Это унесите. И как закончите, принесите мне на флешке на проверку.

Как вылетела из кабинета, она сама не помнила.

***

После этого Алина старалась сделать все безукоризненно. Это было дело принципа.

Не макнет он ее больше.

Но да, она ошибалась снова и снова, а он отмечал все и выговаривал, не повышая голоса. Устраивал ликбез. Каждый раз после такого разбора полетов. Возвращаясь к себе, Алина клялась, что это в последний раз.

Удивительное дело. Стоило начать работать, и ей уже стало наплевать на то, что на нее сотрудники странно косятся. В конце концов, ей тридцать лет, и она не обязана оглядываться на мнение каких-то теток из клана. Да наплевать, пусть говорят что угодно.

Она старалась жить по правилам всю жизнь, соответствовать.

Много счастья ей это принесло?

Поэтому пусть идут все лесом.

И прежде всего муж. Который теперь ежедневно названивал ей на работу. Она игнорировала его. Тогда Альберт звонил друзьям семьи, родственникам и знакомым и начинал «переживать», как там его Алина. Она же совсем одна, без защиты и помощи. И просил передать ей трубку, потому что дозвониться жене не может.

Через все это рефреном сквозило: «Где моя жена? Чем она занята, пока муж в командировке?». Понятливые люди прекрасно «понимали», о чем он беспокоится. На самом деле, этот любящий муж создавал вокруг нее вал сплетен.

Это было непривычно и ново.

Столкновение с жизнью. Ее всегда защищала семья. Да, рядом с ней и сейчас была приставленная отцом охрана, люди Алишера Шамаева сопровождали ее повсюду. И все же чувство, что ее бросили выгребаться самостоятельно, присутствовало.

И она выгребалась. Хотя было непросто, особенно в первые дни. Алина приползла домой полумертвая. Ее хватало только на то, что созвониться с матерью и парой слов перекинуться с дочкой. Да, это было непривычно и тяжело, но теперь она даже мысли не допускала сдаться. Потому что впервые у нее было что-то настоящее. За что она готова была бороться.

И пусть это работа секретарши — плевать. Ей было важно.

В своей приемной, ставшей для нее своеобразной крепостью, Алина чувствовала себя защищенной. Странный статус, что она личный секретарь Камалова, как будто делал ее неуязвимой. Как будто этот непроницаемый мужчина с тяжелым взглядом синих глаз, одним своим присутствием создавал особую атмосферу.

И да, сейчас для нее имело значение только его мнение.

Ей нужно было победить. Добиться с его стороны признания ее умений и способностей.

Неделя ушла на то, чтобы впервые выполнить все без нареканий.

Камалов проверил ее работу молча. Некоторое время смотрел в сторону, а после сказал:

— Подготовьте эти два договора и распечатайте в трех экземплярах. Поедете на встречу со мной.

***

Вот он, этап. Признание. Впервые Алина добилась чего-то сама, без папиной спины.

От молчаливой похвалы Камалова ее затопило гордостью.

Поехать на деловую встречу с ним — это означало определенную степень доверия. Сидеть с ним за столом переговоров — это в какой-то степени ставило ее на одну ступень с ним.

Рядом с этим мужчиной, мнение которого почему-то стало единственно важным для нее, отходило на задний план все. Неприятности, неустроенность. Сплетни, которые распространяло ней Хайдаров. Ведь он все еще ее муж, пока они на стадии развода.

Все это ощущалось бледным фоном.

Значение имела только работа. Доказать ему, что она может.

— Я поняла, Александр Тагирович, — проговорила Алина.

Он взглянул на нее, задержавшись на какую-то долю секунды дольше, чем обычно, потом ровным тоном произнес:

— Хорошо. Через полчаса выезд. Пока можете работать по своему плану.

Кивнул ей, и она вышла.

Села за свой стол и некоторое время сидела, глядя в пространство и крепко сжимая кулаки. Это была ее личная победа. Чувство — сродни эйфории.

Наконец она выдохнула и вернулась к работе.

***

Через полчаса Алина была готова, ждала выхода. Экземпляры договоров, остальные документы, упакованные в файлы и аккуратно подшитые в папку, лежали на столе. Камалов вышел из кабинета, скользнул по ней взглядом и кивнул.

По коридору они прошли вместе, потом спускались в лифте, шли рядом через холл. Перед крыльцом ждала машина, Камалов придержал ей дверь и помог сесть. Посл этого сел сам и, глядя в окно, негромко спросил:

— Алина Алишеровна, документы у вас с собой?

— Да, Александ Тагирович, все здесь, — она показала на папку, которую держала в руках.

Как раз в этот момент машина тронулась, они отъехали от офиса. Камалов кивнул, провожая взглядом здание, а Алина решила заглянуть в папку еще раз. И похолодела.