На стадии развода

И тут она вспомнила. Это же была громкая история! Алишер тогда без жалости расправился с целой семьей, потому что они посмели что-то не так сказать о его дочери. Вай-вай… Хотела что-то ответить, но от страха свело горло.

На этом разговор прервался.

Руфина закатила глаза и обессиленно привалилась к стене, понимая, что это конец. Ее сын идиот.

***

После этого Альбина пошла в кабинет к мужу.

Только вошла, он взглянул на нее. По глазам поняла, что он уже все сделал.

— Алишер? — спросила тихо. Столько лет прошло, а она все еще робела перед этим мужчиной.

— М? — он перевел взгляд на нее и тут же сместился в кресле. — Подойди.

Альбина подошла, встала рядом, глядя на него.

— Что теперь будет?

Он смежил веки и кивнул.

— Все будет хорошо. Теперь мы можем ехать. Уже решила куда? Скажи Алсу, пусть собирается. Какие там свои игрушки она хочет взять с собой.

Ох, это было так непривычно, радостно, но Альбина беспокоилась — дочь останется тут одна.

— Во-первых, не одна, — понизив голос, сказал муж, а в глазах мелькнула хитринка. — А во-вторых, Алине некогда будет скучать, у нее теперь есть работа.

***

Работу Алина готова была проклясть.

Потому что специально встала на полчаса раньше, чтобы у Камалова не было ни единого шанса ткнуть ее носом!

А теперь, как ни рвалась, все равно опаздывала. Торчала в пробке.

Боже, ничего ее так не раздражало, как это вынужденное…

Но вот пробка сдвинулась.

Дальше пошло быстрее. До офиса оставалось не так уж много, был шанс все-таки успеть. Алина лихо припарковалась, хотя обычно делала это осторожнее и тратила на маневры больше времени. Сейчас она просто развернулась и задом втиснулась на парковочное место. Просто удивительно, как желание утереть кое-кому нос меняло приоритеты и побуждало к действию. Но думать об этом не было времени, она заглушила мотор и быстро пошла к зданию.

В приемную Алина влетела ровно за одну минуту до начала рабочего дня.

Успела!

Но тут дверь директорского кабинета отворилась. Вышел хмурый Камалов, скользнул по ней взглядом, а потом выразительно посмотрел на часы. Давая понять, что она опоздала.

О, какой это был взрыв эмоций!

Но Алина подавила все и обронила, проходя к столу:

— Была пробка.

— Надо выходить раньше, — проговорил он негромко. — В это время всегда пробки.

Ей хотелось швырнуть сумку, но Алина кивнула:

— Я поняла, Александр Тагирович.

Села за рабочий стол и, чтобы не смотреть на него, стала перемещать папки на столе, пока загружался компьютер. Потому что смотреть на него не хотелось от слова совсем. Думала, теперь-то он уйдет?!

— Сварите мне кофе. В турке. Надеюсь, помните?

Все это ровно, не повышая тона. Но почему-то его низкий голос прокатывался по нервам и цеплял, как зазубренным крючком.

— Разумеется. Конечно, помню, — она резко встала и направилась в чайную комнату.

— А после того как сварите кофе, распечатайте сводку.

Сводку? Какую сводку? Алина нахмурилась и обернулась спросить, но он уже ушел в кабинет.

Ладно, сказала она себе, как-нибудь разберется.

Сейчас на очереди был кофе.

Пока варила, не могла успокоиться. А этот кофе — словно заколдованный. Сначала просыпала, потом чуть не облилась, когда ставила на горелку. А под конец чуть не убежала пенка. Но она справилась.

Отнесла.

Только вошла, в нее уперся взгляд темно-синих глаз. Ей показалось, ноздри мужчины дернулись, как будто он со своего места уловил запах. Он сместился в кресле, пока Алина шла к его столу, и проговорил:

— В следующий раз старайтесь готовить все раньше. К этому времени у меня на столе не должно быть ничего лишнего.

Она кивнула:

— Я учту.

Потом еще, когда выходила из кабинета с подносом, чуть не столкнулась в дверях с заместителем. Этого человека Алина знала, он бывал у них в доме. Ее как будто кипятком ошпарило. Мужчина уже зашел, а она уселась за рабочий стол и застыла, сжимая кулаки.

Безумно хотелось уйти, хлопнув дверью.

Сводка. — сказала она себе. И стала искать в папках аналог. Что это вообще такое. Кое-что нашла. Потом было полтора часа напряженного труда, после чего она распечатала то, что у нее вышло, и занесла Камалову.

Он взглянул на распечатку, отложил в сторону и сказал:

— Сядьте.

***

Когда Алишер Шамаев сказал, что его дочь с завтрашнего дня работает у него секретарем, Александр сразу понял, что это будет испытание.

И да, это было испытание. Для его нервной системы точно.

Он понятия не имел, зачем главе клана понадобилось устраивать к нему свою дочь, но принял все как есть. А как есть было… В общем, эта Алина Алишеровна, неизвестно, за какие грехи в наказание ему посланная, оправдала худшие его предположения.

Явиться к обеду в первый рабочий день?

Что он ей и высказал в корректной форме. Думал, она уйдет, и на этом его испытание закончится. Не ушла. Это означало, что ему придется с ней работать. Но Камалов не представлял как? У нее же нет ни навыков, ни опыта. Ничего, кроме холеной внешности и какой-то отчаянной женской стервозности. Но внешность — да, неяркая, но именно благодаря сильнейшему внутреннему заряду, запоминающаяся. Эти белые волосы.

И она отменно варила кофе.

Он указал ей на кресло, ближайшее к его рабочему столу. Дождался, пока она села, пододвинул к ней распечатку.

— Просмотрите это.

А сам встал и отошел к витражу.

Женщина ничего не сказала. Только сверкнула на него взглядом и стала вчитываться. Он некоторое время смотрел на город, потом оглянулся вполоборота и посмотрел на нее искоса.

Судя по тому, что он видел в приемной, у нее не ладятся отношения с мужем. Впрочем, сам Хайдаров показался ему откровенным козлом. Из того, что он слышал, а слышал немногое, впечатление у Александра сложилось неприятное. Ничто не может оправдать подобного отношения к женщине. Потому он и вмешался.