На страже Империи. Том 1

— Да? Вы что-то хотели?

— С вами ведь все в порядке? Юля попросила меня узнать, как у вас дела с… Ну, с поединком. — шепотом закончила фразу девушка, оглядываясь так, словно это запретное слово.

— Да, Катя. — прочел я имя медработницы на бейдже. — Думаю, скоро господина Шувалова сюда притащит его секундант. Или позовет санитаров.

Девушка как-то облегченно и радостно выдохнула. Неужели и ей успел насолить этот заносчивый тип? Ну, я бы не удивился.

— Ой, кстати! — встрепенулась Екатерина. — Юля ведь только-только ушла на автобус. Можете еще ее догнать… Ну, если хотите, конечно. Но это я так, просто… В общем, всего вам доброго, господин Барон. — Она поклонилась и поспешила уйти.

Почему бы и нет? Личного транспорта у меня тут все равно нет. А следующим пунктом моего плана остается поездка в родовое поместье. Тут Лопатин был прав — нужно перенять управление и разобраться, чего там успел наворотить молодой барон Лихачёв, оставшись сиротой. Почему-то мне думалось, что ничего хорошего.

Так почему бы не проехаться немного в приятной компании?

— Госпожа Горская! — окликнул я Юлию, стоящую у изящной стеклянной остановки в белых тонах со светящейся надписью «Дворянская Больница».

Подняв глаза от телефона, Юля обернулась ко мне — и ее лицо озарила радостная улыбка.

— Ваше Благородие! — тут же поспешила она ко мне. — С вами все в порядке?

Теперь, конечно, девушка была уже не во врачебном халате. В приталенной белой рубашке и узких брюках она смотрелась на порядок лучше. К тому же, теперь я мог по достоинству оценить ее стройную подтянутую фигуру и приличных размеров грудь.

Даже удивительно, что такая девушка работает лишь медсестрой в лечебнице. Пусть и в самой элитной в стране.

— А с чего бы мне быть недовольным, Юля? В компании такой обворожительной дамы трудно о чем-то грустить!

Юля рассмеялась, слегка покраснев. Совсем молодая, она еще искренне радовалась таким мимолетным комплиментам. Ничего, с такой эффектной внешностью лет через пять будет только устало отмахиваться.

Ну а пока…

— Теперь я собираюсь отправиться в мое родовое поместье. — обратился я к продолжающей задорно улыбаться девушке. — Давненько там не был, нужно выяснить, как дела с фамильными землями. Но раньше я ни разу не бывал в вашей замечательной больнице, так что сначала буду разбираться с транспортом.

Удачно сформулированная фраза — ключ к нужному ходу беседы.

— Так может вам помочь? Вы ведь не в Москве живете? У нас тут так много всего, что с непривычки легко потеряться! — девушка внимательно посмотрела на меня.

Да уж, за эти дни я успел бегло изучить карту российской столицы — Москвы. После массированной атаки на прежнюю столицу — Петроград — силами Мастеров воды Британской и Японской империй в начале двадцатого века город так и не оправился, а правительство перенесли в Москву. И за прошедшие сто лет город превратился в нечто невообразимое.

Уж что-что, а наплодиться за прошедшие века человечество успело. Во времена моего величия весь наш род не насчитывал и пары миллионов индивидов. А теперь в одной лишь Москве с пригородами проживало почти двадцать. Двадцать миллионов!

Я аж вздрогнул, представив, как по такому скоплению народа бьет кто-нибудь из Великих Опустошителей. Надеюсь, закромщики не сумели создать новых на смену тем, которые я уничтожил.

Я, конечно, знал, как мне добираться до дома. Поместье Лихачёвых далеко — в глубине Пермской губернии, до которой от Москвы почти сутки езды.

Или два часа на самолете. К счастью, гражданская техника в нашем мире не стоит на месте. Так что теперь мой путь лежал в аэропорт. И я не был против провести время пути в компании красавицы Горской.

— Мне в аэропорт надо. — улыбнулся я ей в ответ. — В Потемкинский.

Аэропорты здесь в основном носили имена семейств, ими владеющих.

— О, вообще класс! Пойдемте тогда быстрей к остановке. Отсюда до Потемкинского часто автобусы ходят. Многие богачи прилетают навестить родню, которая у нас лежит. А вон нужный едет!

Какая странная у нее речь, подумал я мельком. За эти дни я, конечно, общался лишь с дворянами и врачами, но никто из них не использовал иноязычного слэнга, который я успел встретить только в интернете. И для меня витиеватая речь окружающих звучала естественно — похоже, барон Лихачёв, тело которого и передало мне память о языке, общался также. Да и слово «богачи» прозвучало из уст баронессы как-то пренебрежительно, не как «уважаемые господа», а как «зажравшиеся толстосумы».

В прошлой жизни я и сам о них так часто думал.

Девушка тем временем позвала меня за собой, указывая пальцем на подъехавший к стеклянной остановке длинный черно-желтый автобус. Черно-бело-желтый — императорские цвета. В Москве все делается в такой стилистике. Красиво.

И удобно, подумал я, занимая мягкое кресло. В мое время что-то подобное делали только маги и только для себя. Конкретно этот автобус, впрочем, предназначался только для аристократов, так что места нам хватало. Я глянул в окно, где как раз проезжал битком набитый транспорт для народа. Да уж. Легко представить, что эти люди думают, глядя на наш автобус.

— Грустно. — поймала Юля мой взгляд. — Такие же москвичи или гости города. Среди простых людей и маги иногда встречаются. Но вот у нас тут полно места, а у них яблоку негде упасть.

— Да уж не радостно, — ответил я. — Только вот это хоть какой-то порядок. Равные привилегии для всей владетельной аристократии позволяют и простым людям иметь равные права, закрепленные в законе. Не будь закон единым для всех — и каждый конкретный обладатель силы мог бы поработить любого, кого пожелает. И пахали бы они в поле без всяких автобусов. А если бы привилегий не было вообще… Тогда с чего бы аристократам, владельцам земли и корпораций, магии и техники, вообще такому закону хотеть подчиняться?

— Подчинились бы! — вдруг запротестовала Юля. — Раз у них и так вся власть, зачем им формальные привилегии? Чего всем этим князьям не хватает?

— Страха и почтения, Юля.

— А? О чем вы?

— Им не хватает страха и почтения, который с рождения должны впитывать миллиарды людей, глядя на незыблемые законы, не меняемые веками, на провал любой попытки их изменить. А дашь людям одну уступку — что станешь делать, когда они потребуют вторую? Призывать к благоразумию?

Я усмехнулся. Не то чтобы я сам был сторонником того, что говорил ей. Но определенная логика в этом есть. Во всяком случае, все правители, с которыми мне довелось поболтать в мире мертвых — хоть великие, хоть ничтожные — всегда придерживались этой мысли об опасности формальных уступок. В той или иной форме.