На страже Империи. Том 2

Теперь же я ощутил, как разом лишился большей части того, что делает меня магом. А взамен все окружающее пространство на добрые полсотни метров стало заполняться антиматерией. Это не было взрывом в полном смысле — я решил пойти иным путем.

Точнее, сначала я дал слабый взрыв, достаточный лишь чтобы уничтожить здесь всю воду. Но дальше… дальше началось иное.

Взрыв Пустоты создает волну деструктивной энергии, которая мгновенно разрушает внутренние связи всего, с чем сталкивается. Обращает вещество в частицы. Но вещество достаточно прочное, или заряженное упорядоченной маной, может остановить эту волну.

Совсем иное дело, если энтропия зарождается в самом веществе, идет изнутри. Теперь я делал именно это — плавно, медленно дестабилизировал саму реальность всего окружающего. Вложил прорву маны в то, чтобы тело твари не рассыпалось в пыль, а начало слабеть, быстро гнить изнутри, изнашиваться в считанные секунды. Лилово-серые стенки пищевода судорожно прекратили схлопываться. Задергались, заколебались с хлюпаньем. Покрылись белым налетом. Затем плесенью. Затем язвами и волдырями. Дырами и гнойными нарывами… и все это за какие-то семь-восемь секунд. И все это — по всему телу, а не только здесь.

Такой тип воздействия куда разрушительней взрыва. Но маг может без особого труда его остановить. Если оно будет одно. Но передо мной в зловонной жиже висел мой скалящийся напарник. И, увидев, что происходит, он резко развел руки в стороны.

— Сверхновая! — прохрипел он на остатках воды в легких.

Вокруг словно и вправду зажглась звезда. С оглушительным гулом во все стороны от княжича хлынула волна плазмы. Не огня даже — иссиня-белой нестабильной плазмы температурой в тысячи градусов. На миг я даже напрягся — не лопнет ли щит. Не решил ли княжич под шумок от меня наконец избавиться.

Но это чувство вспыхнуло лишь на долю секунды. Нет. Я не ошибаюсь в людях — не ошибся и в Василие. Завершив заклинание, которое явно готовил все последние минуты, он тут же бросил все силы на поддержку наших трещащих по швам щитов.

Когда я добавил к его усилиям пачку Завес Пустоты, стало совсем спокойно. Теперь уже с довольными улыбками мы наблюдали затем, как и без того стремительно гниющее тело исполинского чудовища вспыхивает, плавится, разваливается на куски в потоках жидкого пламени.

— Ядро! — воскликнул я. — Я чувствую, что тварь умирает!

— Не ты один! — ответил княжич, быстро озираясь. Без толку — в потоках огня, пара и тающей плоти ничего нельзя увидеть. — Где оно должно быть?!

— Где-то в глубине тела! У такой твари оно должно быть большим и устойчивым! Ищем, не разделяемся.

Ничего, достойного пера поэта, или прозаика, в дальнейших действиях не было — только несколько минут копания в гигантских внутренностях, частью сгнивших, частью сожженных, частью лопнувших под давлением. Кажется, княжича все-таки стошнило. Я сам держался из последних сил. Но наши усилия вознаградились.

— Вот оно! Гигантское…

Я согласно кивнул. Да, Ядро такого чудовища, столь мощного мага Воды, выглядело впечатляюще. Больше двух метров в диаметре, искрящийся и сияющий ледяной шар идеальной формы. В него даже в кромешной тьме можно смотреться как в кривое зеркало.

Похоже на исполинский сияющий алмаз в этом царстве вечной тьмы.

Банально уперевшись руками, мы стали толкать его в сторону транспорта. Телекинезу оно не поддавалось — слишком… волшебное, пожалуй так.

Вокруг тут и там проплывали кости, мышцы, шкура и внутренности, оставшиеся от Пожирателя кораблей. Он не был ни духом, ни элементалем, ни слабым конструктом, так что распадаться не спешил. Думаю, на его трупе еще долго будет пировать вся местная живность.

А его Ядром сегодня пируем мы!

Когда в свете толкаемого нами Ядра показались встречающие нас соратники, Шегер и транспортный змей, наш проводник смотрел на нас уже совсем другими глазами. Не насмешливо-высокомерно, как по началу. Теперь он при виде нас закивал головой с явным уважением.

— Это воистину достойная победа, инородцы. — произнес он. — Пожиратели кораблей — редкость, их у противников от силы десятка полтора. Если бы вы смогли их все потопить…

— Даже не думай! — отмахнулся я, подталкивая Ядро поближе к нашим. — Слишком много сил уходит на каждого. При чем у обоих. Даже при этом — он чуть не успел нас расплющить и протолкнуть в желудок. Думаю, даже если мы потопим еще парочку, противники быстро разузнают, как это случилось.

— А разве у этих ваших Глубинных не всевидящее око, или вроде того? — приблизилась к нам Алиса. С искренней заботой девушка осмотрела нас на предмет повреждений и, не найдя их, обворожительно улыбнулась.

— На своей и нейтральной земле. — ответил Шегер, проясняя этот вопрос, который интересовал и меня. — А во время войны каждый Глубинный обеих сторон занят в первую очередь подавлением силы Господ противников. Поэтому сами они почти не встречаются на полях сражений — ведут незримую войну везде и всюду. В бой выходят, только если явно подавили Господ врага ментально.

— Удобно, однако! Безопасно! — с вызовом процедила Юля. Явная противница рабства и лицемерия, девушка невзлюбила Ириат сразу, как узнала о местных порядках.

— Отнюдь. — миролюбиво ответил Шегер. — Обычно в итоге такого вот ментального боя кто-нибудь из Господ проигравшей стороны в лучшем случае сходит с ума. А то и просто лишается мозгов напрочь.

— Кстати, об этом. — взяла слово Маша, натирая ручкой блестящее Ядро. — Ты как-то не очень почтительно отзываешься о Господах. Ты один из них? Или тоже вещь, как тот профессор?

— Вещь, вещь. — усмехнулся Шегер, покрутив хвостом. — Просто бывают вещи общественные, а бывают личными. А еще бывают, скажем так, магические артефакты. Вам ли не знать, леди?

— Слушай, артефакт. — приблизился к нему я. — Ты лучше вместо своих метафор ответь-ка на один вопрос: а чего это такая редкая и ценная тварь, коих у врага всего и двух десятков нет, в одиночку черт знает где выискивает маленький транспортный кораблик? Ты, кажется, упоминал, что он нас выследил? Объясни-ка.

Шегер качнулся всем телом, выпуская целую тучу пузырьков. В серебристо-синем свете Ядра они завораживающе переливались.

— Как я уже сказал, я не самая обычная вещь. — нехотя выдавил он. — Я один из четырех телохранителей господина Веерана Ниен Оот. А этот транспорт — весьма уникальное существо. У нас, знаете ли, не так много транспорта для полностью сухопутных кислородных созданий.

— Вот как. — прищурился я. Впрочем, вряд ли это было кому-нибудь видно. — А с чего мы так важны твоему хозяину? Экий он расторопный, однако.

— Да вы кому угодно были бы важны! — воскликнул Шегер. — Вы — первые люди, сами пришедшие в наш мир, за многие столетия. А оказались вы на самой границе его владений — и господин полагает, что вас засек не он один. Надеюсь, мне не нужно объяснять, как выгодно первому заиметь отношения с представителями человечества в нашем мире, если ты сторонник нейтралитета?