На страже Империи. Том 3

— А во-вторых? — подалась вперёд Маша. — Я помню, куда тебя забирали тогда, из усадьбы! Там, — многозначительно взглянула она на потолок. — Проходимцев действительно не держат…

— А во-вторых только что эта дама слово в слово повторила слова куратора. Он сказал мне, мол, если кто-то необычный предложит вам что-нибудь этакое — не в коем случае не соглашаться. Это он сказал сразу после рекомендации не пытаться покинуть учебку. — усмехнулся я.

Все согласились, что это не спроста.

Быстро решили, что начнём спокойно спускаться вниз, а на втором этаже, если не встретим никого подозрительного, завернём к Платону Степановичу. Пообщаемся.

Время как раз обеденное, так что в общаге мы никого не встретили… пока не спустились на второй этаж.

— О! Снова здарова! — мрачно усмехнулся я.

— З-зд-дравствуйте, б-барон! — нервно заикаясь поприветствовал меня тот самый очкастый Зубов, которого один раз уже использовали, чтобы меня подставить.

Что-то не верится, что встреча именно с ним именно на этом этаже — забавное совпадение. Парнишка сидел на удобной скамейке, которых полно наставили по коридорам общежития. Но, как только мы начали надвигаться на него, стремительно вскочил.

— А ч-что это вы на меня так смотрите, господа?! — затравленно промямлил он. Мои люди, подчиняясь отработанному нами до этого сигналу, быстро брали Зубова в полукольцо. Однако, и этот тип уже смог взять себя в руки.

— Чего кушать не идёшь, Лёха? — панибратски спросил я его, делая резкий шаг вперёд — словно собираясь атаковать — и протягивая ладонь для рукопожатия. — Обед же!

Отшатнувшись и тут же уперевшись спиной в незаметно обошедшего его княжича, Зубов заметно сглотнул, но всё-таки ответил уже почти спокойно:

— А вам-то что, господин Лихачёв? Время свободное, где хочу, там и хожу. На этом этаже у меня комната и вообще…

— Что, опять какая-нибудь баба уломала нас подставить? Или проследить? — в лоб задал я вопрос, надвинувшись ещё ближе. Если ты тупо сильнее оппонента, в девяти случаев из десяти нет никакого смысла выдумывать изящные способы его раскрутки.

У нас тут дел по горло, а всякая мразь под ногами путается!

— Вон там туалет. — указал я пальцем, нарочно не давая Зубову ответить на вопрос. — Заприте-ка его там и пойдём уже пожрём! Будто сто лет не ел…

Все мои соратники, как и княжич, уже слышали от меня историю о попытке подставить меня при помощи этого очкарика. Так что недоумения в их взглядах я не заметил.

Чёрт возьми, да мы только-только вернулись из утробы исполинской иномирной твари, которая может сожрать всех местных «воинов» и ещё добавки попросит! Мы целого принца океана пленили, а теперь должны тратить своё время на всяких слизняков, думающих, что их родовые дрязги имеют значение?!

Я, конечно, о хозяине этого очкарика. Или о хозяйке… откровенно говоря, я уже начинаю допускать, что та сучка действовала без ведома Милютина. Хотя, как знать… Да и не так это важно.

Судя по озлобленным физиономиям моих людей, схожие мысли посетили всех нас. Так что стоящий за спиной паренька Василий просто схватил его, с силой зажав рот, а Виктор и Алиса, как наиболее фигуристые ребята из оставшихся, подхватили извивающуюся червём «шестёрку», затаскивая в туалет.

— Не прибейте его там! Магию применять против своих всё равно нельзя.

— Вы не имеете пра-а-а…

Мне тоже нельзя терять бдительность! Ещё отдавая приказ по поводу Зубова, я астральным зрением оглядел весь коридор и спуск на лестницу, двери блоков… Чисто.

Во всяком случае, уровня владения астральным зрением в этом теле не хватило, чтобы кого-то увидеть. Но это мало что значит. Девчонка, пытавшаяся меня подставить в прошлый раз, умела скрывать ауру.

— Фух! — вернулся с «задания» княжич вместе с остальными. — Укусил меня, падла! Тьфу, ненавижу типов, опускающихся до роли шестёрки в планах каких-то малолетних обезьян!

— Ну, ну, княжич! — усмехнулся я. — Зря вы так презрительно о своём друге… как же его звали? Ну тот, который должен был вам подсуживать на нашей с вами дуэли…

Шувалов переменился в лице. Секундный гнев сменился маской стыда, глаза его опустились.

— Знаю, с того случая прошло ещё очень мало времени, но… Я так скажу. Тогда я и сам был отпетой сволочью. Мне искренне стыдно за то, какую чушь я считал чем-то важным совсем недавно.

Остальные недоуменно смотрели на нас. Ну да, только Юля ведь в курсе про дуэль. Да и то без подробностей. Но сейчас не до погружения в воспоминания!

— Проверьте лучше все блоки. Мало ли, кто там ещё прячется. — тихо сказал я, слушая удары в дверь, доносящиеся из сортира. — А чё этот не орёт, не зовёт на помощь?

— Я его оперативно связала там, и рот заткнула. — хмыкнула Каховская. Я присвистнул. Множество полезных навыков скрываются в этой юной особе!

Блоки проверили быстро. Никого. Значит на первом этаже кто-нибудь сидит, ждёт, когда спустимся. По-любому ведь пасёт кто-нибудь! Да и плевать.

Камер в общежитии нет — многие дворяне категорически против камер, и этой традиции пока не сломила даже армия. А частная слежка незаконна. Так что, если за нами следит ещё кто, магией или техникой — это его вина, а не наша. Мы свернули в блок 201–205, занятый Платоном и его гаремом.

— Добрый день, почтенные! — отсалютовал нам толстяк прямо через приоткрытую дверь. — Что вы там за дебош устроили в коридоре?

Не дожидаясь приглашения, мы всей толпой ввалились в помещение. Просторное, раза в два просторней наших комнат, оно сразу стало каким-то тесноватым.

— Да они же две комнаты соединили! — всплеснула руками Юля, оглядывая помещение. — Это законно вообще?!

— Душечка, это не мы соединили. Это комната одного из отпрыском великокняжеского рода! Во время учёбы, знаешь ли, красавица, мы друг друга недолюбливали. Я уже отправил ему фотографию сего чудного местечка… И себя в нём, конечно же!

Говорил это граф, обильно жестикулируя пухлой, но, надо заметить, довольно мощной рукой, в которой он сжимал куриную ногу. Вообще запах жареной курицы по помещению разносится отменный.

Живот с новой силой напомнил о том, как давно мы ели. Тьфу, не до того сейчас!

А вот пузо графа явно не скучало! Сейчас он не сидел, а возлежал на своём летательном диске, как в гамаке. Серая узорчатая рубашка неведомых размеров, надетая на него, свисала расстегнутой, оголяя розовый складчатый живот. И не только живот…