На страже Империи. Том 3
Шрифт:
У меня звонков оказалось меньше всего. Я ожидал увидеть лишь номер Лопатина, но нет — звонил ещё и настоящий Лихачёв, оставшийся присматривать за Митой и деревней.
Обычно он старается не беспокоить без веского повода. Так что первым я набрал именно ему. Остальные пока разбирались со своими проблемами.
— Алё, говорит барон Лихачёв. — быстро произнёс я в трубку. Мёртвый барон взял телефон мгновенно, что вызвало во мне новые опасения. — Чего звонил?
— Барон, живой! Слава Богу! — раздался хрипловатый голос из трубки — Я уж думал, со всех сторон обложили!
— Доложи обстановку!
—
— Кто-то из них пострадал? — тут же уточнил я. — Люди? Стройка? Ты сам как?
— Спасибо за заботу, командир! Я в норме, люди тоже. Молодёж тут же маякнула мне, а я сразу поднял Миту. К счастью, она у нас в основном ночная животина. Мы ломанулись им наперерез, а до того их кое-как сдерживали выставленные вами вокруг стройки ловушки. Сдерживали, кстати, не очень — они обезвреживали их быстро, командир.
— Хреново. — нахмурился я. — Значит, неплохие маги. Раз сумели быстро взламывать мои конструкты. Чем кончилось?
— Они отступили. Парочку сожгла кислотой Мита, одного успел прикончить я. Одного даже сумела повязать девчонка из набранных. Но он, с её слов, тут же что-то закричал про организацию, и умер, разложившись в лужу гнили. Не знаю, можно ли тут верить, но какая-то лужа там осталась. Ещё двое успели свалить. Преследовать машину-стелс в темноте, оставляя всё без охраны, я не стал.
— Ты поступил разумно и грамотно. — похвалил я Лихачёва. Совершенно искренне похвалил, парень молодец. — Девчонка не врёт. Выдай ей какую-нибудь особую награду и пообещай, что с началом боевых действий отметишь её храбрость. Шутка ли, полезть винтить полноценного мага. В остальном — усильте бдительность. Могут случиться новые провокации.
— Но что вообще это было? — с явным интересом спросил барон. — Организация… я успел немного порыться в сети. Это какие-то поехавшие радикалы, или типа того. Вообще почти ничего не нашёл. А излишне копать не стал — раз в сети чего-то нет, значит и искать не стоит. Только привлеку внимание… всякое.
— Это некие фанатики, якобы пытающиеся устроить в стране переворот, или вообще изменить всё общество… Только вот у меня всё больше подозрений, что они, как и любые фанатики, лишь марионетки кого-то другого. А кого — это я выясню, не сомневайся.
Приказав докладывать мне обо всём подозрительном, я положил трубку. Остальные с любопытством смотрели на меня, разобравшись, видимо, с сообщениями от родни и прочей ерундой.
— Что? На нашу усадьбу напали, нападение отражено без потерь. Но напали точно люди организации. И у меня всё больше подозрений, что за организацией и вправду стоит Старый Дом. Я в этом, можно сказать, уверен.
— После всего, что со мной случилось, — с тихой яростью произнесла Юля. — Не сомневаюсь, что всё это просто фарс для обстряпывания тёмных дел аристократов. Если это не Император и его службы, значит это Старый Дом.
Остальные молча кивнули. Я обратился к Шувалову:
— Ну что там, княжич, не проверка? Сколько вообще времени?
Время, оказалось,
успело перевалить за полдень. Неплохо, значит пропустили мы лишь утреннее построение, которое должен был провести адъютант, завтрак, и первую половину тренировочных часов.Отмажемся, ничего страшного. Но Василий не был так уверен.
— Нет, проверок, вроде, нет. Но из командования звонили. И не раз. Ищут меня зачем-то.
Только я собирался позвонить Лопатину, выяснить, зачем я понадобился ему аж на целых четыре звонка, как в дверь комнаты громко постучали.
— Эй! Вы, там! Открывайте! Мы знаем, что вы в комнате!
О-па. А я-то надеялся, что мы тихонько свалим куда-то за предел учебки и притворимся потом, что отлучались потусоваться в местном клубе, или ещё что-нибудь…
— Погодите. — совсем уж тихо бросила Маша, останавливая уже тянущегося к ручке Шувалова. Стук в дверь не прекращался. — Я… не уверена, слишком далеко. Но… кажется, я чувствую портал. Или что-то, очень похожее на портал.
Я кивнул, принимая эти слова к сведению. Плохо. Это очень плохо, но, я надеюсь, это пока ещё не новое вторжение. Иначе до нас никому не было бы никакого дела. Разберёмся с этим сразу, как избавимся от назойливых любителей долбиться в двери.
— Ну кто там ещё?! — нарочито развязно выкрикнул Шувалов, резко отворяя дверь. А затем как-то мгновенно, как умеют только военные и подхалимы у трона, принял стойку «смирно», задрал подбородок и прорычал:
— Здравия желаю, Ваше Высокоблагородие, господин подполковник! Капитан Василий Шувалов к вашим услугам!
От попыток изображать развязность и небрежность не осталось и следа. Перед нами стоял прямой как столб солдат Его Величества. А за ним, в коридоре, ещё двое солдат.
Здоровый и лысый, с широченными плечами — тот, к кому Шувалов обратился как к подполковнику. Он, будучи выше даже Василия, гневно перился в него из-под кустистых бровей. Слева от него стоял тощий солдат в простой форме и с записной книжкой. А справа… так-так-так. Один из курсантов. Одна из курсанток.
Та самая барышня, с которой всё время обжимался Костя Милютин. Неужели, он опять решил играть против нас?
— Вольно, капитан. — устало выдохнул подполковник. Напомнив мне этим Лопатина. Их там что, на одной фабрике всех выпускают? — Спешу поинтересоваться у вас, где вы и пятеро ваших подчинённых находились с ночи и до настоящего момента?!
Шувалов замялся. Подполковник не выглядел злым, голос его не был злым. Но по тому, как рьяно раскрыл записную книжку солдатик, как самодовольно и торжествующе заулыбалась размалёванная сучка, сразу стало ясно — ничего хорошего нас не ждёт.
Нужно срочно брать дела в свои руки. Чем отчитываться перед всякой военщиной, да ещё и незнакомой, лучше иметь дело с известным начальством. А потому я пружинисто встал, мягко отодвинул княжича в сторону и отчётливо произнёс:
— Простите, Ваше Высокоблагородие. Но это находится в ведении Имперской Службы Безопасности. Мне необходимо разрешение начальства для того, чтобы что-либо вам разглашать.
Холодный взгляд солдата вперился уже в меня.
— А кто вы такой, простите, юноша? — тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил он. — Один из пятёрки пропавших? Кто, позвольте спросить, давал вам слово?!