На страже Пустоты

Подъехав к высокому, двадцатиэтажному дому в новом квартале, Чернорецкий с трудом припарковался во дворе и закурил, ожидая, когда подъедет Артем. Идти сразу к родителям бывшей девушки не имело смысла — опять прибавится каких-нибудь подозрений. Темный стряхнул в приоткрытое окно пепел.

Вика… Что он помнил о ней, кроме того, что она знает себе цену и умеет добиваться своего? Ничего. Кажется, любила ягодный мохито и тирамису, постоянно жалуясь, что испортит фигуру. Старалась выглядеть милой. Они ездили вместе в клубы, обедали в ресторанах, выезжали на выходные из города, иногда она оставалась у него. Не дольше пары ночей. Без оставленных зубных щеток, и тем более без всяких раздражающих домашних тапочек. Любая попытка оставить хоть что-то о себе в его доме пресекалась мягко, но неотвратимо. Чем настойчивее становилась Виктория, тем реже появлялась в его жизни. Расставание далось ей тяжело, сцен она не устраивала, но без удара по самолюбию не обошлось, девушка так просто не смирилась. Она не преследовала его, скорее делала вид, что ничего между ними не было. Стараясь заново привлечь внимание и выжидая.

Каждый раз, каждый долбанный раз, он предупреждал, что не настроен на серьезные отношения. И каждый раз чувствовал себя мерзавцем, когда находилась какая-нибудь «не такая» девушка, уверенная, что уж с ней все будет иначе. Да это хуже проклятия.

Стук в окно выдернул его из раздумий. С пассажирской стороны, на тротуаре, стоял Артем. Тени, залегшие под его глазами, живописали степень его недосыпа.

Темный кивнул, закрыл окно и вышел из машины.

— Так куда нам? — Снегирев обернулся к череде подъездов.

— Сюда, — Марк кивнул на ближайший и бросил под ноги сигарету. До снега она, конечно, не долетела.

Маги подошли к дверям с домофоном, открыли ее, как самую обычную и, вызвав лифт, стали подниматься на этаж. Шестнадцатый. Артем прижался спиной к металлической стенке лифта, заглянул в зеркало, снимая шапку и поправляя волосы. По факту, еще больше путая их.

— Ненавижу высотки, — проворчал он. — Каждый день подниматься минуты две, спускаться минуты две, еще ждать лифта постоянно… Два часа жизни в месяц в лифте. Какой толк в этих высотках?

— Обычно — вид, — прохладно ответил Марк.

Снегирев посмотрел хмуро, будто вообще не ждал ответа.

— Вид? На другие новостройки?

Чернорецкий пожал плечами:

— Я переехал загород.

Хорошего настроения напарнику замечание не прибавило:

— Я помню.

Лифт с победным звоном остановился и медленно раскрыл створки. Светлая, выкрашенная в фисташковый цвет встретила пустотой и мигающей лампочкой. Марк придержал напарника вытянутой рукой, осмотрелся и все-таки вышел. Квартирный коридор находился за большой металлической дверью с матовым стеклом. Напротив них такая же дверь вела на лестницу.

Чернорецкий прошел к квартирам, дойдя до нужной, позвонил.

— Думаешь, они дома? — зевнул Артем, приваливаясь к светло-зеленой стене.

— Время видел? Нормальные люди только на работу собираются.

В подтверждение слов некроманта, нормальные люди открыли дверь. Из квартиры пахнуло кофе, яичницей и зубной пастой. Дверь открыл отец Виктории, высокий черноволосый маг, в его зубах была зажата щетка.

— Антон Борисович? Мы из Комитета.

В подтверждение слов Марк поднял ладонь, показывая руну.

— Вы нашли Вику? — мужчина вытащил изо рта зубную щетку и утер тыльной стороной ладони пену с губ.

— Нет, мы хотели бы уточнить пару деталей и взять что-то из ее вещей, чтобы организовать магический поиск.

— Ясно.

Мужчина посторонился. В коридоре уютной светлой квартиры с новым ремонтом уже стояла его жена, мать Виктории, Татьяна. Она взволнованно встретила гостей, без слов проводила в комнату Вики. Отец, извинившись, скрылся в ванной, смыть пасту. Татьяна замерла на пороге комнаты дочери, тревожно следя за Ищейками и боясь задать вопрос, который вертелся на языке. Из коридора послышался голос ее мужа, он звонил на работу, предупреждая, что задержится.

— Она сказала, что в Москву к подруге поехала, — потеряно проронила женщина. — И вот…

Артем застыл посреди Викиной комнаты, разглядывая обстановку. С чего начать и что делать, он не знал. Марк прошел по комнате, изменяя зрение, стараясь уловить что-то, что даст подсказку. Белая кровать, зеркальный шкаф, белые витые стулья, дизайнерский белый ковер на полу, стол с компьютером, на котором только документы и фотографии в рамках.

Чернорецкий подошел к столу и поднял одну из фотографий. Их случайное селфи с прогулки по рекам и каналам.

— А я Вас сразу узнала, — со слезами в голосе произнесла мать, — по этой фотографии. Викочка так ею дорожила. Я знаю, Вы обязательно ее найдете.

Марк коротко переглянулся с напарником. Разубеждать бедную женщину — совсем уж жестоко. Пусть думает, что хочет. Темный поставил рамку обратно.

— Скажите, могу я взять что-то из ее вещей для поисков магического следа? — вместо ответа обратился к ней Марк. — Может, украшение, то, что она долго носила, что впитало ее Силу?

— Да, да, сейчас, — Татьяна сдвинулась с места, прошла к шкафу, из-за зеркальной створки достала большую деревянную шкатулку с резьбой. — Здесь все ее украшения. Посмотрите сами, что подойдет.

Женщина поставила шкатулку на стол перед Марком и услужливо раскрыла. Некромант отшатнулся.

— Артем, звони Белову, здесь наши амулеты, — бросил он резковато, и светлый подошел ближе, доставая телефон.

— Я не знаю, не знаю, откуда это у Вики, — откровенно рыдала мать полчаса спустя, когда квартира уже кишела оперативниками из Комитета. — Я знаю только, что она перешла работать в другую лабораторию, еще что-то говорила об исследованиях магии крови, что работает в каком-то крупном проекте. Вы же понимаете, она ничего нам не рассказывала. У нее же степень секретности. Она очень ответственная девочка…

Белов снова приехал сам. Не захотел оставлять своих горемычных подопечных без чуткого взора. Чернорецкий, завидев на пороге дорогого начальника, не сдержал ядовитой улыбки, без слов твердившей: «А я говорил». И теперь Станислав сидел с матерью и отцом Виктории в перерываемой спальне дочери и мрачно допрашивал вместе с Ищейками. Татьяна зябко жалась к мужу, на лбу которого пролегла трагическая морщинка. Ее светлые крашеный волосы трогательно растрепались.

Амулетов в шкатулке с украшениями нашлось три. Приносила ли Вика сюда остальные, и куда они делись, родители не знали. Перед пропажей девушка вела себя как обычно, единственное, что отмечала мать, иногда была как сама не своя, переживала за что-то, но потом успокоилась, даже повеселела. Сказала, что просто привыкает к новой работе, что навалилась большая ответственность. Ни про амулеты, ни про то, с кем работала, не рассказывала. Вика и перед родителями создавала образ идеальной, успешной дочери.

Эксперты тщательно упаковали амулеты, собираясь отправить их в лабораторию. Еще нужно подтвердить, что это именно те, пропавшие. И снять все магические следы. Перерыв комнату, они нашли книги по магии крови, какие-то обрывочные заметки, ничего серьезного. Системный блок компьютера тоже упаковали для детального изучения содержимого. Но зная Викторию… Марк машинально обернулся, оценивая обстановку. Она все старалась довести до конца. Что-то подсказывало, что Комитет не найдет ничего, если она не хотела. Оставив Артема и Станислава продолжать опрос, он еще раз прошел по комнате. Внимание так и притягивала дурацкая фотография, распечатанная с телефона. Незавершенность… Единственная вещь в комнате, от которой тянуло чувством несмирения. Пространство и вещи впитывают энергетику своего владельца, чувства, обрывки мыслей, настроение. И спальня излучала очень противоречивые эмоции. Но только фотография выделялась на этом смешанном фоне.