На ступенях

Вспомнив о том страшном дне, Лидия разволновалась так, что уже не могла оставаться в комнате. Она выскользнула из дома неслышно, чтобы не разбудить слуг, которые тут же принялись бы за свою ежедневную суету, чем отвлекали бы от мыслей о самом важном событии в её жизни. «Принц », его умные глаза, его ласковые руки, впервые испытанная радость от слияния тел — Лидия в те незабываемые дни поверила, что мир может быть к ней добрым. В этом новом мире её ценили бы не за умение виртуозно убивать и не за то, что, будучи под впечатлением от её танца, гости особенно легко расставались с деньгами. «Принцу » нужна была она сама. Ему была нужна внезапно открывшаяся способность Лидии принимать сдержанную мужскую ласку, и, усилив её в себе, возвращать женской нежностью. Ничему этому доброму не суждено было остаться в её жизни — «принца » убили, и убили по команде «Великих». Тем не менее, она только что готова была предать память о своём единственном мужчине, припомнив, как сладостно подчиняться воле своих мучителей. Только что Лидия с восторгом думала, что, «Великие» наверняка были довольны своей воспитанницей, когда узнали, какую выгодную позицию она заняла в Риме. Гетера, состоявшая в длительной связи с тем, который входил в узкий круг околовластных людей, воспользовавшись знакомствами сенатора, могла соблазнить кого-то из первых лиц Империи, не навлекая на себя подозрений. Выведывать важные сведения, шантажировать, красть документы, убивать — только что она готова была на любые преступления, лишь бы заслужить снисходительное одобрение «Великих».

Лидия давно уже ходила по саду, она шла быстро, почти бежала, не разбирая дороги, не глядя перед собой и под ноги. Ветки хлестали по лицу, оставляя тут же вспухавшие следы, Лидия несколько раз падала, ладони были в ссадинах, но она не чувствовала боли. Ещё хранивший остатки утренней свежести сад сам вывел её к пруду. Это было её любимое место на Земле, сюда она приходила каждое утро, чтобы полюбоваться нежными бело-розовыми головками нимфей, бодрыми стрелами фиолетовых ирисов и буйством всех оттенков зелёного по берегам. «Мне не сбежать из храма, — думала Лидия, не испытывая ничего кроме тихой радости, привычно приходившей в минуты созерцания пруда— мне никогда из него не сбежать».

— Кольцо вокруг Лидии неумолимо сжималось, да и, по правде сказать, незачем ей было жить дальше. — Подвела печальный итог Лида. — Так что, ты прав, оплошал сенатор.

— Зато я у тебя молодец — не психанул, выслушал эту дикую историю до конца. Или осталось что-то ещё, о чём ты хочешь рассказать?

— Разве что о таинстве танца. Если бы этой истории требовалось название, я назвала бы её «КАК УКРАСТЬ ТАНЕЦ У БОГОВ». Да, о сакральном танце рассказать нужно. Но это уже совсем другая история.