На торный путь

– Как так в плен?.. Почему? – От неожиданности капитан Дефремери несколько растерялся, но потом возмущённо заявил: – Это же пиратский захват!

– Увы, мой друг… – Берейль сделал скорбное лицо. – Франция решила поддержать короля Станислава Лещинского, и потому мы здесь.

– Но это же инцидент!.. Politik!.. У вас должен быть не французский, а польский флаг, – попытался протестовать Дефремери.

– La guerre c’ect la politique [18] , – спокойно ответил Берейль и стал смотреть, как с подошедших шлюпок на «Митаву» лезут абордажные партии…

18

Война есть политика (фр.).

* * *

Осада такого города, как Данциг, могла быть успешной только при непрерывной бомбардировке, а присланных Августом двухсот бомб было явно недостаточно, и вдобавок Миних издержал свои запасы, так что все надежды возлагались на прибытие Кронштадтской эскадры. И вот наконец она прибыла в составе более двадцати вымпелов. Шестнадцать линейных кораблей, шесть фрегатов, а также семь доставивших из Пиллау артиллерию и множество необходимых русским войскам припасов флейтов стали на Данцигском рейде, немедля приступив к разгрузке.

А вот ожидаемой морской баталии не случилось. Едва прознав о подходе русской эскадры, французы спешно ушли, уведя с собой захваченный ими в плен фрегат «Митава». При этом адмирал Берейль бросил на произвол судьбы стоявший лагерем на острове Плате экспедиционный отряд де ла Мота и даже не успел предупредить об уходе остававшиеся в дельте Вислы свои корабли. В результате русская эскадра, перекрыв выход в море, заблокировала прам [19] , гукор [20] и фрегат, который, неудачно маневрируя, сел на мель у форта Вейксзельмюнде.

19

Плоскодонное артиллерийское парусное судно XVIII века. Вооружение от 18 до 38 пушек, применялось для действий на мелководье, у берегов и в реках.

20

Посыльное судно.

После ухода французской эскадры вокруг Данцига образовалась чересполосица. С моря город блокировали русские корабли, вход в устье Вислы преграждал форт Вейксзельмюнде, а путь по речному рукаву перекрыл взятый Минихом Зоммер-Шанц. Однако, несмотря на все трудности, попытки конфедератов доставлять в город припасы по воде продолжались. В последний раз рукавом Вислы пытались пройти две дубель-шлюпки, из которых прорвалась только одна. Вторая огнём поставленной Минихом трёхорудийной батареи была разбита, и её груз – порох, фузеи, гранаты – захвачен.

Тогда ко взятому русскими Зоммер-Шанцу поляки привели прам и начали непрерывный обстрел в надежде открыть путь для снабжения города. Но близко подошедший прам в свою очередь был удачно обстрелян огнём всё той же береговой батареи и, получив несколько подводных пробоин, решил ретироваться. Команда поспешно подняла якорь и с криками о помощи увела тонущую плавучую батарею под защиту Вейксзельмюнде. Затем попытался прорваться галиот, но, вступив было в артиллерийскую дуэль с Зоммер-Шанцем, тоже вернулся к форту.

Одновременно осадный корпус значительно усилился, поскольку король Август прислал к Данцигу восемь батальонов своего саксонского войска с приданной им артиллерией. К тому времени у Миниха положение с боеприпасами стало таким, что его солдатам приходилось собирать падавшие на их позиции ядра. Фельдмаршал ожидал, что саксонцы смогут его выручить, но они не привезли с собой нужных запасов, отчего настоящую бомбардировку Данцигу удалось возобновить только после прибытия и разгрузки пришедших под защитой эскадры флейтов.

Пока засевший на острове Плате бригадир де ла Мот ждал сикурса, русский адмирал Гордон отправил к устью Вислы два бомбардирских корабля в сопровождении двух фрегатов с приказом начать обстрел островного лагеря, форта Вейксзельмюнде и сидевшего там на мели французского корабля. Своим огнём их пытался задержать подошедший к острову гукер, но позже ретировался, и первый русский бомбардирский корабль беспрепятственно приблизился к лагерю, а второй к форту Вейксельмюнде. Став на шпринг, они тут же открыли интенсивный огонь.

Одновременно два других русских корабля начали обстрел береговых батарей и французского фрегата. После часа стрельбы русские корабли спустили шлюпки и направили к французскому фрегату абордажные партии. Однако, встреченные сильным огнём, они были вынуждены отступить, и пушки с обеих сторон продолжили пальбу. Особо удачных попаданий ни с той ни с другой стороны не было, но высылать в устье помощь адмирал Гордон пока воздерживался. Опасаясь возвращения эскадры Берейля, русские линейные корабли крейсировали у Хельской косы.

Правда, к вечеру успех был достигнут. Какая-то удачно пущенная бомба угодила прямо в пороховой магазин форта, и над Вейксзельмюнде взвилось пламя, а затем поднялись густые клубы дыма. Когда же рано поутру русские корабли намерились возобновить бомбардировку, с верков крепости долетел барабанный бой. Это защитники форта били «сдачу», и с подошедшей шлюпки была передана просьба прекратить огонь, поскольку гарнизон выявил желание начать переговоры.

Как только адмирал Гордон узнал об этом, он немедля послал шняву и пакетбот с солдатами, чтобы не выпустить из речного устья ни одной малой посудины, на которой могли бы попробовать уйти французы, сидевшие на острове. Впрочем, бригадир де ла Мот и сам понимал безвыходность положения и потому, как только форт Вейксзельмюнде, заключив трёхдневное перемирие, выкинул белый флаг, он прекратил сопротивление и приступил к обсуждению условий капитуляции. Миних согласился доставить французов в какой-нибудь Балтийский порт, и соглашение было подписано.

В то же время на осаждённый город стали падать доставленные из Кронштадта трёхсотфунтовые бомбы, что весьма сильно способствовало решению магистрата принять условия Миниха. Какое-то время «станиславчики» ещё колебались, но после того, как эти тяжёлые бомбы начали вызывать пожары и вдобавок зажгли пороховой склад, желание покончить со столь долгой осадой превозмогло. А когда стало известно, что вслед за фортом Вейксзельмюнде французы тоже сдались, магистрат наконец-то выразил согласие признать Августа королём и открыл ворота.

Магистрат просил перемирия на одну неделю, но в этом было отказано, и переговоры повисли в воздухе. Тогда поляки прибегли к помощи двух прусских агентов для закулисной сделки, и она открыла путь к примирению. Эти агенты курсировали между городом и русским лагерем, после чего магистрат всё же получил разрешение прислать своих депутатов к фельдмаршалу в главную квартиру. Требования, выдвинутые Минихом горожанам, оказались весьма тяжёлыми.

Условия были таковы: выдать Станислава Лещинского, примаса Потоцкого и маркиза де Монти; королю Августу учинить в верности присягу; у императрицы российской испросить прощения за непокорливость и за убытки выплатить миллион рублей. Магистрат был вынужден принять условия, и стороны вроде бы пришли к согласию, но тут случилось непредвиденное. Прямо во время переговоров пришло сообщение, что Станислав Лещинский сбежал.